Книга Ярчайшая мечта - Кэтрин Кингсли

– Конечно. Я всегда с тобой, возлюбленная дщерь. Как ты думаешь, кто занимается устройством твоей жизни?

Али улыбнулась.

– Ты только делаешь ее сложнее.

– Все в моих руках. Но, добрая моя, твоя боль ушла. Рубцы от нее сохранятся только в твоем сердце, и они добавят тебе мудрости.

Ангел поднялся и начал удаляться.

– Подожди! – воскликнула Али. – Имя… Как твое имя?!

– Гавриил, конечно же. – В следующее мгновение ангел исчез в потоке ослепительного света, а отзвуки его смеха, висевшие в воздухе, вызывали сладостную дрожь.

Немного помедлив, Али опустила глаза и увидела, что держит в руке лилию.

Андре не представлял, как долго он молился. Возможно, целую вечность, а может, всего лишь несколько секунд. Но, открыв глаза, он вдруг почувствовал облегчение – как будто тяжкий груз свалился с его плеч.

– Андре…

Он резко вскинул голову; голос отца вырвал его из забытья.

– О господи! Как Али?.. – Сердце его отчаянно забилось. – Ведь она… – Андре умолк и затаил дыхание.

– С ней все в порядке. Ей надо еще оставаться под наблюдением где-то с неделю, однако пока все идет отлично. Она спит. – Паскаль сел рядом с ним.

Андре поднял к потолку голову и воскликнул:

– Слава богу! О, слава богу! – Он не знал, плакать ли ему от счастья или истерически хохотать. Закрыв лицо ладонями, он молчал, прекрасно зная, что отец наблюдает за ним.

Когда же он вновь взглянул на родителя, тот улыбнулся ему.

– Ты правильно оценил состояние Али. Она была при смерти. Я очень рад, что ты привез ее сюда.

– Да, на сей раз ты продемонстрировал чудо, – холодно проговорил Андре. – Не то что девять лет назад…

Отец ничего не ответил. Он молча рассматривал свои руки.

– Это не значит, что я не благодарен тебе, – поспешно добавил Андре. – Конечно, благодарен. Но для меня это ничего не меняет.

– Ты когда-нибудь слышал, чтобы я утверждал, будто совершаю чудеса? – заговорил наконец Паскаль, и голос его был очень тих.

– Нет, не слышал. Но не понимаю, какое это имеет значение. Говорил, не говорил – какая разница? Это либо так, либо не так.

В часовне воцарилось тягостное молчание. Андре ждал ответа. Именно этот вопрос разделял их все эти годы. Через несколько минут отец глянул на него и спросил:

– Значит, тебе нужна правда?

– Вот именно. Правда! Я давно уже ее жду. – Он не был уверен в том, что хотел услышать правду. Не так уж приятно выслушивать самообвинения человека, в особенности – собственного отца. Однако отец уже обвинил себя своими действиями много лет назад. Так что какое значение теперь имели слова?

Паскаль тяжело вздохнул.

– Интересно, ты действительно готов услышать правду? – сказал он после долгого молчания.

– Да, готов. И всегда был готов, – ответил Андре. – Очень уж любопытно, что ты придумаешь.

Герцог поднял глаза к алтарю, потом посмотрел на сына.

– Да, – сказал он. И Андре увидел, каких усилий ему стоило произнести это «да». – Да, – повторил Паскаль, и голос его звенел от напряжения. – Если хочешь знать правду, то да, я могу. Могу сотворить чудо.

– О боже! – в ужасе воскликнул Андре. Это признание отца ошеломило его, и он дрожащими руками прикрыл лицо. Ведь если отец и впрямь мог сотворить чудо… То почему же не спас Женевьеву?

– Ты ожидал не такого ответа, верно? – Паскаль напряженно смотрел на сына.

Андре с трудом проглотил комок в горле; он отчаянно пытался собраться с мыслями.

– Но если все так… Тогда почему не спас Женевьеву? Как ты это объяснишь? Как сможешь оправдать свои действия? Ты позволил ей умереть, чтоб тебе провалиться к дьяволу! Ты не шевельнул и пальцем, чтобы спасти ее!

– Андре, только Господь решает, кому жить, а кому нет. Я – всего лишь инструмент в Его руках. – Паскаль снова вздохнул. – Понимаю, тебе это трудно понять. И, видит Бог, это очень трудно объяснить. Но клянусь тебе, я ничего не мог сделать для Женевьевы. Ее время пришло, вот и все. Пожалуйста, попытайся меня понять.

– Понять тебя?! – Андре внезапно охватил гнев. – Но ведь это было не твое решение! Ты же сам только что сказал, что ты – не Бог!

– Похоже, что так. – Паскаль иронично улыбнулся. – Но тем не менее с самого рождения Женевьевы я знал, что она скорее принадлежала Богу, чем нам.

Андре нахмурился.

– Что ты хочешь этим сказать?

– У нее был врожденный порок сердца, – пояснил Паскаль.

– Что?.. – Андре был потрясен до глубины души. – Врожденный порок сердца? Что за отговорка? У нее было прекрасное здоровье, и ты об этом знаешь.

– Нет, это не так. Ты наверняка замечал, как часто она болела. Гораздо чаще, чем другие дети. И медленно росла. Даже удивительно, что она прожила так долго. Судя по всему, любовь к тебе поддерживала ее.

Андре медленно покачал головой:

– Нет-нет, не верю. Не могу поверить. Если бы это было так, Женевьева сама бы мне сказала. Мы все рассказывали друг другу.

– Она ничего не знала о своем состоянии. Никто не знал, за исключением меня и твоей матери. Что за жизнь была бы у нее, знай она о своем смертном приговоре и не имея средства вылечиться? Поэтому я и молчал. И старался хоть как-то поддерживать ее здоровье, пока это было возможно.

– А ее последняя болезнь? – спросил Андре, пристально вглядываясь в лицо отца. – Почему ты решил не оказывать ей помощь? Это же был просто застой в легких. Я видел, как ты вылечил множество людей с такой проблемой. Объясни.

– В случае с Женевьевой это была бы слишком большая нагрузка на сердце. Как я уже сказал, ее время пришло. Единственное, что я мог сделать, – помочь ей спокойно уйти. Не было никакого смысла продлевать ее страдания. – Паскаль дотронулся до руки сына, и тот вздрогнул. – Мне очень жаль, Андре. И очень жаль, что тебя в тот момент не было здесь.

– Нет-нет! – в отчаянии закричал Андре. Ведь теперь все, во что он так долго верил, предстало перед ним в совершенно ином свете. А эти девять лет?.. Если отец сказал правду, то все эти годы были пародией на жизнь. Его одиночество и боль, которую он нес в себе, – все было глупо и нелепо. Как с этим смириться? – Нет! Все слишком просто. Есть что-то еще. Почему ты был против нашего брака? Ты так не говорил, но я чувствовал, что ты против. Господи, я чувствовал это всеми фибрами души!

– Я знаю, ты думаешь, что мы с матерью не одобряли твое желание жениться на Женевьеве. Но все не так, Андре. Мы просто переживали за вас обоих, так как знали о ее состоянии.

– Женившись на ней, я был бы счастлив хоть недолго, – пробормотал Андре.