Книга Влиятельные семьи Англии. Как наживали состояния Коэны, Ротшильды, Голдсмиды, Монтефиоре, Сэмюэлы и Сассуны - Хаим Бермант

Еще более неожиданная фигура – Александр Полякофф с его длинным, тонким, почти прозрачным носом, моноклем в глазу, серебристыми волосами и изысканными манерами. Его предки были раввинами в Могилеве, знаменитой династией святых и мудрецов, но мало-помалу спустились с небес и достаточно преуспели, чтобы стать привилегированными евреями с правом проживания в Москве, Петербурге и других главных городах России. Его отец Иосиф Поляков развивал телефонную связь в России. Они жили на широкую ногу в большом доме в Санкт-Петербурге и сельском имении – чеховское дворянство в чеховских декорациях, порвавшие со своим прошлым, далекие от всяких связей с евреями-современниками. Они воспитывались среди русских слуг, французских и немецких нянек, так что им и в голову не приходило, что они имеют какое-то отношение к евреям и иудаизму. Они знали, что в мире есть евреи, но не думали, что в эту общность входят и они, Поляковы. Потом произошла революция. Поляковы, как почти все представители их класса, разорились. Они приплыли в Англию в 1920-х без гроша в кармане, но старший Поляков был специалистом узкого профиля[89]. Более того, у него был налажен контакт с Годфри Айзексом, известным по компании Маркони, и вскоре он встал на ноги. В 1937 году его сын Александр женился на Айне Монтегю, правнучке первого лорда Суэйтлинга. Мистер Полякофф физик по образованию и управляющий директор Electronic Instruments Company. Он живет в доме эпохи Регентства в Холланд-Парк и владеет загородным домом в Сассексе. В конце декабря у него в гостиной можно видеть рождественскую елку, рождественские открытки на камине, остролист и плющ. Трудно представить себе более английские декорации, но в них Полякофф кажется очень русским – может быть, из-за акцента или манеры вести себя, возможно, вечное чувство какого-то пренебрежения – живым осколком старой имперской России в английской гостиной.

Хотя в «пристройке» найдутся люди всех призваний, среди них только два священника: один католический, покойный преподобный отец Эрнест Хилл из Ньюпорта в графстве Монмутшир, внук Генри Израэля Сэмюэла. Другим был сэр Филип Магнус, который начинал карьеру в 1860-х служителем Западнолондонской Реформированной синагоги, но пришел к выводу, что его призвание – быть просветителем, и выбрал в качестве конкретного поля деятельности высшее образование. Он много сделал для того, чтобы университеты и местные власти занялись проблемами тех, кого сегодня назвали бы трудными детьми, хотя Магнус бы так не сказал, так как верил, что трудны не дети, а их обстоятельства. Он был членом парламента от Лондонского университета (до 1950 года у университетов были свои члены парламента).

В свое время на Аппер-Беркли-стрит он был наставником Клода Монтефиоре, и, возможно, отчасти на нем лежит вина за антисионизм своего ученика. Филип Магнус был одним из десяти представителей евреев, к которым обратилось правительство в октябре 1917 года, чтобы узнать их мнение о проекте Декларации Бальфура, и раскритиковал ее, назвав опасной. Он, сказал Магнус, за создание центра еврейской культуры в Палестине, но национальное государство может вызвать вражду со стороны местных жителей и Турции и привести к резне. Он был одним из основателей Лиги британских евреев, образованной сразу же после опубликования декларации. По его словам, он хотел положить конец тенденции «навязывать евреям национальность помимо той, к которой мы принадлежим в силу рождения в стране, где мы жили и работали». Лига учредила газету «Джуиш гардиан», редактором которой стал старший сын Магнуса Лори. За труды на почве просвещения Филипа сделали баронетом, и он скончался в 1933 году на девяносто втором году жизни.

Лори, который умер раньше его, был талантливым журналистом и сделал из «Джуиш гардиан» еженедельник высокого качества. Газета провалилась, может быть, как раз потому, что ее качество было слишком высоко, чтобы привлечь к себе внимание большой аудитории. Какое-то время Лори также был берлинским корреспондентом «Морнинг пост» (перед тем как она объединилась с «Дейли телеграф», это была самая антисемитская газета, которая только выходила в Великобритании) и автором нескольких научно-популярных работ, включая «Евреи в христианскую эру» и «Словарь европейской литературы».

Его сын, баронет, носящий громкое имя сэр Филип Монтефиоре Магнус-Олкрофт, не поддерживал семейных связей с еврейской общиной. Он взял себе жену из старинного английского провинциального рода и прибавил ее фамилию к своей. Они живут в Шропшире и состоят активными членами Совета графства, а также Сельского районного совета Ладлоу.

Сэр Филип какое-то время проработал на государственной службе, но ушел в отставку в 1951 году, чтобы посвятить себя литературе, и быстро сделал новую карьеру в качестве известного автора биографий. Из-под его пера вышли жизнеописания Эдмунда Берка, сэра Уолтера Рэли, Гладстона, Китченера и Эдуарда VII, и сочетание богатого воображения с ученостью и легкой прозой обеспечили ему похвалы критиков и широкую популярность у читателей.

Семейство Магнус связано разными нитями с другим большим и разнообразным кланом – Спилманами (некоторые его члены писали фамилию с одним «н», другие – с двумя), самой выдающейся фигурой из которых был, пожалуй, сэр Майер Адам Спилман. Сэр Майер тридцать лет проработал на бирже, но отошел от дел в 1911 году в возрасте 55 лет, чтобы полностью посвятить себя заботе о молодежи и проблемам малолетних преступников. Он описал свою деятельность в довольно сентиментальном сочинении под заглавием «Роман об исправлении детей». Он считал причиной детской преступности в основном отсутствие возможностей и был одним из основателей промышленного училища в Хейсе, графство Миддлсекс, где мальчики из бедных еврейских семей могли получить профессию, а также Парк-Хаус, реформированной школы для еврейских мальчиков. Он был бы счастлив знать, что через несколько десятилетий после его смерти, в 1936 году, в Парк-Хаус едва ли нашелся бы хоть один мальчик-еврей. За труд ради блага детей в 1928 году его сделали рыцарем.

У сэра Майера было четверо братьев и три сестры. Один из братьев, сэр Исидор Спилман, вступил во взрослую жизнь инженером, но через несколько лет приобрел особую специальность – организация художественных собраний. Он был не знатоком искусства, не критиком и даже не художником, а кем-то вроде декоратора. Он стал основателем и директором отдела художественных выставок Торгового совета и как таковой принимал участие в подборе британских произведений искусства для выставок по всему миру. В 1905 году его возвели в рыцарское звание.

Его младший брат Марион был искусствоведом и критиком, советником махараджи Бароды по коллекции европейских произведений искусства. Он написал историю «Панча» в 1895 году и несколько критических работ о таких разных художниках, как Кейт Гринуэй и Милле, Дж. Ф. Уоттс и Веласкес.

Кланы Спильман(н) и Магнус существенно поредели, и теперь о них в еврейских кругах практически ничего не слышно, но есть один клан, более крупный, чем эти два, вместе взятые, который весьма активен до сих пор, и это Франклины.