Книга Дина. Дар змеи - Лене Каабербол

Я высвободила свою руку из руки Давина. Приложила флейту к губам. И подула в нее.

Раздался какой-то дикий звук, словно вскрик чайки, когда море становится черным от бури. Звук этот пронесся над водой — пронзительный и резкий.

— Что это ты делаешь, девчонка? — закричал Маша. — Отберите у нее флейту!

Какой-то миг Давин сидел, ошарашенно глядя на меня. Затем протянул руку за флейтой. Но я отстранилась. Я вскочила и встала на корму, широко расставив ноги, чтобы удержаться и не упасть, и продолжала дуть… Полились звуки, полные ветра и воды, глубоких бездн и черных вихрей, криков, парусов и скрипа весел в воде.

Морской Змей появился. Он вынырнул прямо передо мной и уставился на меня своими пустыми, лишенными света глазами-ямами. Вода капала с его длинной серой шеи, а чешуя сверкала, будто жемчуг на солнце.

Он таращился на меня, он все продолжал таращиться. Но не нападал. И внезапно из пасти Змея вырвался какой-то звук — дрожащий, тоненький — звук флейты, схожий с песней китов у Дунлейна.

— Пресвятая Магда! — прошептал Маша. — Он поет! — И, немного отклонившись, продолжал: — Играй же, продолжай играть, девчонка! А вы все — спокойствие! Спокойствие, черт побери!

Я продолжала играть. Голова Морского Змея все опускалась, и уже только глаза его и ноздри торчали из воды. Он больше не пел. Но продолжал плыть следом за нами, пока не началось мелководье, так что пришлось ему повернуть обратно. Тут он, в последний раз прошипев, фыркнул, нырнул и исчез…

Давин не спускал с меня глаз. Все до одного в лодке не спускали с меня глаз. Опустив флейту, я медленно села на скамью.

— Где ты этому научилась? — спросил мой брат. — Это он? Это ядовитый змей научил тебя?

Я лишь молча покачала головой, не в силах ничего объяснить. Теперь я знала, что Сецуан играл до последнего. Самые последние слова, что он сказал мне, были ложью.

У меня был Дар Змеи.

Дом Можжевеловый Ягодник

На следующее утро, незадолго до рассвета, мы добрались до Сагислока. Мы не осмелились причалить в гавани, а вместо этого протащили лодку через плоские илистые отмели к югу от города.

— Что ты будешь делать теперь? — тихо спросил Машу Нико.

— Попытаюсь отыскать семью! — ответил Маша. В голосе его звучала неуверенность, да и на быка он больше не походил. — Коли они захотят знаться со мной по-прежнему.

Он и Герик выломали несколько досок из днища лодки, что было нетрудно после той встряски, что устроил нам Морской Змей. Они подтащили лодку туда, где поглубже, и потопили. Мы не знали, что творится в Сагислоке. Мы даже не знали, жив ли, мертв ли Князь Артос. Во всяком случае, глупо было устраивать шумиху, возвещать трам-тарарамом о том, что мы явились из Сагис-Крепости, да еще в собственной лодке Князя, которую похитили. Узники отправились на рассвете к своим семьям, которые надеялись разыскать, или к друзьям, которые, может быть, еще остались у них, а то и найти какое-нибудь место, чтобы наняться колоть дрова и заработать себе на кружку пива. Мы же направились на Серебряную улицу вернуть Миру домой.

Уже рассвело, когда мы добрались туда, и немало любопытных взглядов сопровождало нас в конце пути вдоль Серебряной улицы. Я хотела было подойти к парадной двери, но Нико и Давин направились к черному ходу.

Служанка на кухне выронила чашку и прикрыла рот рукой, увидев нас.

— Святая Магда!

— Добрый день, Инес! — поздоровался Нико с той особой привычной учтивостью, которая почти всегда сопровождала его. — Господин и фру дома?

Инес лишь стояла, разинув рот, сперва не в силах вымолвить слово.

— Да! — выдохнула она наконец. — Подождите, я сейчас… мне надо бы подняться наверх с завтраком и выпечкой, но это, пожалуй, теперь все равно. Мира! Святая Магда, вы привели Миру домой!

Она взлетела по ступенькам, забыв о завтраке и о выпечке, и вскоре уже вниз примчалась мадам Аврелиус, в утреннем халате, непричесанная и босиком. Она не произнесла ни слова. Она лишь схватила Миру в свои объятия и прижала ее так, что Мире в конце концов пришлось сказать:

— Мама, не так крепко!..

Но тут я позабыла все на свете — и Миру, и ее мать. Потому что внезапно на лестнице появилась и моя родная матушка.

Я так хотела кинуться к ней и прижаться!..

А еще я хотела повернуться и убежать в другую сторону, прочь отсюда, из этого дома, чтоб она не увидела меня. Кончилось тем, что я молча стояла, словно кто-то крепко-накрепко приколотил мои ноги к кухонному полу. Она тотчас заметила это и в нерешительности остановилась. Она смотрела на меня и на Давина. Ведь даже Давин не пошел ей навстречу.

Как бы я хотела быть такой, как Мира, быть малышкой, которая только прильнет к матери, и ей наплевать на весь белый свет! Но я-то больше не была ребенком своей матери! Я стала и ребенком Сецуана! Стала дочерью своего отца. Я смотрела в пол и не знала, что мне делать!

И тогда мама подошла к нам. И прижала к себе нас обоих, и меня, и Давина.

— Кое-что случилось! — полузадушенным голосом произнес Давин.

И я была уверена, что он хотел сказать: «У Дины есть Дар Змеи».

«Замолчи, — подумала я, — нужно тебе говорить об этом как раз сию минуту?» А может, он вовсе не это хотел сказать? Но как бы там ни было, мама прервала его, прежде чем он договорил.

— Это может подождать, — тихо молвила она. — Дай мне сначала порадоваться, что вы со мной.

Так что лишь позднее нам мало-помалу удалось рассказать, что произошло, или хоть частицу всего этого. Мессир Аврелиус, Роза и Мелли тоже спустились вниз, и мы все вместе сидели за кухонным столом, меж тем как Инес продолжала выставлять все новые и новые угощения: и холодное молоко, и чай, и брагу для тех, кто хотел. Маркуса мы не видели. Я не знала, вернулся ли он назад в свою школу или сидел где-то, угрюмый и злой.

Больше всего рассказывал Давин. Немного также Нико. Я говорила мало. Роза заметила: что-то со мной неладно, недаром же взяла под столом мою руку.

А я не спускала глаз с лица матери. Когда она услыхала о смерти Сецуана, странное выражение пробежало по ее лицу. И не думаю, что это было лишь чувство облегчения. Но когда Давин рассказал о Морском Змее и о том, как я играла для него…

Она знала это. Я видела: она знала…

Мне было не выдержать. Я поднялась из-за стола и вышла на двор, к красивым новым воротам каретника, которые сработал Давин.

«Может, мне остаться здесь, — подумала я. — Пойти в услужение к семье Аврелиус. Если Роза захочет, пусть она тоже останется. Или ей больше хочется остаться с моей мамой? Может, у нее нет ни малейшего желания быть подругой той, у которой Дар Змеи?»

— Дина? Войди же в дом!

Я обернулась. Матушка стояла посреди дворика, и вид у нее был почти такой же, как обычно, только чуточку усталый, а глаза блестели. Как может она стоять здесь и делать вид, будто ничего не произошло, когда все так изменилось?