Книга Последняя комета - Матс Страндберг

– Эмма хочет поиграть в какую-нибудь игру сегодня вечером, – сообщает она. – Что вы думаете?

– Я хотел бы встретиться с Люсиндой, – говорю я.

Стина открывает рот, собираясь запротестовать, но закрывает его снова.

– Я обещаю завтра оставаться дома весь день, – говорю я. – Но мне надо увидеться с ней наедине в последний раз.

Джудетт торопливо кивает Стине. Обнимает меня. Крепко прижимает к себе.

ИМЯ: ЛЮСИНДА

TELLUS № 0 392 811 002

ПОСЛАНИЕ: 0052

Папа вчера поздно вернулся со своего последнего дежурства в больнице. Там сейчас почти нет нужды во врачах и остались главным образом волонтеры. Они разносят лекарства и подносы с едой, присматривают за больными и собираются находиться с ними до конца.

Видишь, люди могут быть и хорошими.

Мы с ним сидели наверху и долго разговаривали. Выключили весь свет за исключением рождественских звезд, по-прежнему висящих на кухонном окне.

Что-то произошло между нами. Казалось, мы впервые увидели друг в друге обычных людей, без наших традиционных ролей. Мы были Йенсом и Люсиндой, а не отцом и дочерью. И я не знаю, в состоянии ли ты понять разницу, но она огромна. Множество световых лет.

Я спросила, встречался ли он с другими женщинами после смерти мамы. И если верить ему, все ограничивалось короткими отношениями, но ни одна из них не стала для него настолько важной, чтобы он захотел представить ее мне и Миранде. Я не понимаю, как ему удавалось делать это так, что я ничего не замечала. Очевидно, что они встречались чаще всего днем, когда мы с Мирандой находились в школе.

Мы разговаривали и о маме. Я знала, как они встретились (на новогоднем празднике у общих знакомых, когда произошла смена тысячелетий), но сейчас он рассказал, как она танцевала, как была одета. По его словам, он сразу в нее влюбился.

Он рассказал, какой она была. Что она могла притягивать к себе внимание даже не стараясь, но в то же время она умела становиться невидимой, если не хотела ни с кем разговаривать. И она, оказывается, ненавидела зиму и лакрицу, прямо как я.

Теперь я вдобавок узнала, чего ему стоило заниматься ее похоронами, когда он постоянно боялся, что не сумеет как следует вырастить своих двоих детей.

Я уверила его, что он справился с этим очень хорошо, и прочитала ему то, что написала тебе в моем девятом послании в TellUs. И тогда он впервые узнал, как в действительности все обстояло для меня, когда я заболела.

Впервые с тех пор, как узнала свой диагноз, я перед ним заплакала. И рассказала ему о Симоне. Призналась, что счастлива. Наверно, это звучит странно, ведь мне осталось жить только 36 часов. Но все так и есть.

Я люблю его.

И люблю моего папу больше, чем когда-либо прежде, и Миранду тоже.

И я люблю Тильду. Сейчас, когда нам известно, как все произошло, и я не пытаюсь ничего больше выяснить, мозг уже не работает столь напряженно и эмоции вышли на первый план.

Я снова увижусь с Симоном. Мы договорились встретиться там, где все началось.

Этой ночью уже можно будет наблюдать Фоксуорт невооруженным глазом.

P.S. Мы с папой решили, что нам надо пойти на службу в церковь. Я буду там вместе с моей семьей и Симоном.

По-моему, мы будем чувствовать себя лучше среди людей.

Забавно, что даже я сама так считаю.

СИМОН

На этот раз мы взяли с собой одеяла и подушки. Люсинда положила голову мне на плечо. Мы вдвоем на причале смотрим на небо.

Если бы было пасмурно, мы бы ее не увидели. Но сейчас она блестит над верхушками деревьев с другой стороны озера.

Фоксуорт. Наша смерть.

Я прижимаю Люсинду ближе к себе и закрываю глаза. Мне слышно, как вода плещется под причалом. Слабый шум ветра в кронах деревьев. Дыхание Люсинды.

– Интересно, о какой звезде Тильда писала в своем письме? – говорит она. – Она еще находится на расстоянии сорока световых лет от нас.

Я открываю глаза. Мой взгляд автоматически находит Фоксуорт. Мне кажется или она на самом деле уже светит ярче, чем несколько минут назад?

– Через сорок лет они увидят нас лежащими здесь, – говорит Люсинда.

Я поднимаю руку и машу нашим зрителям, находящимся в другой солнечной системе. Люсинда смеется, следует моему примеру.

– Они увидят и нашу первую встречу тоже, – говорю я.

Люсинда приподнимается на локтях и смотрит на меня. Ее глаза блестят в темноте.

– Если бы не Бомбом, ты притворился бы, что не увидел меня? – спрашивает она.

– Да, – признаюсь я. – Откуда я мог знать, как ты на меня отреагируешь?

– Мне просто хотелось, чтобы ты ушел. – Она кладет голову мне на грудь. – Я думала, ты из тех, кто считал себя просто обязанным поговорить со мной.

Мои пальцы ласкают ее щеку. Она подтягивает одеяло к подбородку.

– То есть, не будь Бомбома, мы бы здесь не лежали, – резюмирует она.

– И если бы я не отправился на пробежку в тот день, пусть даже был с похмелья.

– И если бы я не пришла сюда, пусть это стоило мне огромного труда.

Рыба плещется в озере. В остальном вокруг царит тишина. Чувствуют ли что-то птицы? Они ведь летают над всем земным шаром, используют солнце, и небо, и магнитные поля, чтобы найти свой дом. Они же должны заметить новую звезду, которая светит ярче всех остальных. Догадаться о приближении беды.

– Подумать только, а мы ведь могли пройти мимо друг друга, – говорит Люсинда.

– Сейчас мы вместе, – отвечаю я, цитируя Стину. – Это самое главное.

Она поднимает голову. Нежно целует меня в губы.

– Я по-прежнему пряталась бы дома, если бы не Тильда, – говорит Люсинда. – Она вернула меня к жизни.

Я киваю. Люсинда снова кладет голову мне на грудь.

Комар жужжит у моего уха, привлеченный запахами наших теплых тел, и я его прихлопываю. Это первый кровопийца, замеченный мною здесь этим вечером. Осень уже полностью вступила в свои права.

– По-моему, послезавтра был бы дождь, – говорю я.

– Идеальная погода, чтобы остаться дома и посмотреть фильм.

Я чувствую, как шевелится ее щека, когда она улыбается.

– Это твой прогноз погоды?

– Да.

– Какой фильм мы бы тогда смотрели?

Я размышляю:

– Какой-то в меру хороший. Не слишком плохой, иначе мы выключили бы его, но и не шикарный, иначе нам пришлось бы слишком много отвлекаться на экран. Один из тех, какие смотрят, когда у тебя куча времени в запасе.

– Плюс из тех, где особо много не потеряешь, если пропустишь что-то. На случай, если бы нам, например, захотелось поласкать друг друга.