Книга Древний род - Сергей Эйрих

пронеслось ещё несколько телег, в основном телеги торговцев.

— Куда они идут в таком количестве? Вроде бы ещё не осень чтобы урожай возить. — Удивился Альбертли, провожая взглядом телегу гружёную большими тюками.

— Так, на следующей неделе большая ярмарка в Карметьём. — Улыбнулся Плутон. Он ней уже пару месяцев на рынке разговаривают.

— В Карметьём? В этой глухомани? Это же не выгодно, везти товары через весь Полактос. Это глупо, это не логично!

— Логика и традиции порой по разные стороны находятся.

— Постой… Там будет большой базар который по чистой случайности совпадает по времени с нашим прибытием? — Альбертли подозрительно сузил глаза.

— Никаких совпадений. Я специально так составил наш маршрут. Я давно мечтал попасть туда, но никогда не был. А чтобы телепортировать, сам знаешь, надо там побывать.

— Тебе лень было идти туда без причины? — Усмехнулся маг. — А ещё меня обвинял в лени.

— Ну знаешь! Одно дело путешествовать далеко ради самого путешествия. Другое дело, совместить нужное с приятным. Эх, жаль я не брал с собой препараты. — Плутон с грустью посмотрел на солёный кусок мяса.

— Ещё и препараты нести? Ну не-е-т. И так тяжело. Ладно, летим, сегодня я хочу долететь до реки Хват. — Альбертли закрутил фляжку, закинул её в сумку и отряхнул руки.

— Только лети пониже и помедленнее, я хочу посмотреть как изменится скорость поступления жидкой магии. — Сказал зверомаг, взбираясь ему на спину.

И маги вновь полетели над дорогой. Альбертли ещё сильно боялся высоты, ноги дрожали и подкашивались. Но постепенно он привыкал к ней, вместе с тем росла уверенность в артефактной обуви. Но к деревянной подошве, твёрдой даже сквозь стельки, привыкнуть было невозможно!

* * *

К вечеру, издалека стала видна голубая полоска реки, деревья стали гуще и ярче. Вскоре стал виден и мост через реку. Альбертли стал снижаться чтобы сесть возле реки.

Река была широкой, а мост через неё — древним. Сложенный из блоков идеально отёсанного гранита и защищённый рунами, он больше шести тысяч лет верой и правдой служил всем без исключения.

Плутон спрыгнул с плеча и стал потягиваться. А Альбертли подошёл к мосту и трепетно погладил перила. Почему такая любовь к каменной конструкции? Ехимстиф Саронский, вместе со своими сыновьями и женой, прокладывали дороги и мосты по всему Полактосу. Ещё до конца первой эры, он объездил весь мир и проложил большинство известных сейчас дорог и построил множество мостов. Каждый мост был уникален. Ехимстиф вкладывал в них частицу истории своего рода, гравировал герб и сценки.

Мимо пронеслась очередная грузовая телега, по мосту не прошла даже вибрация. Какие чары были вложены в него? Учитывая что русло реки переменчиво, а мост всегда оставался на месте?

Вот, очередная гравюра: Высокий, бородатый мужчина, с фонарём в одной руке и сложивший магическую комбинацию другой рукой, раскидывает в разные стороны стаю волков. Слева и справа от него стоят молодые парни, один колдует двумя руками, другой сжимает в одной руке меч. Позади стоит несколько больших кибиток. На одной из них, женщина прижимает к груди младенца завёрнутого в ткань со звёздами, а чарами из другой руки, скидывает громадного волка с борта кибитки. “Засада у серебрянного обрыва, 294 г”

Маг запрыгнул на каменный парапет моста и сел на него. Сверху плиты тоже были гравированы подобным образом и на каждой гранитной плите своя история. Тысячи историй!

Плутон подошёл к своему другу и хотел высказать нечто едкое, но посмотрев на своего друга, только открыл рот и закрыл его обратно. Сейчас было не время.

Стройные ряды людей, стоящие на фоне пожара, перед которыми расхаживал длиннобородый человек и указывал на пожар. А рядом гора обожжённых тел. 19 до. “Большой пожар в куполграде.”

Вереница людей уходящая за горизонт. “Безвестность”

Мужчина в тумане, взмахом клинка рассекает большую, мухоподобную тварь. Из второй руки вырываются пульсирующие волны, разбрасывающие других тварей.

“Очередной день в добрейшем мире”

И с подобным сюжетом ещё сотни и сотни гравюр. Все гравюры рассказывали о мрачном прошлом, свидетелями и или участниками которых был предок Альбертли. Многие из них не имели ни дат, ни названий. Но это не требовалось. Они были не похожи на фантастический сюжет. Ехимстиф и его сыновья не обладали богатой фантазией, это исходило из их книг. А значит что на этих гравюрах была изображена правда или часть правды.

Помимо прочего, если посмотреть на гравюры магическим зрением, можно захватить часть воспоминаний, они были вложены в камень в виде рун. Эти воспоминания записывали очень мало, один фрагмент эмоций и чувств. Посмотрев магическим зрением, Альбертли коснулся одного из воспоминаний.

На гравюре, мужчина лежал, прислонившись спиной к камню. Рядом в землю был воткнут его меч. Правой руки у него не хватало. Однако это был не Ехимстиф, это был его сын, Холифек. Рядом стояла лошадь, под седлом была накидка с гербом рода Саронских. На фоне, вдалеке, был изображён большой город, а вокруг ветки деревьев. Но мысли Холифека…

Саронский понимал, хоть он и перевязал руку смерть приближается к нему, он потерял слишком много крови. Когда его найдут будет уже поздно. Но вместо отчаяния или слёз, он был полностью спокоен. Холифек победил монстров и обеспечил счастливую жизнь горожан, тех самых, чьи окна светятся за спиной. Он радовался что обеспечил свой род очередным славным деянием и что его дочь, будет знать — папа погиб как герой. Лишь на секунду Холифек жалел своего коня.

“Холифек, умирающий спаситель. 210 год.”

Альбертли отнял руку от гравюры и отскочил назад. Сердце бухало, это было потрясающе. Он взглянул на ряды гравюр и ведь на каждой были мысли.

Он коснулся соседней гравюры. На гравюре была очень мирная и обыденная картина:

Мальчишка держал в руках над головой два огромных клубня атрихота 1, каждый размером с его голову. Сидя на горе этих атрихотов.

В мыслях хранился лишь яркий, ослепляющий, детский восторг и мысль о том что светило слепит глаза.

“Самальер Саронский помогает селянам собрать урожай. 506 год”

Альбертли удивился, либо мост построили чуть позже, либо гравировкой занимались уже сильно после постройки. Но подхваченный этой радостью ребёнка сам заулыбался во весь рот.

1 В сутках 26 привычных нам часов, время указывается в них. Как и положено планете, часовой пояс имеет разную протяжённость в зависимости от высоты.

2 Подобна мешковине на вид. Делается из теребов — сорняка. Сперва тереб распутывается, так как в природе его лозы растут как попало, затем их варят — получая ровные длинные верёвки, после варки их разделяют