Книга Лирелии - цветы заката - Екатерина Евгеньевна Алешина

ему, избегая его взгляда.

- А я желаю, чтобы ты сыграла только для меня одного, - промолвил он, подойдя ближе. – Всего краше твоя игра будет в моих покоях. Твой мальчишка Эрик мне в подметки не годится…

Окинул меня похотливым взглядом, и его лицо перекосила мерзкая ухмылка. Гнев вскипел в моей груди горячей удушающей волной. Да как он смеет! Кем он меня посчитал, если так низко себя ведет?

- Держи свои преступные желания в узде, Роальд, а язык – за зубами. За такие слова можно дорого поплатиться.

- Ну что же ты такая ледяная, Ингерд? Я вижу твое истинное нутро. Этот огонь внутри тебя неистово манит меня.

Его рука потянулась к моей талии. Молниеносным движением я вынула из ножен сакс, приставив его острое лезвие к горлу наглеца Роальда прямо там, где под кожей билась жила.

- Не смей даже приближаться ко мне, пес блудливый! А если посмеешь протянуть свои грязные руки, я отрежу их тебе по самые локти и бровью не поведу!

- Ты слишком высоко ставишь себя, женщина.

- Ах, вот как ты запел, паршивец! Это ты, видимо, не ведаешь, с кем дело имеешь. Если мой муж узнает об этом, тебе не сносить головы!

- Не ведаешь ты, от чего отказываешься, дурная женщина! В моих руках будет такая власть, которая твоему супругу и не снилась! Подумай, отчего ты отказаться изволила. Наступит день, и ты посчитаешь за счастье быть моей.

- Пошел к черту! – выпалила я, еще крепче сжав рукоять сакса. - Скорее море выйдет из берегов и уничтожит все вокруг, чем я позволю тебе прикоснуться ко мне! Ступай прочь!

Острое лезвие сакса слегка повредило кожу, и на ней выступила алая полоса. Роальд зашипел, и его лицо исказила маска презрения. Сейчас он не мог ничего со мной сделать, даже убрать мою руку, не нанеся при этом себе увечья, и это его невероятно злило. Как же, какая-то слабая, по его мнению, женщина застала его врасплох!

- Ступай прочь! – промолвила я со всей ненавистью, которую питала к этому наглецу.

- Дур-р-ра, - злобно прорычал Роальд, и сделав шаг назад, снова смерил меня презрительным взглядом. - Считай, что уже мертва!

И выплюнув эту фразу мне в лицо, он резко развернулся, уходя прочь. Сердце неистово колотилось о ребра, а к щекам прилил жар. Страх, смешавшись с негодованием, свернулся тугим узлом и угнездился где-то в глубине души. От таких, как Роальд – точно добра не жди. Открыто он точно не пойдет против Эрика. Но кто знает, что у него за душой, если она есть у таких, как он? Скорее бы муж вернулся с тинга. Не стоит скрывать от него истинную мерзкую личину Роальда.

Медленный выдох… На душе было неспокойно. Как же дурно стало от мыслей тяжких! Со вздохом, я подошла к краю палубы, забрать оставшуюся там лежать тальхарпу. Сердце все не унималось, страх его сдавливал терновым венцом. Наклонилась к воде, узрев в ее необычайно спокойных водах свое отражение – платиновые косы, плащ с фибулой и…лицо, запятнанное кровью. Испуганный вскрик против моей воли вырвался из груди, спугнув стаю птиц недалеко от берега. Господи, какая участь мне уготована тобой?

Глава 20. Благословенный вечер

Герда

- Герда! Герда, просыпайся! Герда-а-а-а!

От звонких голосов Марнемира и Бригитты, я мгновенно подскочила с кровати.

- Боги! Что случилось! Вы чего раскричались? - спросила я у них, сонно потирая глаза. – Который час?

Мысленно я все еще была в том сне – в одиночестве, пылая негодованием и страхом, совершенно не знавшая, что мне делать.

- Половина одиннадцатого, - ответила Бри. – Хватит дрыхнуть, тут такая красота ждет тебя, пока ты там в постели ворочаешься!

В воздухе витал знакомый аромат моих любимых цветов. Оглянувшись по сторонам, я обомлела – вся моя комната была уставлена небольшими плетеными корзинами с лирелиями.

- Вот это да-а-а-а,- пораженно протянул Марнемир, восторженно оглядывая комнату. - Эффектно, бесспорно эффектно! Умеет Эрик сделать красивый жест для своей девушки. Возьму на вооружение в будущем.

- Ой, поглядите на него, на вооружение он возьмет! – промолвила со смехом Бри. – Ты школу окончи сначала, жених!

В ответ Марнемир показал сестре язык, и в него тут же полетела подушка.

- Ну что, ты готова? – заговорщическим тоном спросила у меня Бригитта, попутно со смехом ловя подушку от Марнемира.

- К чему я должна быть готова? – спросила у них, пытаясь вспомнить, что же такого важного я умудрилась упустить из виду.

Близнецы удивленно переглянулись.

- Женщина, ты меня поражаешь! – воскликнул Марнемир. – Мы всю неделю обсуждали сегодняшний день. Как можно было забыть о нем!

- А я знаю имя этой ее амнезии, которая заставляет ее забыть обо всем, - хитро прищурившись, промолвила заговорщически Бри.

Мой взгляд выцепил календарь.

- Точно! Кажется, я еще не проснулась окончательно! Сегодня же Эрик дает бал в честь открытия его Школы ювелирных мастеров. Я же и наряды для выбора приготовила!

- А значит ты, как его нитар, должна выглядеть на миллион фиров, - пафосно провозгласила Бригитта.

- Нет, на сто миллионов фиров! – внес свою лепту Марнемир. - И да, царевна… Твое время уже пошло!

- Действительно, пошло, - согласилась я, и вскочив с кровати, отправилась в ванну.

Нужно было еще столько всего успеть! Если бы не этот сон чертов, который так и норовил испортить романтическое настроение. А вдруг он – подсказка к чему-то важному? Едва я вышла из ванной, вытирая полотенцем влажные волосы, как раздался тихий хлопок и на столе появился сложенный пополам листок с фамильным гербом Эрика.

«Я настоятельно прошу тебя прибыть сегодня ко мне раньше остальных гостей на пару часов», - гласила записка.

«Интересно узнать у тебя причину, по которой я должна это сделать», - написала я ему в ответном послании.

«А это уже сюрприз», - таков был ответ моего нитар.

- Клянусь дедовыми рыболовными снастями, что он ее замуж позовет. Готов даже поспорить на сто фиров, - прошептал Мар.

- А я готова поспорить на двести фиров, что он ее позовет, - так же шепотом ответила ему Бри.

- А как нам тогда на деньги спорить, если мы согласны друг с другом? Надо найти еще кого-то, кто упорно с нами не согласен, - рассуждал брат.