Книга Основы языческого миропонимания - Михаил Фёдорович Косарев

умирали, совершали обряд «сити быгор»: приглашали шаманку, протягивали через юрту тонкую волосяную веревку, закрепляли на ней вверху берестяные изображения Солнца, Луны и маленькой птички. Женщину одевали в праздничную одежду и сажали на постель. Шаманка с молениями обматывала веревку вокруг живота пациентки, заклиная злого духа не причинять смерти зародышу, после чего быстро подходила к женщине и острым ножом перерезала веревку — так, чтобы птица упала на постель; тем самым душа-птица как бы ниспосылалась женщине Небом (Приклонский В. Л., 1891. С. 65).

Заботы шамана о продолжении жизни отнюдь не замыкались на действиях, связанных с проблемами воспроизводства своего рода-племени. В равной мере они распространялись на неизбывность окружающего живого мира. У большинства сибирских народов этнографически отмечены календарные камлания, во время которых шаман в интересах всего родового или родоплеменного коллектива отправлялся в небесные сферы для добывания душ разных животных. В этих камланиях наряду с шаманом нередко участвовали все присутствующие. Эвенки, например, собравшись на такое камлание, подпевали шаману в положенных местах, участвовали в сценах шаманской охоты и пр. (Ани-симов А. Ф., 1958. С. 32; Новик С. Е., 1984. С. 64). Подобное «соучастие» имело место и у других народов — видимо, с древних пор.

Эвенкийский шаман, представ перед божественной Бугады-му-шун, ловит на небе с ее разрешения арканом-бубном души промысловых зверей. В тех случаях, когда шаман не был удовлетворен количеством добытых душ, он иногда возвращался тайком к жилищу Буга-ды-мушун и выкрадывал у нее из сумки души-шерстинки. Возвратившись на Землю, шаман разбрасывал их на родовой территории, а присутствующие на камлании «охотники» изображали ловлю вылетающих из бубна душ-шерстинок. Нанайские шаманы, бывая по тем или иным делам в Верхнем мире, попутно прихватывали оттуда души калуг, изюбрей, соболей, а также души детей. У якутов, помимо специальных камланий, направленных на испрошение душ скота, шаманы при случае добывали их мимоходом во время других камланий, так или иначе связанных с путешествием на небо.

В некоторых ситуациях промысловый обряд вызывания душ зверей осуществлял глава охотничьего коллектива. У нанайцев руководитель охотничьей группы, прибыв в тайгу перед началом промысла, шел к специально выстроенному священному балагану, к жертвенному шесту, изображающему вселенское дерево, и обращался к духам с такими словами: «Большой отец, большая мать, горы и речки, узнайте, услышьте, пожалейте, дверь откройте, чтоб души соболей вышли» (Штернберг Л. Я., 1933. С. 496). В данном случае руководитель охотничьей артели берет на себя функции шамана, что лишний раз подтверждает предположение о возможности совмещения в первобытности в одном лице функций шамана и охотника-воина.

Добыв души, шаман затем выступает в роли «сеятеля» жизни — рассеивает их на промысловых угодьях: оленьи души — обычно в виде шерстинок, птичьи — в виде перьев, рыбьи — в виде чешуи и пр. У обских угров, по сообщению древнерусских летописей, «посев» душ промысловых мясных животных (лося, оленя) происходил следующим образом: «Спаде туча и в той тучи спаде веверица млада акы поперво рождена и взрастши и расходится по земли и пакы бывает другая туча и спадают оленци мали и в ней и взрастають и расходятся по земли» (ПСРЛ, 1962. Т. 2. С. 227).

Сибирские аборигены отмечали особый праздник, приуроченный к окончанию промыслового сезона, «когда всем добытым животным устраивались пышные проводы, сопровождавшиеся взаимным угощением собравшихся, танцами, играми и т. д.» (Новик С. Е., 1984. С. 37). По своей главной смысловой идее эти праздники в общем сопоставимы с вышеописанными проводами душ умерших людей и, видимо, тоже служат условием цикличных возобновлений всего живого на Земле.

Во всех известных мне научных публикациях по сибирскому шаманству повторяется одно и то же положение: основные функции шамана — это лечение больных и забота о здоровье и благополучии рода. Как будто все правильно, так оно вроде и есть, но за зтой абсолютизированной формальной правильностью теряются главные смыслы шаманской предназначенности.

Понимание сущности шамана как культовой личности и шаманства как обрядово-ритуального комплекса невозможно вне понимания их глубинных анимистических смыслов. Дело в том, что и в лечебных, и в промысловых, и в охранительных действиях шамана в центре внимания всегда стоит Душа. Все более или менее полные традиционные камлания сибирских шаманов сводятся к испрошению душ, опеке душ, вызволению душ, добыванию душ, общению с душами (и с духами), провожанию душ и т. д. «Шаман, — подчеркивает М. Элиаде, — является великим специалистом по человеческой душе» (Элиаде М., 1998. С. 20).

Все это подтверждает ранее высказанную мысль, что главная забота шамана — наблюдать и курировать жизненный круговорот, ибо бесперебойность и правильность круговорота жизни и есть собственно основа миропорядка, условием сохранения которого является в свою очередь баланс светлых и темных сил, равновесное состояние добра и зла на Земле — структурном блоке, выполняющем роль пограничья между Верхней и Нижней сферами Вселенной.

По первому, самому общему впечатлению шаманское космическое путешествие несколько напоминает описанное в известной книге Р. Моуди (1996) переживание человека, перенесшего клиническую смерть и вернувшегося к жизни: оставление душою (или близкой ей жизненной субстанцией) тела человека, полет освободившейся души в иное пространство; возвращение ее обратно в тело и «оживление» (одушевление) его. Правда, в отличие от случаев, описанных Моуди, душа шамана оставляет тело не стихийно, а по желанию шамана; оторвавшись от тела, она летит в запредельность не на миг, как в случае клинической смерти, а на достаточно длительное время и в соответствии с заданной программой; возвращение в тело происходит не по воле случая, а по желанию шамана.

Однако смерть все равно как бы стоит рядом с шаманом. В период полного отчуждения «души» тело шамана лежит неподвижно и выглядит бездыханным. Известны случаи, когда во время шаманского путешествия шаман умирал по-настоящему. Аборигены объясняли это тем, что его душа по каким-то причинам не смогла вернуться из иного пространства: заблудилась в мирах и субмирах Вселенной или погибла в неравной борьбе с враждебными духами.

Шаманские путешествия более всего напоминают искусственно вызываемое приобщение к иным пространствам и иным реальностям в измененном состоянии сознания, достигаемом на психоделических сеансах, описанных К. Д. Успенским, Рам Дассом, Д. Лилли и другими авторитетными исследователями и практиками. Такие путешествия сами по себе не являются монополией шаманов и в принципе могут быть, подобно, к примеру, езде на велосипеде, достаточно легко освоены обычными людьми, не болевшими «шаманской болезнью» и не имеющими сколько-нибудь выраженных шаманских наклонностей.

Дело здесь не в овладении «велосипедом», а в том, куда и зачем на нем ездить. Шаман — не тот, кто просто научен перемещаться по мирам Вселенной, а тот, кому эта