Книга Брак с Медузой - Теодор Гамильтон Старджон

Медуза предвидела успех. Но такой успех?!! Можно ли было вообразить, что за какие-то два часа и восемь минут человечество уничтожит все воинство Медузы на Земле – не считая Гарлика, о котором не знает?

Оказывается, этот невероятный вид обладает не только уникальным методом защиты (Медуза упрямо верила, что человечество распалось на отдельные индивиды при первом соприкосновении с захватчиком), но и другими уникальными свойствами. Значит, совершенно необходимо подчинить Землю себе и хорошенько изучить. А следовательно, вся надежда на Гарлика.

Итак, Медуза снова ворвалась в сознание Гарлика и сообщила: несмотря на преждевременное и внезапное пробуждение, он уже вполне готов действовать сам. Описала его задачу – в ответ Гарлик заржал, словно мальчишка над неприличным анекдотом – и заверила, что подготовит для него наилучший план, какой только смогут разработать ее вычислительные мощности. Главное – действовать как можно быстрее. Против этого Гарлик ничуть не возражал: он поплевал на руки, поцыкал зубом, расплылся в похабной ухмылке и снова заржал в знак согласия.

Сфера неслась над густой чащей, прижимаясь к верхушкам деревьев, чтобы укрыться от противника, – а где-то меж звезд мощный сверхразум вычислял и планировал идеальное время, место, обстановку для осуществления проекта «Гарлик». Задача предстояла нелегкая, ибо основывалась на обрывочной, излишне романтизированной, полной ошибок и заблуждений, а местами и откровенно порнографической информации, исходящей от самого Гарлика. Его представления об этом предмете, если рассуждать логически, вели к самым странным выводам; но с логикой Гарлик не дружил.

Однако все эти сложные вычисления были потеряны, и потеряны навеки, когда сфера с головокружительной скоростью рухнула вниз, сбросила Гарлика наземь и снова взмыла вверх, телепатически передав на прощание что-то вроде: «Меня засекли, дальше давай сам!» Недовольно охнув, Гарлик растянулся под деревом и взглянул вверх: сфера пулей неслась все выше, а наперерез ей, оставляя за собой след, похожий на трещину в стекле, мчался «Хоук».

Неизбежного финала Гарлик не видел, но услышал: отдаленный грохот, сотрясший небеса, ознаменовал конец существования сферы – судя по всему, последней из земных артефактов Медузы.

Гарлик пробормотал непечатное словцо, сел и недовольно огляделся вокруг. Выполнять задание самостоятельно ему не хотелось. Куда проще, когда паришь себе в небесах и в ус не дуешь, а Большие Мозги все решают за тебя! Но с другой стороны… так или иначе, он близок к цели. Настал час возмездия – наконец-то Гарлик схватит за горло всех вшивых ублюдков мира сего и всем им разом отплатит!

Он встал и двинулся вперед.

Глава двадцать шестая

В изумлении созерцало человечество свои труды, потери и приобретения, и саму свою новую природу.

Прежде всего все теперь говорили со всеми, каждый видел и знал каждого. Перемена огромная, почти немыслимая; мало кто такое мог даже вообразить. Все аналогии здесь бессильны: никакие бесконечные телефонные переговоры, никакие многочастотные радиоприемники и отдаленно не походили на этот новый уровень человеческого сознания. Попытка описать его, исходя из частностей, так же недальновидна и обречена на поражение, как попытка описать тончайшее кружево, рассказывая об отдельных его нитях. Главное в кружеве – его текстура.

Представьте, что ваши воспоминания, и его, и его, и ее, и воспоминания всех, от края и до края земли – все мои. Более того: моим становится не только чужой пережитый опыт, но и чужая личная ориентация в этом опыте, и отношение к нему. И это еще не все: все ваши умения остаются вашими – так прекрасная музыка не становится хуже от того, что ее слышит не только музыкант, – однако и ваша любовь к предмету своего интереса, и гордость своими достижениями становится теперь и моей.

