Книга Царь Федор Алексеевич, или Бедный отрок - Дмитрий Володихин

Михаил Федорович скончался в 49 лет. Алексей Михайлович прожил на три года меньше. О Федоре Алексеевиче и Петре II сказать нечего: один умер молодым, другой — совсем юным. Недолгий век достался Ивану Алексеевичу — всего-то 29 лет. При таком соседстве Петр Великий выглядит истинным долгожителем, хотя родился он в 1672 году, а оставил мир — в 1725-м. То есть, по современным понятиям, тоже далеко не старик…

Бог весть, чья тут вина. То ли упомянутое наследственное заболевание таилось в генах самого рода Романовых, то ли всему виной неудачные браки. Царская династия пошла от потомков Михаила Федоровича и его второй жены Евдокии Стрешневой. И, как знать, не стрешневская ли кровь, смешавшись с романовской, принесла печальные плоды… Или, может быть, дело в нежно любимой супруге Алексея Михайловича Марии Милославской, от которой родилось 13 (!) детей, в том числе пять мальчиков, ни один из которых не жил долго…

Да стоит ли гадать?

Для судьбы Федора Алексеевича довольно того, что краткая его биография и восшествие на престол в юные годы — совсем не исключение. Можно сказать, он, сам того не желая, следовал странной семейной традиции.

Но в отличие от отца, деда и младших братьев Федор Алексеевич прошел основательную подготовку к делам правления. В этом смысле он все-таки исключение из общего правила. Притом исключение приятное.

Изначально государь Алексей Михайлович вовсе не возлагал на Федора каких-либо надежд, связанных с престолонаследием. Он был, как уже говорилось, третьим мальчиком, родившимся у царицы Марии Ильиничны Милославской. Если первенец, царевич Дмитрий, скончался в младенческом возрасте, то второй сын дожил до отроческих лет, и никто не предрекал ему несчастливого конца.

Итак, к восшествию на престол предназначался другой царевич — Алексей Алексеевич. Его официально объявили преемником отца. И учили с большой основательностью — гораздо лучше, нежели самого Алексея Михайловича. Современники отзывались о нем как о мальчике с отличными способностями, прилежном в чтении, умном. Отец, выезжая по делам из столицы, официально назначал его старшим лицом в правительственной комиссии, временно замещавшей монарха.

Но человек предполагает, а Бог располагает…

Алексей Алексеевич скоропостижно скончался в январе 1670 года, чуть-чуть не дотянув до шестнадцатилетия. Только тогда настал черед Федора — восьмилетнего мальчика со скверным здоровьем… но зато с хорошими учителями.

В сентябре 1675 года царевича явили народу и официально огласили как нового царского преемника. При этом событии присутствовали послы императора Леопольда I. От секретаря императорской дипломатической миссии Адольфа Лизека остались любопытные заметки.

По его словам, посла принял в «Коломенском замке» Алексей Михайлович совместно с сыном: «Его царское Величество сидел на троне без балдахина, и по левую руку августейший сын его. В руках каждого был скипетр, с полумесяцем на верхнем конце. На обоих кафтан и ферязь (тога, ниспадавшая складками до самой земли) были шелковые красные и застегивались, по народному обыкновению, золотыми пуговицами. Множество крупного жемчужного ожерелья на шее более отягощало их, нежели служило украшением. На митре (венце) драгоценные камни спереди и сзади имели такой необыкновенный блеск, что она казалась вся в огне»[15]. Немецким дипломатам было объявлено: скоро состоится церемония, в ходе которой царский сын «впервые будет объявлен наследником престола». Те решили достойно одарить наследника и «…поднесли ему свои вещи, что у них было лучшего, а именно жемчужину, величиной больше грецкого ореха, имевшую вид львенка, двое небольших золотых часов, ценой каждые в сто империалов, дюжину середок для перчаток, напитанных амброю, и столько же шелковых чулков. Все это было разложено на четырех серебряных блюдах»[16].

