Книга Москва в эпоху Средневековья: очерки политической истории XII-XV столетий - Юрий Владимирович Кривошеев

в отечественной историографии И. Д. Беляев и М. Ф. Владимирский-Буданов считали, что на внутреннее развитие России продолжают оказывать влияние древнерусские традиции управления [Беляев 2004; Владимирский-Буданов 1900]. Так, Беляев писал, что «старое земское устройство довольно еще сохранилось даже в XV столетии» [Беляев 2004: 61]. Для него позиция «земщины» – населения земли – была еще значительно велика в княжеских распрях, как это было им показано на примере «Московской земщины» во второй четверти XV в. [Беляев 2004: 61]. Историкам XIX–XX вв. принадлежали лишь отдельные замечания о политической роли городов и земель, их экономическом и стратегическом положении во второй четверти XV в. [Костомаров 1994; Любавский 1929].

Для историков XX в. стало характерным рассмотрение княжения Василия II Васильевича в рамках понятия «феодальная война второй четверти XV в.». Оно было призвано раскрыть важный этап в развитии русского феодализма, когда «противоречие в отношениях между отдельными феодалами и группами феодалов и центральной государственной властью… перерастает в затяжную феодальную войну. Победившая в этой войне королевская власть укрепляет централизованную систему управления» [Черепнин 1953: 248–249].

Ю. В. Кривошеев писал об особом подходе советской историографии, которой на «всем протяжении ее развития оставался присущ “европеизм” в исследованиях по классической истории» [Кривошеев 1996: 94]. Исследователь отмечал: «Историческим эталоном оставалась Европа. История России продолжала писаться с европоцентристских позиций. Это выражалось в сравнении многих процессов, происходивших в Европе, с тем, как развивалась Россия» [Кривошеев 1996: 94]. Одним из ярких примеров этого может служить понятие «феодальная война второй четверти XV в.».

В статье И. И. Смирнова впервые в советской историографии был сформулирован взгляд на усобицы Василия II как на «крупнейший классовый катаклизм» [Смирнов 1935: 75]. Вторую четверть XV в. автор называл временем «борьбы за укрепление диктатуры московских феодалов путем разгрома всех остальных феодальных центров и создания многонационального крепостнического государства под гегемонией Москвы» [Смирнов 1935: 75].

Понятие «феодальная война второй четверти XV века» наряду с формулировкой «феодальная смута» впервые появилось в учебном пособии 1939 г. Б. Д. Грекова и С. В. Бахрушина [История 1939: 243–245]. Под пояснение ее причин авторы постарались подвести не только правовую, но и экономическую базу. Выступление именно галицкого князя Юрия Дмитриевича диктовалось тем, что соляные источники, обилие пушнины и плодородие земель «привело к обособлению Галицкого княжества» [История 1939: 241]. Победа Василия II указывала на торжество московской великокняжеской системы, которая в самые трудные моменты «находила поддержку среди московского населения» [История 1939: 245].

В том же 1939 г. появился учебный курс В. В. Мавродина, посвященный истории образования Русского национального государства. Его цели и хронологические рамки позволили автору более подробно обратиться ко времени Василия II, однако в своей работе, как и в последующем переиздании 1941 г., Мавродин еще не использовал понятие «феодальная война» [Мавродин 1939: 107; 1941: 109]. Исследователь представил точный хронологический период усобицы – с 1425 по 1453 гг., впоследствии принятый историографией [Мавродин 1939: 194]. Под успехи великого князя Василия II Мавродин подвел солидную социальную базу. Он писал: «Побеждал не Василий Васильевич, побеждали бояре, дворяне, церковь, город, посадский люд, новые политические отношения» [Мавродин 1939: 111].

Книга 1951 г. «Образование единого Русского государства» «стала ключевой в этой сфере научных интересов В. В. Мавродина» [Дворниченко 2001: 108]. В данном расширенном и переработанном издании определение было вынесено уже в заглавие: «Феодальная война во второй четверти XV в. и ее политические итоги» [Мавродин 1951: 130]. К событиям второй четверти XV в. Мавродин относился как к коренному разлому в политической системе того времени: «Новый, зарождающийся порядок “одиначества” олицетворял Василий Васильевич, старый удельный – Дмитрий Шемяка. На стороне последнего было все удельное княжье» [Мавродин 1951: 153].

