Книга Клуб ракалий - Джонатан Коу

Ну-с, в итоге ни отсасывающих девиц, ни распахнутых норок он не обнаруживает, зато натыкается на кое-что поинтереснее: на Стивову медаль святого Кристофера, пропавшую около года назад, что наделало, как все мы помним, немало шума. Он прячет ее в ладони, поворачивается к нам и говорит… Так, сейчас вспомню дословно… Он говорит: «Иди сюда, Ричарде, по-моему, тебе стоит на это взглянуть». А затем — затем произносит следующее: «Вообще-то, я думаю, взглянуть стоит всем».

— Точно, — вставил Филип. — Именно так он и сказал.

— И мы все, как послушные мальчики, подходим к нему, а он кладет медаль на письменный стол мистера Наттолла и говорит Ричардсу: «Ну вот — теперь-то ты веришь, что я ее пальцем не трогал». Стив выглядит очень удивленным, не знает, как ему поступить, а Калпеппер говорит: «Я полагаю, что в подобном случае джентльмен счел бы нужным принести извинения» — или еще какую-то херню в этом роде. И Стив поступает как порядочный человек, он извиняется, более того, делает это очень мило, сразу видно, что извинения его искренни, и вот тут…

— Понял, понял, — взволнованно перебил его Филип. — Мы все стоим у стола, разглядываем медаль, которую Стив надевает на шею, а Калпеппер отходит к чайному подносу. Один.

— Вот именно, — отозвался Дуг и спросил Бенжамена: — Ты понимаешь, что это значит?

— Нет.

— Как я уже говорил, — с ноткой нетерпения в голосе произнес Дуг, — у Стива имеется своя теория. Он много думал о том дне — о том, как мы, семеро, сидели в кабинете, о том, какая усталость его потом одолела. Он, кстати, говорил тогда, что у чая какой-то странный вкус. Вот он и пришел к выводу, что в тот день ему что-то подсыпали в чашку — чтобы подпортить его шансы сдать экзамен. Причем экзамен по физике, самый для него важный.

— Но при чем тут медаль?

— Очень может быть, что Калпеппер действительно спер ее в последний День спорта, — сказал Филип. — А после продержал у себя целый год, не зная, что с ней, собственно, делать. И вдруг — ба-бах! — у него появляется план, и Калпеппер осуществляет его, используя совершенную диверсионную тактику. Он знает, что нас запрут в кабинете мистера Наттолла. Знает, что там стоит ящик с найденными в школе вещами. Медаль у него в кармане. Когда наступает подходящий момент, он вытаскивает ее, все подходят, чтобы на нее посмотреть, а он получает возможность отойти к чашкам с чаем и сделать свое грязное дело. Все просто.

Рассказ друзей выглядел более чем правдоподобным, но Бенжамен все же не мог поверить.

— А что он положил в чай?

— Меня не спрашивай, — пожал плечами Дуг. — Я химию не изучал. В отличие от Калпеппера.

Некоторое время все молчали.

— Все-таки я не могу себе представить, — сказал Бенжамен, — что кто-то способен додуматься до такой… пакости.

— Тебе еще многому предстоит научиться, — презрительно откликнулся Дуг, — если, конечно, ты будешь читать правильные книги. Не все идут по жизни, примеряясь, подобно тебе, к роли маленького лорда Фаунтлероя. Разумеется, он мог это сделать. Господи боже, они собирались поступить в один колледж, заниматься одной и той же наукой. Два года Ричардс побивал его по всем статьям. И не забудь, Стив еще и чернокожий. Не думай, будто это не имеет значения. Как по-твоему, понравилось бы Калпепперу обнаружить, поступив в Кембридж, что и там все идет тем же порядком?

Бенжамен сдался. Да, сказанное друзьями, безусловно, имело смысл.

— Думаю, не понравилось бы, — ответил он. Солнце уже таяло в дымке, садясь. Над Бристоль-роуд поднимались, мутя горячий, тяжелый воздух, выхлопные газы машин.

— Вам не кажется, что мы должны что-то предпринять? — спросил Филип. — Рассказать кому-то?

