Книга Создана для любви - Конни Мейсон

– Он провел с вами ночь, Алекса?

– Да, – нехотя призналась она.

– Значит, не так уж сильно он вас ненавидит. – Алекса смотрела на Мака непонимающим взглядом. – Ведь он занимался с вами любовью, не так ли?

– Да, но он мужчина, – язвительно парировала она, как будто это все объясняло.

– Расскажите ему о сыне, – мягко увещевал Мак.

– Нет, Мак, еще рано. Я расскажу, однако не раньше, чем верну его любовь и доверие. Я не рискну потерять сына. Пускай Адам забирает все, чем я владею, но только не ребенка. Дэйви – это главное, что у меня есть.

Мак покачал головой, испытывая глубокое разочарование.

– Хотите, чтобы ему сказал я?

– Нет, Мак, пожалуйста, пообещайте этого не делать! Позвольте мне во всем разобраться самой! – взмолилась Алекса, испугав Мака своей внезапной бледностью. – Я умру, если Адам заберет у меня Дэйви! Я скажу ему, правда. Только дайте мне время убедить Адама, что люблю его и никогда не желала ему зла.

Алекса сильно разволновалась, поэтому Мак вынужден был согласиться, пусть и неохотно.

– Хорошо, Алекса, но если ситуация выйдет из-под контроля, клянусь, я все расскажу Адаму.

Вскоре после этого Мак и Алекса ушли к себе в комнаты – переодеться к ужину. Адам все не возвращался, и Алекса вдруг вспомнила, что не предупредила Мака о других гостях, которых тот позвал. «Жаль, – думала она, – иначе можно было спросить у Мака, кто они такие».

Выйдя в столовую, Алекса обнаружила там Мака, а вот Адама по-прежнему не было.

– Вы очаровательно выглядите, Алекса, – похвалил Мак, пробегая восхищенным взглядом по точеной фигурке, затянутой в абрикосовый шелк. Платье, оголявшее шею, горло и плечи, было подхвачено снизу темно-бордовыми «розочками», приоткрывавшими нижнюю юбку бордового цвета с насыщенной абрикосовой тесьмой. Короткие рукава фонариками оголяли локти с ямочками и тонкие руки.

Алекса надеялась, что Адам оценит ее старания выглядеть как можно лучше для него и его друзей. Задумавшись об этих таинственных гостях, она как раз собиралась узнать у Мака, не догадывается ли тот, кем они могут быть, как вдруг из прихожей послышались голоса.

– О, похоже, ваш блудный муж вернулся, – сказал Мак, поворачиваясь к порогу.

Через несколько мгновений Адам почтил их своим присутствием, и Алекса сразу поняла – он не совсем трезв. На нем была та же одежда, что и прошлой ночью, и выглядел он изрядно помятым. Он бросил в сторону Алексы мутный взгляд, который ни о чем ей не сказал. Игнорируя жену, он обратился к Маку.

– Я вижу, ты получил мое послание, – лениво протянул Адам, стараясь четко выговаривать слова. – Рад, что ты решил прийти.

– Ты не оставил мне выбора, – сухо отозвался Мак. – Вернувшись к себе в номер, я узнал: весь мой багаж отправили сюда.

– Надеюсь, моя жена радушно тебя приняла?

Его ледяные глаза скользнули по Алексе, слегка расширившись, когда он наконец заметил, как чудесно она выглядит, потом обратились к порогу, где неуверенно переминались с ноги на ногу две женщины.

– Входите, дамы, – обаятельно улыбнулся Адам.

Мак громко застонал.

– О нет, Адам, как ты мог?

Его взгляд метнулся к хозяйке дома, застывшей на месте точно мраморная статуя, холодная и прекрасная.

Галантно пригласив женщин в столовую, Адам не без самодовольства сказал:

– Алекса, я хочу представить тебе Люси и Фэнни, весьма известных дам в театральных кругах. Леди, вы уже знакомы с моим хорошим другом Маком. А это, – с широким жестом объявил он, – моя жена, леди Алекса.

– Твоя жена! – в смятении пискнула Фэнни. – Но ты не говорил, что женат!

– Разве это имеет значение? – беспечно пожал плечами Адам. – Тебя это когда-нибудь останавливало?

Округлив голубые глаза, Фэнни смотрела то на Адама, то на Алексу. Вероятно, тяжелый взгляд Алексы привел ее в чувство, ибо она тут же прижалась к Адаму и кокетливо ему улыбнулась. В конце концов, половина мужчин, бывавших в ее постели, состояли в браках без любви, в которые они вынуждены были вступить из‑за обстоятельств. Она делала их жизнь более сносной, даря то, чего не могли или не хотели дать им жены.

– Нет, – бархатным голоском ответила Фэнни. – Это не имеет ни малейшего значения, милый, иначе зачем бы ты приводил меня к себе домой?

К Алексе наконец вернулся дар речи.

– Это мой дом, и я настоятельно рекомендую, Адам, чтобы ты повел своих… э‑э… гостей ужинать в другое место. Я отказываюсь развлекать твоих девок.

Мотнув головой и задрав подбородок, она приготовилась покинуть комнату, но стальная хватка Адама помешала ей это сделать.

– Это мой дом, Алекса, и это мои гости. Так что садись и начнем ужинать.

Мак подумывал вмешаться, но понял: в этом нет нужды – Алекса, поднявшись во весь невысокий, но грозный рост, сказала насколько могла презрительно:

– Катись к черту, Адам!

Взмах шелковых юбок – и она исчезла, оставив после себя лишь манящий запах духов.

Стоило Алексе уйти, как в Адаме погасла искра жизни и он почувствовал опустошение. Теперь он вел себя угрюмо до грубости, предоставляя Маку поддерживать разговор, хотя тот злился на друга за его дурацкую выходку.

Адам почти не притронулся к еде, что, впрочем, не мешало ему отдавать щедрую дань вину. Он злился. Злился на Алексу за то, что та отказалась остаться и терпеть унижения. И еще больше злился на себя, ведь он сам заварил кашу. Вначале это казалось блестящей идеей. Он всего лишь хотел причинить Алексе такую же боль, какую она причинила ему. Фэнни его, по сути, не интересовала. Во время бесконечной трапезы Адам невольно сравнивал ее грубую красоту и рыхлую фигуру с изысканной миловидностью и точеными формами Алексы. Сравнение это было явно не в пользу актрисы.

Он думал: забавно будет понаблюдать, как Фэнни и Алекса едят за одним столом, зная, что делят одного мужчину. Но все пошлó не так. Кривая усмешка таилась в углах его рта, когда он вспоминал, как из глаз Алексы летели васильковые искры. Прямо как у его Лисы. Его Лиса! Его и Чарльза. И бог знает, сколько их еще было, думал он, мрачнея.

По другую сторону стола Мак закипал от бессильного гнева. Как может его друг настолько по-скотски вести себя с Алексой? И зачем он только пообещал ей хранить ее секрет, сокрушался Мак. Ведь если Адам продолжит вести себя таким же отвратительным образом, он не сумеет долго держать язык за зубами. Маку не терпелось остаться с Адамом наедине, чтобы хорошенько его отчитать.

Однако тем вечером у него так и не получилось остаться с Адамом один на один. После затянувшегося ужина Мака вытолкали провожать Люси домой, а уж там бойкой брюнетке не составило труда заманить его к себе в постель. В конце концов, Мак был молодым здоровым мужчиной.