Книга Голубая роза - Яна Темиз

Он стал быстро нажимать кнопки компьютера.

– Вот, смотрите, – Кемаль подошел поближе и встал за спиной хозяина, чтобы самому видеть экран. – Это она тратила в супермаркете…

– Минутку, – вежливо перебил Кемаль. – Если шантажистка требовала денег у госпожи Фатош, то когда, по-вашему, это могло произойти? Когда она стала нервничать? Давайте посмотрим полтора-два месяца, хорошо?

Если господину Орхану эта идея и не слишком понравилась, то по нему это было незаметно. Они внимательно просмотрели все записи о снятых со счета суммах, но, по словам старика, ничего подозрительного он не обнаружил. Ко всему легко находилось объяснение: «это деньги для медсестры и домработницы, мы им платим в конце месяца; это супермаркет, сами видите; это она покупала какую-то одежду; это бензин: Фатош же всегда на машине, чтобы надолго не отлучаться; это она покупала подарок подруге на свадьбу; это косметический салон и парикмахерская»…

Некоторые суммы казались Кемалю значительными, но он не обращал на них внимания, если рядом была информация о месте траты. Не поведет же она шантажистку в супермаркет, чтобы купить той продукты! Или бензин для машины, чтобы продолжать свою шантажистскую деятельность.

Он отметил только те суммы, которые были просто получены наличными. Их было немного, и вряд ли они удовлетворили бы серьезного вымогателя. А если сложить их вместе? И если вымогатель – не очень серьезная молодая девушка? Вполне может быть… А потом Фатош надоедает постоянно лгать мужу и отдавать деньги, предназначенные на ее личные карманные расходы. Как говорится, на булавки. И она… Что она делает? Вариантов может быть несколько.

Планирует убийство и совершает его; признается во всем мужу, они вместе планируют, как избавиться от шантажистки, и Фатош опять-таки совершает убийство, а то, что происходит сейчас, не более чем хорошо продуманный и подготовленный спектакль. Старик «нанимает» Кемаля проверить алиби своей жены, прикрываясь версией о ее мнимой измене; это алиби наверняка окажется безупречным… Хотя как оно может быть безупречным? Где-то да окажется дыра… И господин Орхан хочет заранее узнать об этой дыре, чтобы потом с помощью связей, денег и адвоката залатать ее? Тоже возможно.

Кемаль невольно перевел глаза с колонки цифр, обозначающих снятые со счета суммы, на колонку с датами, когда эти операции были совершены. Вторник… Она поехала за покупками, в парикмахерскую, еще куда-то. Вернулась почти в пять? Не могла она в этот день не потратить хотя бы что-то. Кемаль еще раз, проверяя себя, просмотрел числа. Нет! Есть суммы, снятые и потраченные ею в субботу – а следующие уже в среду!

Где же она была во вторник?

Интересно, понял ли это господин Орхан? Или он и так знал об этом?

Но если убийца – прекрасная госпожа Фатош, то как листочек с телефоном доктора оказался в папке Мехмета? Или путешествие листочка началось еще при жизни девушки по имени Аксу и никак не связано с ее смертью? И от фотографии убийца ничего не отрезал, а та так и лежала в сумочке – уже отрезанная?

Господин Орхан снова нажал кнопки на клавиатуре и перенесся в мир биржи.

У Кемаля зарябило в глазах. Правильно, пора идти.

Он хотел повидаться с любвеобильным преподавателем математики и, если удастся, навестить юношу по имени Бора и попросить у него фото его настоящей, не французской невесты. И позвонить узнать, произвели ли обыск по адресу, данному господином Октаем, где должна была жить убитая.

И хорошо бы побеседовать с госпожой Мерием – может, днем она объяснит, кто ей звонил и чем так напугал. Очередная шантажистка?

Не многовато ли их для одного дома с восемью квартирами?

А что – мысль интересная: вдруг это та самая шантажистка, которая жива-здорова? А бедная Аксу вовсе не звонила старику Орхану и вообще к этому вымогательству отношения не имеет? Почему же тогда шантажистка звонит Мерием и не звонит ювелиру?

