Книга Клинок Богини, гость и раб - Анастасия Машевская

Тем временем посланные для стремительной атаки с флангов всадники алого войска натолкнулись на обозначенные в планах рвы, по обратную сторону которых стояла совсем не упомянутая стена тяжелых колесниц, выстроенных в два крюка. За ними укрылись сотни лучников и арбалетчиков. Гистасп и Гобрий возглавили защиту крыльев армии Бану, действуя из-за простых, но надежных укреплений. Мгновенный налет алой кавалерии не удался, конники, которым велено было перебить стрелков, завязли в сражении – в последней линии обороны остались отряды копьеносцев, которые выпустили вперед себя огромную свору собак. Осознав положение, Сцира вспомнила Рамира недобрым словом.

Третья линия пурпурных пехотинцев в центре армии, оснащенная луками и горящими стрелами, атаковала удаляющиеся колесницы. Полыхало не только дерево – заживо горели и колесничие.

Пока суть да дело, первые две линии пехотинцев разошлись по флангам в помощь против вражеской конницы. Часть всадников Бану сквозь интервалы в построении преодолела по заготовленным мосткам рвы (а в центре часть пехотинцев сделала им проход меж кольев) и вонзилась в тающий цвет армии Шаутов. Рамир, которого в ту пору стоило назвать Несчастным, оказался десятикратно проклят.

Тану Яввуз сидела на нововыбранном скакуне, всецело сосредоточившись на командовании. Вступать в сражение лично по сей день не позволяли раненая рука и периодическая ломота в подреберье.

Да и не требовалось ее вмешательства в бойню. В любом случае это конец – понимали обе стороны.

Командующие Шаутов запросили пощады, и, прежде чем Бану приняла капитуляцию, ей донесли, что генералу противника, легендарной Бестии Яса, удалось сбежать.

– Мразь, – не сдержалась танша.

Капитуляцию приняла. А заодно – целый скоп обозных колесниц, оружия, толпу ненужных людей (которыми частично все-таки в итоге пополнила вспомогательные ряды) и какой-никакой провиант – на ближайшее время перебиться хватит.

Самым ценным трофеем сражения стал освобожденный кузен Хальван. Бансабира предложила ему остаться с ней, однако молодой ахтанат, немного придя в себя в сестринском лагере, поблагодарив, попросил дюжину человек и малым отрядом под покровом ночи стал пробираться к лагерю Сабира в другом конце страны – чтобы привезти новости о победе Бансабиры в очередном сражении и встретиться с отцом. Ванбир наверняка несколько месяцев не знал покоя из-за пленения первенца.

Шестидесятилетний тан Шаут, прочитав донесение от дочери, с грохотом опустил на стол кулак:

– Подлая сука! – Приближенные вздрогнули. – Ну ничего, Бану Проклятая, я тебя своими руками вздерну!

Рамиру он отправил письмо, где пригрозил, что в случае еще одной подобной промашки со сведениями тот расплатится отнюдь не постом командующего.

Гнаться за Сцирой Алой Бану не стала. Да вокруг тьма всевозможных танских отпрысков, которых имело бы смысл пленить – бери не хочу. А за головой Бестии Яса охотились не только Яввузы.

Так, во всяком случае, танша сказала остальным.

– Если бы не те детали, – прохрипела Сцира севшим голосом. – Если бы ты сказал, что за рвами будут обозные колесницы, рвы раскинутся не стрелами, а крюками, и что пехота… Если бы не те мелочи!

Она больше не кричала, не крушила все вокруг, не бросала в Рамира походную утварь со злости. Просто сидела посреди шатра, спрятав лицо в ладонях, и тихонько плакала.

– Как я теперь посмотрю в глаза отцу и всем его командирам? Все они будут говорить, что я стала генералом только потому, что я танин Шаут. Станут шептаться, что я ничего не стою, раз не смогла одолеть три тысячи северян с превосходящими силами! Станут…

Рамир не опровергал и не утешал любовницу, размышляя, что, в общем, все ведь так и есть, как она жалуется. Он и так предоставил ей больше сведений, чем мог, чтобы не выдать себя. Если полководец не в состоянии сориентироваться во время боя и мгновенно отреагировать на случай – самое разумное вовсе отстранить его от командования.

Не дожидаясь окончания бабской истерики, Рамир пообещал зайти позже и вышел.

Глава 10

Бану вошла в пограничные земли между Шаутами и Ююлами.

И глубоко задумалась.

В ее лагере находились три крайне ценных офицера Ююлов, включая младшего ахтаната от прямой ветви; еще два командующих высокого ранга – из Шаутов. Без Сциры Алой, кровной дочери действующего тана, ее план был небезупречен, но в любом случае попробовать стоило.

Женщина потерла ладони и потянулась. В шатре сидели Юдейр и Раду. Последний умело имитировал походный инвентарь и ничем не выдавал собственного присутствия. Восемнадцатилетний Юдейр был смелее:

– У вас хорошее настроение, тану, – заметил оруженосец.

«Ну да, хорошее, – мрачно подумал Раду. – У нее что хорошее, что плохое – по лицу же вообще никак не разберешь!»

– Разумеется, – подтвердила женщина с привычными интонациями легкого снисхождения. По мнению Раду – совершенно бесцветно.

– Совсем скоро мы узнаем, кто из этих двух танов окажется умнее соседа. Я ведь уже полгода стараюсь – должен же хоть один из них понять, что куда разумнее постараться со мной подружиться? Ну хоть один…

Раду подумал было об излишней самонадеянности танши, но тут же отверг всякую порочащую Бану мысль. А вот Юдейр, который знал о Бансабире, пожалуй, больше всех остальных в лагере, засмеялся. Сама Бану для веселья причин не находила – отец, конечно, по-прежнему писал ей, чтобы она делала все возможное, чтобы помочь Маатхасу, но как именно помогать – не уточнял. Поэтому, не в силах понять, что делать дальше, Бану не нашла ничего лучше, чем предоставить право решения врагам. Танша «осела» между двумя недавними союзниками, на свой страх и риск, готовая в любой момент сняться с места и бежать в родные северные земли, которых так и не видела по возвращении в Яс.

«Пусть потом не говорят, что я Злосчастная», – думала Бансабира, продвигаясь после тренировок вдоль лагеря. Столько дел – и в тренировках, и в обозах, и с проверкой пленников, караулов. Не будешь время от времени гонять солдат лично – забудут, за кем идут. Да и про службу тоже.

На лице танши не шевелился, казалось, ни один мускул, пока голова напряженно прокручивала и сопоставляла сведения, полученные от Рамира прежде, с новыми, которые разведчики принесли на днях.

«Пусть не говорят, что я не ждала. Шесть дней вполне достаточно, чтобы прислать мне гонца с выгодным предложением. Но на нет ведь и суда нет, не так ли?

Печально, когда правящие мужчины оказываются столь недальновидными, чтобы не оправдывать ожиданий маленькой женщины. С другой стороны, выйди они все головой, как Рамир, – и одна Праматерь знала бы, кто победит».

Бансабира достигла шатра и приказала оруженосцу:

– Подай мне свежую одежду и приведи каптенармусов. – «Солдаты уже второй день опираются на оружие, голодные. Дольше ждать нельзя».