В работах В. В. Мавродина и К. В. Базилевича, так же как в исследованиях С. М. Соловьева и А. Е. Преснякова, война Василия II с галицкими князьями была разделена на два этапа: к первому относилось выступление Юрия Дмитриевича и Василия Косого, а ко второму – мятеж Дмитрия Шемяки [Мавродин 1951: 149; Базилевич 1944: 223].

Попытку пересмотра сложившейся на тот период общей концепции развития русского феодализма предпринял в 1946 г. П. П. Смирнов, согласно его теории княжеские конфликты второй четверти XV в. имели под собой региональную основу. Победа в «феодальной войне 1433–1453 гг.» московского князя была предрешена экономической отсталостью земель его противников, так как в Галицкой земле и Вятке вряд ли могли использовать передовые аграрные средства производства [Смирнов 1946: 88].

В дальнейшем становлении понятия «феодальная война» ключевую роль сыграла докторская диссертация В. Н. Бочкарева. В этом научном исследовании, впервые специально посвященном княжению Василия II, был окончательно закреплен взгляд на усобицы второй четверти XV в. как на «крупную феодальную войну», «борьбу новых прогрессивных начал со старыми сепаратистскими» [Бочкарев 1944, т. 1: 2]. Феодальная война в России ставилась исследователем в один ряд с европейскими войнами XV в.: Столетней войной во Франции, Войной Алой и Белой розы в Англии, войнами в Чехии и в Германии [Бочкарев 1944, т. 1: 2].

В своей диссертации В. Н. Бочкарев предложил деление «феодальной войны» на четыре этапа. Первый этап составил хронологический промежуток 1425–1434 гг., который распадался на несколько периодов: 1425 г., 1431–1432 гг., 1433–1434 гг. [Бочкарев 1944, т. 1: 9–35]. Второй вехой противостояния исследователь считал время с июня 1434 по сентябрь 1436 г.: «На этом этапе феодальной войны противником Василия II выступает сын Юрия Галицкого – Василий Косой, а ареной борьбы является, главным образом, Верхняя Волга и обширное пространство к северу от нее… Василий Косой в свою борьбу с великим князем Василием Васильевичем втягивает наиболее отдаленные от великокняжеского центра территории и города – Вятку, Бежецкий Верх, Вологду, Устюг Великий» [Бочкарев 1944, т. 1: 57]. Третий этап начинался с июня 1445 г., когда Дмитрий Шемяка не выслал своих войск против татар, и заканчивался возвращением Василия II в Москву 17 февраля 1447 г. В этом промежутке большое значение имел факт пленения Василия II сыновьями Улуг-Мухаммеда в бою под Суздалем 7 июля 1445 г. [Бочкарев 1944, т. 1: 93]. Тогда влияние на ход развития событий оказало «недовольство широких масс княжеско-боярскими группировками» [Бочкарев 1944, т. 1: 99]. Четвертый, заключительный, этап войны был связан с действиями Дмитрия Шемяки и продолжался вплоть до его кончины в Новгороде в 1453 г. Последние годы княжения Василия II исследователь осветил в главе «Эпилог феодальной войны» [Бочкарев 1944, т. 1: 226–298].

В. Н. Бочкарев писал о вкладе духовенства и боярства в победу Василия II [Бочкарев 1947а: 51–59]. Но не менее значимым для него, как и для В. О. Ключевского, было совпадение процессов освоения земель Северо-Восточной Руси и стремления к власти князей Москвы: «Захватническая политика Московских князей, ломая прежние удельные рамки, шла вслед за колонизационным продвижением широких масс населения, интересы которого в этом отношении совпадали с династическими стремлениями московских Даниловичей. Вот почему в бурные годы феодальной войны старшая великокняжеская линия потомков Ивана Калиты нашла себе прочную поддержку в городских и сельских слоях населения