Несколько дней спустя Федора Алексеевича публично назвали престолонаследником. Несколькими месяцами ранее ему исполнилось 14 лет…

* * *

Отрок, возможно, и не подозревал о наличии серьезного врага. Но его родня — Милославские — точно знала, кого им следует опасаться.

Восхождение Федора Алексеевича на степень наследника престола, а потом и венчание его на царство не были безмятежными. Вокруг трона происходила борьба, слава богу, не вырвавшаяся на улицы, как это случится в начале следующего царствования. Но хлопот Милославским она добавила изрядно.

Во главе соперничающей с ними партии встал талантливый дипломат и доверенный человек Алексея Михайловича боярин Артамон Сергеевич Матвеев. Роль его в противоборстве, развернувшемся при дворе второго монарха из династии Романовых, вызывает споры среди историков. Одно ясно: между ним и Милославскими сложились враждебные отношения.

Милославские считали, что Матвеев уговаривает царя Алексея Михайловича передать трон другому сыну — Петру. Его родила вторая жена царя, Наталья Кирилловна Нарышкина, — племянница Матвеева и его «креатура» при дворе. При царе-мальчике, пользуясь благорасположением царицы, Матвеев стал бы всесильным правителем.

У Матвеева имелся серьезный аргумент против Федора Алексеевича: его слабое здоровье. Дескать, крепыш Петр в перспективе лучше справится с тяжелым бременем власти.

В сообщениях иностранцев, посещавших тогда Москву, запечатлелись отголоски его «агитации». Они-то и питают разные оценки произошедших тогда событий. То ли Матвеев на самом деле предпринял активные действия против царевича Федора, то ли Милославские пожелали выбросить с верхнего этажа власти сильного вельможу и оговорили его. В любом случае Артамон Сергеевич прослыл неприятелем Федора. Поскольку разные и совершенно не зависящие друг от друга сочинения иноземцев говорят об одном: Матвеев действительно сделал несколько рискованных политических ходов, — скорее, верно первое. Вряд ли он стал жертвой наговора. Правдоподобнее видеть в его «комбинации» рискованную авантюру, попытку дворцового переворота, закончившуюся крахом.

Один из зарубежных дипломатов писал: «[Алексею Михайловичу] наследовал Феодор Алексеевич, хотя при избрании и было немало споров между вельможами… Вышеупомянутый Артемон (Матвеев. — Д. В.), самый умный из них, при помощи многих приверженцев хотел было младшего возвести на престол: по их мнению, он был умнее брата своего Феодора. Долгорукий с приверженцами стоял за старейшего — среднего брата Феодора; долго они спорили, в спорах принял участие народ и решил — быть царем Феодору…» В этом сообщении «смешались ложь и истина». Вряд ли имело смысл сравнивать ум четырехлетнего Петра и четырнадцатилетнего Федора. Тут видно вольное фантазирование на основе неясных слухов. Да и народ конечно же никакого отношения к выбору царя не имел. Зато самое прямое к тому касательство имели государь Алексей Михайлович и придворные аристократические «партии». Как видно, царь все же не прислушался к речам Артамона Матвеева — он склонялся оставить трон Федору, потому и назвал его наследником за несколько месяцев до собственной кончины. Ну а после ухода Алексея Михайловича «партия» Долгоруких оказалась проворнее и сильнее «партии» Матвеева. «Царь этот, — продолжает иноземец, — питая недоброжелательство к Артемону, отнял у него имущество, для вывоза коего, говорят, едва хватило 14 дней, и отправил его за 200 почти миль в ссылку, родных его подвергнул опале и назначил ему на содержание не больше трех копеек (5 копеек равны нашим 9 крейцерам) в сутки. Младший же брат царя во избежание неприятностей удалился в свое дальнее поместье и жил там, как частное лицо. Долгорукий при этом царе первенствовал и пользовался таким уважением, каким Артемон при его отце»[17].