Книга Одинокое ранчо (сборник) - Томас Майн Рид

– Эй, малый, это те два пика, про которые ты нам толковал? – задает вопрос Урага, указывая на пару вершин-близнецов, вздымающихся в восточной части горизонта.

– Си, сеньор полковник. Они самые.

– И ты говоришь, что тропа проходит между ними?

– По впадине, после того, как обогнешь утес.

– И нет другого пути, по которому можно попасть в долину?

– Я этого не утверждал, ваше превосходительство. Другой путь есть, но только не отсюда, не с верхней равнины. Через долину протекает ручей, прорезающий себе путь наружу. Если следовать за ним по каньону, можно оказаться внизу, но только не после того, как пройдет дождь. Тогда поток разливается, и тропы по кромке не остается. В последнее время дождя не было, и берега должны быть над водой.

– И кто угодно может попасть в долину снизу?

– Да, сеньор.

– Нам следует соблюдать осторожность, Роблес, – говорит Урага, обращаясь к адъютанту. – Не то наше долгое путешествие окажется затеянным впустую. Какой прок войти в клетку и обнаружить, что пташки упорхнули? Как далеко до места, где река выходит на равнину? – Последний вопрос обращен к пеону.

– Синко легвас, сеньор, не меньше. Обходной путь дальний, нужно спускаться с утесов.

– Пять лиг, значит. И пять вверх по каньону, по которому бежит ручей. Это целый дневной переход. Если мы отправим отряд в обход, столько у него и уйдет. Стоит ли нам поступить так?

– Не думаю, что есть хоть малейший смысл тратить столько времени, – заявляет адъютант.

– Но индеец утверждает, что из дома видно, кто спускается по дефиле между теми двумя холмами. Предположим, беглецы заметят нас и улизнут через проход вниз?

– Нет нужды давать им нас увидеть. Мы побудем наверху до наступления ночи, потом, с приходом темноты, спустимся. Поскольку гостей они едва ли ждут, нам не составит большого труда подобраться к большому дому незамеченными. Отсрочим наш визит до полуночного часа, когда, вне всякого сомнения, прекрасная Адела будет грезить о…

– Довольно! – восклицает Урага, по лицу которого пробегает вдруг тень, словно реплика подчиненного навевает какие-то неприятные воспоминания. – Поступим так, как вы говорите, айуданте. Дайте солдатам приказ спешиться. Останемся здесь до заката. А тем временем не спускайте глаз с этого меднокожего. От греха подальше, наденьте-ка лучше на него браслеты.

Исполнительный Роблес отводит индейца к месту, где остановились уланы, и отдает приказ заковать в кандалы, затем велит спешиваться. Но это не лагерь на ночь, а временный бивуак: костры не разжигаются, лошади остаются под седлами. Кавалеристы держатся у стремени, готовые в любой миг вскочить на коней.

Они располагаются на отдых – более не в строю, но, как приказано, соблюдают тишину и не суетятся. Единственное, что уланы себе позволяют, это извлечь из ранца кусочек чего-нибудь съестного, или закурить сигариллу из резаного табака.

Так продолжается до захода солнца. Затем солдаты, снова сев в седло, продолжают марш.

Глава 50. Обмани обманщика!

Место, где расположился отряд улан, находится менее чем в лиге от рощицы, в которой нашли приют американцы. В преломляющемся свете столовой возвышенности это расстояние кажется не превышающим мили. Различимы черты отдельных солдат, и двоих, которые держатся в сторонке. В том, который повыше, легко узнать командира.

– Если только они проторчат здесь до захода, особенно тот, на вашем коне, я смогу уладить дело, – бормочет Уайлдер. – Винтовка, которую подарил мне доктор, бьет славно – одно удовольствие держать такую в клешнях, почти как мою старую. Я ее опробовал и так и эдак, поэтому с пятидесяти шагов могу в яблочко попасть. Если те двое так и останутся вдали от своих до тех пор, пока не стемнеет, я смогу подобраться к ним поближе, и тогда уж им рассвета не видать.

– Эх! – восклицает Хэмерсли со вздохом отчаяния, но одновременно с проблеском надежды. – Если уланы останутся тут до ночи, у нас появится шанс проскользнуть в долину и вывести наших друзей.

– Не стоит уповать на это, Фрэнк. Насколько я понимаю их замысел, такой возможности нам не представится. Они решили не соваться в долину, пока не стемнеет. Боятся, что если жертвы заметят их из дома, то сумеют сбежать. Вот солдеры и хотят выждать, а потом подкрасться и окружить хижину. Такой у них план, причем довольно разумный, для мексикинов.

– Да, именно так и намерены они поступить, никаких сомнений. О, небо! Только подумать – мы так близко, а не в силах хоть полусловом предупредить Миранду!

– Ничего не поделаешь. Нам остается положиться на того, кто наблюдает за всеми нами – как за теми, кто в этих пустынных перейриях и горах, так и за народом в больших городах. Определенно, нам стоит доверить Ему управить дело, так как он считает нужным. Выйти сейчас из убежища – это все равно, что прыгнуть в самое пекло лесного пожара. Те солдеры верхом на быстрых лошадях, они за помах козьего хвоста догонят наших тихоходных мулов. Но если нам выпадет хоть малейший шанс незаметно пробраться в долину, мы его не упустим.

Хэмерсли нечего возразить против предложенного плана. У него нет иной альтернативы, как согласиться. Итак, американцы остаются наблюдать за расположившимся на привал отрядом, не упуская из виду не малейшей детали. Так проходит несколько часов, пока солнце не начинает отбрасывать на равнину длинные тени. Через полчаса после заката мексиканцы снова в седле и возобновляют марш.

– Всё, как я предполагал, – говорит Уолт. – До места отсюда миль десять. Они рассчитали так, чтобы попасть в долину через час или около того после захода солнца. У нас нет ни малейшего шанса опередить их. Нам следует оставаться в укрытии до тех пор, пока они не скроются из виду.

И они ждут до тех пор, пока удаляющиеся всадники, фигуры которых кажутся гигантскими благодаря преломляющему эффекту сумеречной дымки, постепенно не уменьшаются и не растворяются наконец в густеющей тьме. Более Хэмерсли и охотник не медлят в роще ни минуты, но запрыгивают в седла и устремляются за отрядом.

Быстро, после буквально нескольких минут сумерек, опускается ночь, затягивая равнину непроницаемым мраком, словно кто-то набросил на нее вдруг плотное покрывало. Луны на небе нет, нет даже звезд, и курганы-близнецы, образующие проход, уже неразличимы.

Но чтобы сориентироваться на таком небольшом расстоянии, экс-рейнджеру не требуются ни луна, ни звезды, ни вершины. Взяв азимут до выезда из кущи мэрилендских дубов, он скачет прямо, как пуля, выпущенная из винтовки, пока на фоне свинцово-синего ночного неба не обрисовываются два холма.

– Дальше нам нельзя, Фрэнк, – заявляет он, резко натягивая поводья. – Не то мы врежемся в самую гущу этих подлых мерзавцев. Вошли солдеры в долину или еще нет, они обязательно оставят отряд позади, нести дозор. Давайте покинем животных здесь и дальше пойдем пешком. Для нас это шанс заметить врага, не дав ему обнаружить нас самих.