— Рассказать что? — Дуг, словно смирясь с поражением, покачал головой. — Доказать-то мы ничего не можем.

— Да, я понимаю, и все же… — Бенжамену казалось, что на сердце его тяжким грузом легла вся несправедливость этого мира. Однако гнев его оставался бесформенным, невнятным, и сказать он смог только одно: — Бедный Стив…

Филип повторил, точно эхо, эти слова и добавил:

— И посмотри, что с ним случилось. Теперь у него и вправду все пошло прахом. — Филип швырнул пустую банку в сторону спортивных площадок, и та полетела над ними по широкой, сердитой дуге. А затем воскликнул: — Да, мы же не рассказали ему про розыгрыш Гардинга!

Дуг рассмеялся, коротко и безрадостно:

— Вот ты и расскажи.

Филип, переведя взгляд на Бенжамена, спросил:

— Хочешь послушать? — М-м?

Бенжамен уже забыл, что у этой истории есть еще одна часть, он, собственно, думал сейчас о Сисили — о ее болезни, о том, что и она, подобно Стиву, провалила экзамены. Ужасное им обоим выпало время.

— Да, — в конце концов ответил он. — Почему бы и нет?

— Ладно. — Филип вздохнул, слегка наклонился вперед, прихлопнул ладонями по коленям. Все это как-то не походило на прелюдию к искрометному анекдоту. — Ну так вот, сразу после истории с медалью — минуты через две — происходит еще одна странность. Все мы по-прежнему сидим в кабинете, Стив и Калпеппер листают учебники, я, Дуг, Гидни и Проктер играем в карты, Гардинг попивает чай. И вдруг от окна доносится какой-то шум. Негромкий удар. Потом еще один. Кто-то что-то бросает в окно, так? Ну, Калпеппер подходит к окну посмотреть, в чем дело, и видит, что внизу, на дорожке, стоит это мелкое ничтожество, Ивз. В руке у него смятый в комочек листок бумаги, им-то он в окно и целит. Он бросает комок еще раз и говорит Калпепперу: «Это вам!» Калпеппер ловит комок, а Ивз убегает. Ну вот, Калпеппер возвращается на середину комнаты, разворачивает бумажку. Все уже смотрят на него. И что, по-твоему, у него оказывается в руках?

Бенжамен догадаться не смог.

— Всего-навсего экзаменационные вопросы. По физике. Те самые, что ни Стиву, ни Калпепперу видеть не положено. Почему в той комнате нас и заперли..

— Ух ты. Но как же они попали к Ивзу?

— В тот миг никто над этим не задумался. Утром тот же самый экзамен сдавало человек двадцать. Любой мог бросить эту бумажку в мусорную корзину, передать ее Ивзу… да что угодно. Важно другое. Возникает нравственная дилемма. Или, если быть точным, не возникает. Что касается Стива, она попросту отсутствует — следует выкинуть листок и забыть о нем; для Калпеппера никакой дилеммы тоже нет — надо прочесть, что там написано, от начала и до конца и потратить следующие тридцать минут на поиски ответов в учебнике. Вопрос только в том, какая из двух философий одержит верх.

Итак, Калпеппер и Стив затевают неистовый спор. К нему подключаются и все остальные. Голоса разделяются — пять против одного. Я, Дуг, Проктер, Гидни и Стив за то, чтобы выкинуть бумажку в окно. Однако Калпеппер не выпускает ее из рук. Мы начинаем гоняться за ним по комнате. Стив делает подсечку, как в регби, и Калпеппер валится на пол. Теперь оба они на полу, борются за обладание дурацким клочком бумаги. Единственный, кто не участвует в схватке, это Гардинг. Он так и сидит попивая чай, ему вроде бы все до лампочки. А потом он кое-что спрашивает. Смотрит на двух катающихся по полу клоунов и произносит: «Как там насчет даты?» Калпеппер, не поверив ушам, переспрашивает: «Что?» — с таким видом, будто более идиотского вопроса он отродясь не слышал. Каковое мнение, должен сказать, разделяют с ним и все остальные. А Гардинг снова: «Какая дата стоит на листке с вопросами?» Тут все заглядывают в листок и…