Книга Тайное венчание - Барбара Картленд

Однако то время прошло: теперь Наполеон стал императором и желал, чтобы коронованные особы Европы смотрели на него как на равного. Этой цели и был подчинён блестящий двор империи.

Наполеон объявил принцессе, что у неё будет свой двор и своё хозяйство, но Полина не будет иметь в нём права голоса: все её «придворные» и «подчинённые» на деле должны подчиняться только императору и его гранд-маршалу.

При дворе Полины Боргезе царил светский и изящный дух благодаря тому, что её окружали люди лучших фамилий Сен-Жермена.

Казначей принцессы, месье де Клермон-Тоннер, происходил из знаменитой аристократической семьи, ныне впавшей в бедность.

Однако, к некоторому удивлению графа, месье де Клермон-Тоннер как будто не жалел об утрате былого величия; этот добродушный человек, любимый почти всеми обитателями особняка Шаро, не тяготился своим подчинённым положением.

Главный конюший принцессы, Луи де Монбрен, влюбился в свою госпожу с первого взгляда и сделал все, чтобы придать её двору ещё больше величия.

Кроме того, у Полины были две привлекательные и остроумные молоденькие фрейлины — не считая почтённой Dame d'Honneur, с которой Полина не общалась, находя её невыносимо скучной.

Была у принцессы и lectrice — чтица, читавшая ей вслух. Эту должность исправляла мадемуазель Милль, образованная и приятная женщина, автор известных в то время исторических романов.

Если вспомнить ещё личного врача, личного аптекаря, секретаря, двух священников, каптенармуса повара, то мы увидим, что принцесса жила с истинно королевской роскошью, а особняк Шаро был постоянно полон людьми.

Однако блестящее положение не мешало принцессе постоянно попадать в неприятности и давать пищу для толков. И двор, и сам Наполеон жили в постоянном беспокойстве: что она ещё придумает?

— Так что же ты натворила на этот раз? — поинтересовался Аксель.

— Я — ничего, но эти сплетницы готовы и из мухи раздуть слона!

— Что же им не нравится?

— Эти мерзавки, осмеливающиеся обсуждать моё поведение — я уверена, что здесь не обошлось без этой гадюки мадам де Контад, — заявляют, что будто бы неприлично позволять слуге-негру носить меня на руках в ванну и из ванны.

Граф улыбнулся.

Такие разговоры в салонах он уже слышал неоднократно. Дамы при этом закатывали глаза и всячески изображали праведное негодование; но граф не сомневался, что они млеют от восторга, представляя себе обнажённую женщину в руках могучего чернокожего, африканца.

Однако сам граф знал, что Полина далеко не так испорчена, как хотелось бы её завистницам — ей просто нравится контраст её молочно-белой кожи с чёрной кожей негра.

— Я вовсе не вижу в нём мужчину, — продолжала Полина. — Может быть, им не нравится, что он молод и не женат? Что ж, это легко исправить!

Граф промолчал.

— Пусть женится на какой-нибудь из моих кухарок! — продолжала Полина. — Я сейчас же позову Поля и объявлю ему свою волю!

— А если девушка не захочет? — спросил граф.

— Пусть делает, что ей говорят, или я её уволю! — отрезала принцесса.

— Ты, кажется, хотела спросить у меня совета.

— Верно, — ответила принцесса, — но, как видишь, я все придумала сама! Наверно, один твой вид вызывает у меня вдохновение!

Улыбнувшись, она продолжала:

— А теперь поговорим о чём-нибудь другом. Что интересного в разговоре о слугах? Ты ещё не сказал мне, что я сегодня прекрасно выгляжу!

— Твоя красота не нуждается в подтверждениях, — ответил граф. — Ты и сама знаешь, что всегда выглядишь прекрасно.

Это было чистой правдой, но Полина потребовала:

— Продолжай!

— Что же ты хочешь услышать? — спросил граф. — Что кожа у тебя — словно жемчуг, рассыпанный по Млечному Пути?

Полина рассмеялась.

— Ты, Аксель, умеешь говорить комплименты! Тебя не сравнить с французами, которые повторяют всем женщинам подряд одни и те же казённо-льстивые фразы!

Граф улыбнулся.

— Кажется, тебя возмущают не столько сами своеобразные комплименты, а то, что их повторяют всем женщинам подряд!

— Разумеется! — подтвердила Полина. — Как можно обращать внимание на других женщин, когда есть я?

— Мне кажется, — задумчиво произнёс граф Аксель, — чтобы выглядеть ещё прекраснее, чем сейчас, тебе не хватает неглиже.

Полина с любопытством взглянула на него. Об одежде она могла говорить без конца — и всегда с живейшим интересом.

— Белого неглиже, — продолжал граф, — с розоватой каймой — под цвет твоей кожи, — и украшенного серебристым шитьём.

Полина села в ванне, и из белой пены показались изящно закруглённые груди.

— Аксель, ты гений! — воскликнула она. — Чудесно-пречудесно! Почему я сама до этого не додумалась?

— Ты не видишь себя со стороны — так, как вижу я, — ответил граф.

— Как только выйду из ванной, немедленно закажу такое! — воскликнула принцесса. — Белое с розовым и с серебряным шитьём! И к нему я, конечно, украшать голову серебристыми лентами!.. Поль, — громко приказала она, и Аксель услышал наверху тяжёлые шаги великана-негра.

— И кому ты поручишь этот заказ? — спросил граф, когда принцесса встала в ванной — прямо под дырой в потолке, откуда должна была литься вода.

— Разумеется, той же девушке, что уже сшила мне одно великолепное неглиже, — ответила принцесса. — Пошли за ней слугу. И немедленно! Она нужна мне как можно скорее!

— Могут возникнуть трудности, — с сомнением заметил граф.

— Трудности? — переспросила принцесса. — Какие?

Говоря это, она поправляла шёлковую купальную шапочку.

— Швея, вчера принёсшая это неглиже, — ответил граф, — едва выйдя из будуара, упала в обморок — очевидно, от недоедания. Мне стало жаль её, и я отправил её домой в своём фаэтоне.

— Ну, теперь-то она уже наверняка оправилась, — равнодушно заметила принцесса.

— Кучер сообщил мне, что, вернувшись домой, девушка узнала, что её мать умерла, — продолжал граф. — Возможно, в подобных обстоятельствах ей придётся прекратить работу и переехать к родственникам в провинцию.

Полина взвизгнула от ярости.

— Pardi! — выругалась она. — Этого не должно случиться! Она мне нужна! Только она, и никто больше! Так шить никто не умеет! Привези её сюда немедленно, и я уговорю её остаться в Париже!

— А если она не согласится? — спросил граф.

— Тогда я похищу её, заточу в подвал — что угодно!

Принцесса топнула ногой, расплескав воду, и добавила:

— Не спорь со мной, Аксель, и пошли за ней слугу! Ты же знаешь, я всегда добиваюсь своего!