– Господин Орхан, у меня появилась одна мысль: скорее всего, убитая и ваша шантажистка вовсе не одно лицо. Постараюсь проверить.

«Сказать ему ее имя, что ли? А почему бы нет? Если он неискренен, то, конечно, не признается, что что-то о ней знает. А если все, что он сказал, правда, то есть вероятность выяснить что-то новое: вдруг он вспомнит имя, хоть не мог вспомнить лицо? У него же тьма служащих, которых он, при его образе жизни, в глаза не видел. Что я теряю? Подумаешь, тайна следствия! Мне уже сегодня объяснили, что мое следствие никому особенно не нужно. При этом с утра в него еще не была замешана эта акула ювелирного бизнеса…» – решение было принято, и Кемаль сказал:

– Я не говорил вам, но мы установили личность убитой. Практически установили, – не мог не оговориться он, привыкший не принимать ничего на веру. Господин Октай мог и соврать, а документов ее пока никто не видел. – Вам ничего не говорит имя Аксу Караташ?

Кемаль, конечно, не ожидал, что произойдет чудо и старик скажет: «О, да, Аксу, я знаю…», но в глубине души на такое чудо все-таки надеялся. И напрасно: чуда не произошло. Никакого узнавания или воспоминания не отразилось в прямом открытом взгляде господина Орхана.

– Вроде бы нет. Фамилия распространенная, но в сочетании с именем и внешностью… Нет. Разве что мы с ней где-то пересекались, и она меня знает, а я ее нет. Сейчас глянем, – он опять развернул свое кресло к компьютеру. Кемаль успел заметить, что хозяин открывает файл под названием «Люди». – «Персонал» или «Служащие» – слишком длинно, – пояснил он.

«Глазастый старик, – отметил сыщик, – все видит, что надо и что не надо. И вроде ведь на меня не смотрел…»

Имена служащих «Золотого дома» были записаны в алфавитном порядке, что исключало возможность ошибки. Кемаль полагал, что списки персонала будут сгруппированы как-то иначе: по годам, или по подразделениям, и тогда эту Аксу будет сложно найти. Оказалось, это было проще простого – было бы, если бы ее фамилия в этих списках была. А ее не было.

– А вы вносите в компьютер данные на всех служащих? – с надеждой спросил Кемаль. – Даже на тех, кто разносит чай? Я так понял, что девушка была без специального образования и профессии.

– Всех. В компьютер вносят всех. Без единого исключения. Вот, смотрите, пример: мальчик поступил к нам два года назад, в марте, пятнадцатого числа. А уволили мы его восемнадцатого, потому что он украл кольцо. Маленькое, недорогое, говорил, девушке хотел подарить, не смог удержаться, мы даже в полицию не обращались, зачем парню сразу жизнь портить? Но в компьютере – вот он и все данные о нем. И в нашей фирме он больше никогда работать не будет. Чтобы целыми днями иметь доступ к большому количеству золота и драгоценностей и ничего не украсть, надо иметь хорошую нервную систему. И характер определенный. Это не каждому по силам: видеть все это великолепие и ничего не захотеть для себя. И знать при этом, что твоей зарплаты на такие камешки никогда не хватит. Наши работники должны быть практичны и независтливы. Понимаете – почему?

– Не завистливы: чтобы знать свой уровень жизни и не сердиться, что у других он выше. И практичны, чтобы понять: украсть драгоценность можно раз или два, потом попадешься, а еще надо ухитриться их продать, а для этого надо найти скупщика краденого: ведь вашим коллегам так легко дорогие, узнаваемые вещи не продашь, а дешевку воровать опять же непрактично, риска много, – четко, как на экзамене, ответил Кемаль. – А дело у вас поставлено прекрасно. Неужели вы сами во все детали вникаете? Вы говорили «мы уволили», «мы в полицию не обращались» – разве этим не может заниматься кто-то из ваших подчиненных? Какой-нибудь…