Книга Беспринципный - Белла Ди Корте

ко мне.

Мы были волками, преследующими овец на заклание. Артуро никогда не думал ни о ком, кроме семейства Фаусти, как о конкуренте. Он называл их львами, это была другая порода животных. Нам не нужно было беспокоиться о них или уничтожать их, потому что у Фаусти была своя территория. Но когда дело дошло до уничтожения других волков, тех, кто бросил ему вызов, желая стать альфой, нас послали убивать.

Я отпустил дочь другого волка, и в глазах Артуро этот грех был непростительным. Поэтому он послал за мной стаю волков. Они были близки к тому, чтобы разорвать мне горло.

Потом я стал призраком. Я видел это на лице каждого человека, которого убил после своей смерти. Они думали, что я пришел, чтобы забрать их с собой в ад. Особенно приятно было видеть узнавание на лицах тех зверей, которые приложили руку к моей смерти. Трусов, которые держали меня за руки, пока лезвие ножа глубоко проникало в мою плоть. Тех, кто держал женщину против ее воли и нападал на нее передо мной, пока не разорвал ее на части.

Вам стоит знать одну вещь о смерти — у вас нет ничего, кроме времени. Так я и делал. Я выжидал. На какое-то время я потерялся в Италии. Для начала я стал называть себя Амадео. Затем визит к Марцио Фаусти вернул меня к жизни. Он одолжил мне достаточно денег, чтобы вложить их в разоряющийся бизнес. Взамен я убил бы ради его семьи, пока не верну ему все до последнего цента с процентами. Он предложил убить Артуро, но я попросил пощадить его. Я хотел сделать это по-своему.

Я хотел отомстить так, чтобы накормить душу, которая была вырвана из тела и голодала слишком долго.

После того как мои инвестиции окупились — отели, ресторан, клуб, плюс многочисленные инвестиционные объекты, а также инвестиции, которые делал Рокко для меня, — мой план действительно начал обретать форму. Он был похож на мстительного волка с зубами острее, чем у остальных. Я оставлял там и сям маленькие подсказки, достаточные для того, чтобы они уловили намек на новый, но также и знакомый запах.

Витторио?

Нет, этого не может быть.

Ах, ублюдки, но это так.

Маленькие подсказки вели к подсказкам среднего размера, пока ниточка не обрывалась совсем. Мои планы становились все масштабнее. Не настолько, чтобы выдать меня, но достаточно, чтобы усилить запах. Время от времени кто-нибудь из Скарпоне совершал поездку в Италию под предлогом «навестить семью».

Я рассмеялся, и изо рта у меня вырвалось холодное дыхание.

— Семья. — Я произнес это слово как насмешку, как шутку.

После последней поездки отца и сына, когда Артуро и Ахилл чуть не застали меня в церкви, они начали шарить по зданиям в Нью-Йорке. Зданиям, принадлежащим некоему Амадео Маккиавелло. Если я все еще был жив, они пытались вытащить меня единственным известным им способом - нанеся удар. Они, похоже, не могли найти доказательства моего существования никаким другим доступным им способом.

Ахилл даже пытался найти меня в Клубе после того, как его сын был убит. Я наблюдал за ним с верхнего этажа. Он сошел с ума от потери силы. Ахилл продолжал хватать черноволосых мужчин и разворачивать их, ища мое лицо в чертах их лиц.

Кстати, тело сына Ахилла так и не нашли. Моя пустая могила была последним местом, где они будут искать.

Это была весьма содержательная история. После того как человек, которого Артуро послал убить меня, решил, что дело сделано, он должен был забрать мое тело и сбросить его в реку Гудзон вместе с остатками плоти, от которых избавились. Однако, они не рассчитывали на ангела, который прибыл в последний момент.

Тито Сала.

Он появился незадолго до того, как я испустил последний вздох, и спас меня. С ним были Рокко и Дарио. Человек, который перерезал мне горло, погиб в автокатастрофе два дня спустя. У его тачки отказали тормоза. Очевидно, он никогда не говорил Артуро, что не бросил меня на корм рыбам, потому что не хотел, чтобы Артуро убил его. После того, как все подельники разбежались, и остался только тот, кто «убил» меня, он увидел тени, приближающиеся к нему в переулке рядом с «Дольче». Он сбежал, направляясь прямо к королю волку, чтобы донести ложь... да, он ушел.

Его ложь не спасла его. Ничего бы не случилось. Артуро никогда не оставлял свидетелей. Это было слишком рискованно. Поэтому он приказал убить этого человека. Но для меня это сработало, потому что Артуро убил его прежде, чем узнал правду.

Анжелина была уже мертва, наша кровь смешалась в переулке. Это было достойное прощание.

Фаусти оставили следы моей крови в переулке, но они также оставили следы, ведущие к Гудзону. Я не хотел, чтобы меня нашли, и я знал, что именно сюда этот человек приведет меня в следующий раз — когда он перерезал мне горло, он прошептал мне на ухо: — Ты даже не настолько хорош, чтобы оставить тебя на улице рядом с мусорным баком. Твой старик хочет, чтобы ты пошел на корм рыбам Гудзона, в водяную могилу.

Он слишком много говорил, когда пытался перерезать мне горло.

Детективы квалифицировали наши дела, мое и Анжелины, убийствами, но после того, как ни одна улика не указала на убийц, дело закрыли, а ящик с уликами опечатали.

Да, они не слишком-то и старались. Даже если бы они и постарались, они бы никогда не нашли меня. Я был призраком, как некоторые называли меня.

Скарпоне чувствовали давление этого призрака. Когда среднего размера подсказки стали слишком скучными для меня, я начал подкидывать им подсказки побольше, те, которые могли бы привести их немного ближе. Я хотел трахнуть их головы, прежде чем отрубить.

В попытке убедить другие семьи, что это не они, Скарпоне подняли топор войны, убивая своих людей и забирая украденные грузы, они связали это с одним человеком.

Мной.

Человеком, которого они не знали. Человеком, который, ни с того ни с сего, начал топтать их тропы. Конечно, Артуро никогда не упоминал Витторио Лупо Скарпоне в разговоре с другими семьями. Если он это сделает, то Артуро станет неуравновешенным, а последнее, чего он хотел, - это чтобы его назвали сумасшедшим, если только дело не дойдет до насилия.

Видеть призраков? Поверить, что сын, которого ты убил, воскрес из мертвых? Да, это не очень хорошо для бизнеса.

Так что я оказался под ударом. На меня обрушивались