Книга Злобный король - Мила Кейн

Мила Кейн

Злобный король

Примечание автора

Добро пожаловать в Нью-Йорк Милы Кейн. Это не тот город, который вы знаете, здесь господствуют короли и королевы преступного мира.

Наряду с любовью на грани жизни и смерти, в этом уголке книжного мира царят тьма и хаос. Если это ваша история — читайте дальше.

Глава 1

Николай

В тот день, когда умер мой отец, я понял две вещи.

Во-первых, мой сводный брат и соперник за титул пахана в Братве, которой я посвятил свою жизнь, знал меня лучше, чем я думал.

Во-вторых, выбраться из багажника машины со связанными руками — чертовски сложно, но не невозможно.

Всю свою жизнь я соревновался со своим старшим братом за выживание в жестоком мире, в котором родился. Шахматная партия длилась десять лет, каждый передвигал свои фигуры по доске, пытаясь остаться в живых. Убить или быть убитым — вот единственная определенность в моей жизни на протяжении долгого времени, и это не способствовало созданию счастливой семьи.

План, который в конце концов привел к кончине моего отца, был слишком хитроумным и неожиданным, чтобы он мог его предугадать. Впервые в жизни мой брат передвинул шахматную фигуру в направлении, которого я не ожидал.

Меня забрала семья Де Санктис, или, скорее, меня передали ей. А точнее, меня наебали. Я пошевелил рукой, проверяя путы, и усмехнулся. Это было чертовски забавно. Надо отдать должное Кириллу, в конце он одурачил меня. Загнал меня в угол, поставив идеальный шах, но игра еще не закончилась, и я был рожден, чтобы играть в нее. Немногие люди производили на меня впечатление, и спустя годы мой брат возглавил список. Я угощу его выпивкой, прежде чем убить.

Но сейчас было не время для фантазий о мести. Сейчас нужно было придумать, как, блядь, сбежать, пока Антонио Де Санктис, дон наряда, не посадил меня под замок на своей территории или на каком-то складе. Стать пленником, чтобы показать силу и власть увядающего, бесполезного старика, не было тем способом, которым я планировал отпраздновать смерть своего отца.

Мои запястья связали стяжками. Возможно, Антонио был не так глуп, как выглядел. Кабельные стяжки трудно перерезать, и их не так легко сорвать, как металлические наручники. К тому же ублюдки Де Санктис очень туго стянули их. К счастью для меня, они не знали о моей маленькой уловке.

Они также не стали тщательно проверять меня на наличие оружия, и это могло оказаться фатальным для того, кому не повезет открыть багажник.

Ровно дыша, я сосредоточился на своем теле, стараясь расположиться как можно лучше, учитывая ограниченное пространство. Боль в правом плече была постоянным спутником и побочным эффектом моей особенности. Я зажмурился от боли, надавливая на плечо и выворачиваясь. Агония усилилась, затем слабый хлопок эхом отдался у меня в голове.

Боль пронзила меня, когда я осторожно, дюйм за дюймом, стал подтягивать руки под себя, пока мои ладони не оказались передо мной. Вывихнутое плечо ныло. Я засунул боль в закрытый ящик, куда складывал все остальные ужасы своей жизни. Нестабильность суставов не была чем-то необычным. Однако способность терпеть боль от полного вывиха плеча была редкостью. Проблема заключалась не в разболтанных суставах, а в моем испорченном мозгу.

Я рано понял, что способен буквально на все, чтобы выжить.

Далее я потянулся к своим смертоносным ботинкам со стальными набойками. Эти идиоты даже не сняли их. Я вышибал людям мозги этими самыми ботинками. И это было не единственное их преимущество. Стоило надавить стопой на колодку, и из носка вылетало лезвие.

Перерезать стяжку было непросто, но к моменту остановки машины все было готово.

Я подозревал, что меня привезли в Нью-Джерси, центр власти Де Санктиса. Если тебя забирала конкурирующая семья, то она предпочитала как можно быстрее упрятать тебя в уединенное, легко защищаемое место. Говоря истинно американской фразой, это было не первое мое родео. Однако это был первый раз, когда мой брат добровольно сдал меня.

Когда мои руки освободились, и запястья горели от многочисленных уколов, неосторожно нанесенных ножом, мои мысли задержались на последних секундах жизни отца.

Моя мать увлекалась древнерусскими суевериями. После того, как отец вырвал нас из Москвы и перевез в Америку, они были всем, что она сохранила о своей родине. Они и я. Не так уж много. Этого оказалось недостаточно, чтобы помешать ей повеситься на поручне душа в ванной нашего уединенного дома в день моего пятнадцатилетия.

Минувшей ночью сбылась одна из ее любимых пословиц. Не рой другому яму, сам в нее попадаешь. Как же Ирина была права. Держа на руках ее безжизненное тело в тот день, последний день моего детства, я планировал время и способ, которым выкопаю яму для отца. Прошлой ночью, когда он упал, я упал вслед за ним. На первый взгляд, я посвятил все свое жестокое существование тому, чтобы стать наследником Братвы Чернова, братства воров и убийц, которые вели свой кровавый бизнес в Нью-Йорке. Стать паханом должно было быть амбицией всей моей жизни, моей величайшей целью. Но это было не так. Факт, о котором не знала ни одна душа. Моей целью всегда было покончить с Виктором, убийцей моей матери. Посмотри на меня, мама, я достиг своей цели в двадцать четыре года. Я всегда был максималистом.

Когда машина остановилась больше чем на минуту, я понял, что пора. Мы прибыли к месту назначения. Я ждал, пока откроется багажник.

Как только это произошло, я был готов. Сделал выпад ногой вперед, прежде чем парень, открывающий его, смог как следует разглядеть, что внутри. Нож в моем ботинке вонзился ему в шею. Он замер, уставившись на меня. Выражение шока было последним, что он смог изобразить на лице, захлебываясь собственной кровью. Если мне и везло в жизни, то это была дьявольская удача. Сегодня она снова творила свое волшебство.

Я отпихнул его и выскочил из багажника, пока второй ублюдок обходил машину. На этот раз нож в моем ботинке попал ему между ног. Когда он повалился вперед, схватившись за кровоточащие яйца, я пнул его по голове носком другого ботинка со стальной набойкой. Треск ломающейся шеи был приятным звуком. Двое убиты, осталось двое.

К этому времени водитель должен был догадаться, что что-то происходит. К счастью для меня, люди Де Санктиса, похоже, не