Книга Всю ночь напролет - Конни Брокуэй

— Итак, ты его покинула, — произнес Джек.

— Мне не представилось такой возможности. В молодости Мэтью несколько лет прослужил во флоте. Кроме того, у него имелись связи в Адмиралтействе, и… — Она откинула волосы со лба. — Я не знаю, каким образом ему это удалось, но через неделю его произвели в капитаны. Джек, он совсем не годился для командования кораблем! Он не только погиб сам, но и погубил всех своих подчиненных.

Самовлюбленный болван! Видимо, Мэтью так горел желанием во что бы то ни стало наказать Энн за равнодушие, что ради этого обрек на смерть ни в чем не повинных людей. Что ж, он добился своего. Пусть это послужит ему утешением в преисподней, где он сейчас пребывает.

— Он, конечно, прислал тебе прощальное письмо? — От ярости Джек стиснул зубы. Он видел в жизни много зла. Ему казалось, что он уже успел узнать его со всех сторон, однако с подобным он сталкивался впервые.

— Да, — ответила Энн, кивнув.

Ей не было нужды говорить ему, о чем шла речь в том письме. В нем, без сомнения, содержалось слегка завуалированное обвинение, прозрачный намек на то, что, прилагай она больше стараний, чтобы его полюбить, Мэтью не оказался бы ввергнут в бездну отчаяния. Разумеется, за этим наверняка следовало долгое, напыщенное признание в вечной любви и пожелание ей счастья в будущем. Джеку едва не стало дурно.

— И он называл свое чувство к тебе любовью? — спросил Джек недоверчиво.

Подняв голову, Энн изумленно уставилась на него:

— Да.

— Мэтью не любил тебя, Энн! Он просто желал безраздельно властвовать над твоей душой, а когда у него ничего не вышло, то решил ее уничтожить раз и навсегда. И, будь он трижды проклят, ему это почти удалось!

— Нет, Джек, — ответила она грустно, покачав головой. — Мэтью вовсе не был злодеем. Просто он хотел получить от меня то, что я была не в силах ему дать.

Тщетно было сейчас раскрывать ей истинную суть Мэтью. Попытайся Джек это сделать, он только причинил бы ей боль. Поэтому Джек сказал лишь то, что она должна была от него услышать, то есть чистую правду:

— Никто не мог бы дать ему то, чего он от тебя хотел, Энн.

Она судорожно вздохнула, не сводя с него взгляда. Ее спина напряглась, плечи поникли, словно в ожидании его приговора.

— Я бы никогда и никому в этом не призналась, Джек, даже самой себе, но… — Она медленно повернула голову с выражением непреклонной решимости в глазах. — Сама жизнь с Мэтью была невыносима! Я ненавидела все его подарки, приемы, путешествия, дорогие наряды… — С каждым словом голос Энн обретал силу и страстность. — Я терпеть не могла его укоризненные взгляды и приступы внезапного молчания, его вечные капризы и вспышки гнева. Даже его обожание мне претило. Оно унижало меня и подавляло. Я так старалась… — Обхватив себя руками, она раскачивалась из стороны в сторону, словно в забытьи. — Небо свидетель, я так старалась не возненавидеть его самого!

Слезы сбегали по ее щекам горячими, солоноватыми струйками, и она даже не пыталась их смахнуть.

— Все в порядке, Энн.

— Я клянусь, перед Богом клянусь, что не желала его гибели! Все вокруг только и твердили мне о том, как я должна быть счастлива с таким любящим мужем. И все нам завидовали. Ты можешь это понять, Джек? Они нам завидовали, а между тем я с радостью поменялась бы местами с любой другой женщиной на свете!

— Да, я тебя понимаю, — пробормотал он чуть слышно.

Энн закрыла лицо руками и зарыдала. Джек привлек ее к себе и осторожно обнял. Она прижалась к нему, тихо всхлипывая, словно горечь раскаяния и чувство вины, отравлявшие ее душу, наконец нашли себе выход в слезах. Некоторое время спустя она снова подняла голову, пристально всматриваясь в его лицо.

— Джек, — произнесла она, испытующе глядя прямо ему в глаза, — я люблю тебя!

Он взвешивал в уме все мыслимые ответы: уверения в любви, посулы будущего счастья, клятвы в вечной преданности, предположение, что ее боль со временем утихнет. Однако он был не вправе ей обещать что бы то ни было, кроме того, о чем ей и так уже известно. Поэтому в конце концов он ей дал один-единственный возможный ответ, который, как ни странно, оказался самым благотворным.

— Я знаю, — произнес он, не отрывая от нее глаз. — Знаю!

И тогда Энн улыбнулась.

Энн крепко держалась за руку Джека, пока он вел ее по длинному, пустынному коридору Виндзорского дворца. В старом замке царило могильное безмолвие, невзирая на орды слуг и стражников, которые сновали по бесчисленным дворцовым покоям.

Они подошли к закрытой двери. Лакей в ливрее с поклоном распахнул ее и возвестил об их прибытии.

— Полковник Джон Генри Сьюард и миссис Сьюард! — громко объявил он.

Посреди небольших, роскошно обставленных покоев молодой лакей с внешностью античного бога расположился за спинкой кресла, занятого дородным, лысеющим мужчиной. Чуть в стороне стоял Джеймисон, тяжело опираясь на свою трость с серебряным набалдашником. А в самом дальнем углу, дрожа под одеждой, слишком просторной для ее иссохшего, согбенного годами тела, едва держалась на ногах миссис Мэри Кашман. Она первой заметила Энн и тут же устремилась к ней.

— Миссис Уайлдер, вон тот лысый джентльмен сам приехал за мною прямо в приют! Я подумала, что он из Адмиралтейства и что мне наконец-то вернут деньги моего Джонни, но вместо этого они притащили меня сюда. Жаль, что я вас не успела предупредить.

— Не стоит так переживать, миссис Кашман, — успокоила ее Энн. — Давайте лучше подыщем место, где вы могли бы присесть.

Она подвела перепуганную женщину к мягкому стулу и предложила ей передохнуть, пока она не найдет для нее что-нибудь выпить. Затем Энн вернулась к мужу.

— Джек, как ты думаешь, не мог бы этот лакей принести миссис Кашман…

— Ублюдок!

Энн резко обернулась. Медленно, с трудом переставляя ноги, к ним приближался Джеймисон.

— Неблагодарный ублюдок! — повторил он с негодованием.

Энн бросила встревоженный взгляд на Джека. На его худом лице не было заметно ни малейших следов сожаления или обиды.

— Вы правы, сэр, — ответил он просто.

— Вы хотя бы сами понимаете, что натворили? — продолжал Джеймисон, даже не удостоив Энн взглядом. Для него она не имела ровным счетом никакого значения. В данную минуту его занимали только Джек и злополучное письмо. — Так да или нет? — настаивал он.

— Разумеется, да, сэр, — спокойным тоном отозвался Джек. — Я взял на себя труд проследить за тем, чтобы кое-какая личная корреспонденция была доставлена по назначению.

— Вздумай владелец этого документа его обнародовать, правительству придется подать в отставку! — произнес Джеймисон.

— Сомневаюсь, сэр, — ответил Джек.