Но и это не все: сопряженный с единым организмом Человечества, чудесно меняюсь и я сам. Когда Человечество требует от меня усилий и жертв, я полностью подчиняюсь его целям. Во всех же прочих отношениях – во всем, что не противоречит интересам Человечества (а границы его интересов очень, очень широки), действую свободно, как никогда ранее, становлюсь в гораздо большей степени самим собой, ибо исчезают почти все препятствия, внешние и внутренние, мешавшие мне проявить себя. Навеки покончено с призраками и демонами, что, в самых странных сочетаниях, преследовали всех нас в прошлом. Нет больше демона: «Я никому не нужен», и демона: «Что, если они узнают?», и бесов-близнецов: «Не верь им» и «Они хотят тебя надуть»; с позором бежит прочь демон: «Что, если у меня не выйдет?», а следом за ним улепетывают: «Мне не позволят» и «Меня осудят».

Вместе с этими бесами и бесенятами исчезло и многое другое – то, что прежде считалось абсолютной необходимостью, краеугольными камнями цивилизации и культуры. Если исчезнет нечто реальное – камень, дерево, пригоршня воды, – такое чудо непременно будет сопровождаться шумом, ветром, журчанием, в зависимости от того, какое место и какой объем занимал в пространстве пропавший предмет. Если исчезнет важный человек, случится большая суматоха: кому-то придется срочно брать на себя его работу. Но то, что исчезло теперь, покинуло мир молча, никем не замеченное, и тем доказало свою нереальность. Деньги. Чувство собственности. Шовинизм, тарифы, налоги, границы, алчность, ненависть, подозрительность, и даже сам язык (он сохранился лишь как элемент искусства) вместе со всеми трудностями коммуникации как между разными языками, так и внутри каждого.

Короче говоря, теперь человечество наконец могло жить в мире с самим собой. Словно ему удалили опухоль, выделения которой – как их только не называют, вплоть до «первородного греха»! – отравляли ему жизнь с самого рождения, превращая инстинкт выживания в алчность, любовь в похоть, «Быть» – в «Иметь».

О новом положении человечества мы сказали достаточно. Что же до его новых возможностей – главная перемена состояла в том, что намного прямее стало взаимодействие и упростилась любая совместная деятельность. Любой цели можно достичь множеством различных способов, и только один из них лучший. Какой же? – об этом везде, где что-то производится или организуется, ведутся вечные споры, и нет врага страшнее для быстроты и эффективности труда. Теперь же, когда человечество стало едино, рабочие задачи – например, как закрепить маленький самонаводящийся «Хоук» на ракете-носителе «Атлас» – решались без лишних движений, без конфликтов любого рода, без борьбы самолюбий и мыслей о выгоде. Просто: решение принималось, работа выполнялась. В головокружительные первые моменты люди использовали все, что попадалось под руку, но действовали продуманно и точно. Позже (через несколько минут) начали строить остроумные ловушки и изготовлять оружие из всего, что сумели раздобыть. А еще позже (через час с небольшим) развернули полноценное производство нового вооружения. Так человечество нашло для решения своей проблемы подходящий инструмент.

Что же касается отдельных индивидов – внутри этой огромной Личности каждый из них расцвел, освободился, обогатился, безмерно вырос, открыл для себя такие наслаждения, о каких прежде и не мечтал. Чего на самом деле хотела Бумазея (Саломея?) Кармайкл, что было ей по-настоящему нужно? Теперь она могла признать это – и осуществить. Итальянский юноша Гвидо, гениальный от рождения музыкант, ждал прибытия из-за павшего Железного Занавеса величайшего в мире скрипача: отныне им предстояло работать вместе. Родители робкого маленького Генри ясно видели, как видел и весь мир, чтó с ним произошло, и почему, и насколько невероятно, чтобы теперь такое повторилось. Иногда без жертв не обойтись – даже сейчас; но бессмысленных жертв больше не будет. Теперь каждый знал – знал так, словно это отпечаталось в его личной памяти, – как страстно хотел жить малыш Генри, даже в последний миг своей агонии. Вся Земля разделила теперь с двумя африканцами, Мбалой и Нуйю, их двуликий религиозный опыт: верующий укрепился в вере, неверующий обратился. Что именно привело их к вере – уже неважно: куда важнее само религиозное чувство, глубокое и трепетное, ибо верить и поклоняться – в природе человека, пусть иной раз человек не желает это признавать. Вселенная неисчерпаема, в ней открываются все новые глубины, все новые уровни сил и смыслов, что мы не понимаем; а когда поймем, за ними откроются новые, тоже непонятные. Извне доносится к нам зов, на который естественный ответ – вера, естественная реакция – поклонение.