Книга Слаще меда - Мишель Смарт

Не прошло и двух месяцев после того, как был сделан снимок, и внезапно Пьетро умер от сердечного приступа. Титул главы семьи перешел к Луке, и он носит его уже много лет.

Грейс медленно прошла через гостиную и, дверь за дверью, начала открывать некогда принадлежавшие им с Лукой комнаты. Изящная роспись, которой она покрыла стены, исчезла под тусклой, невыразительной краской. Мебель, которую они вместе выбирали, была заменена.

Когда Грейс открыла дверь спальни, горло у нее перехватило.

Стены, которые она часами напролет упоенно расписывала, создавая волшебный эротический сад, населенный прекрасными купидонами и сплетенными в объятиях влюбленными, были закрашены. Фрески, которыми она так гордилась и в которые вкладывала столько любви и надежды, покрывала унылая бежевая краска.

Впервые за этот день Грейс захотелось плакать.

– Кажется, для тебя это потрясение?

Она не услышала, как в комнату вошел Лука.

Молодая женщина втянула в себя воздух и быстро заморгала, а затем, подавив обжегшие глаза слезы, повернулась к нему:

– Нет, я просто удивлена.

– Тебя удивляет, что я уничтожил всякое напоминание о тебе?

Грейс подняла руку, чтобы убрать прядь волос за ухо, – она никак не могла избавиться от старой привычки, хотя уже несколько месяцев носила короткую стрижку.

– У меня не было желания спать в окружении любовников, когда моя собственная жена сбежала от меня.

– Значит, ты все поменял здесь не потому, что так захотела твоя новая подруга?

Она сама толком не поняла, почему задала этот вопрос, просто запах его нового одеколона ударил ей в нос. Может быть, этот одеколон подарила Луке возлюбленная? И она лежала в его объятиях в их прежней спальне, овеянная этим ароматом.

Воображение ее нарисовало такие картины, что желудок сжался.

Лука прищурился:

– Думаю, ты не в том положении, чтобы об этом спрашивать.

Грейс пожала плечами, выражая полное безразличие:

– Меня нисколько не волнует, с кем ты спишь. С того дня, как я ушла, мы оба стали свободными людьми.

Тяжелая теплая рука опустилась ей на плечо. Даже без помощи второй, раненой, руки Лука прижал ее к стене так ловко, что она не сумела воспротивиться.

– Надеюсь, ты не намекаешь на то, что у тебя были другие мужчины?

– Если и так, не твое дело. А теперь пусти меня.

Лука касался ее только рукой, но она чувствовала его всего, чувствовала тепло, исходящее от него. Оно согревало Грейс, проникало под кожу, распаляло кровь. Как и прежде.

При первой же встрече с ним Грейс испытала невероятное возбуждение. Ее словно молнией поразило. И всякий раз рядом с Лукой возбуждение доходило до убийственной точки. Даже когда их брак уже рушился, спальня оставалась местом, где они пребывали в согласии.

Убежав от Луки, Грейс не думала о сексе. Ни разу. Ее поглощала одна забота: как обезопасить себя и ребенка. Правда, холодными ночами ей не хватало теплого успокаивающего соседства Луки, но о сексе как таковом она вовсе не помышляла. Не позволяла себе помышлять. Просто решила, что с ним покончено.

У Грейс перехватило дыхание. Угасшее пламя, пробудившись к жизни, обдало женщину нестерпимым жаром еще в тот миг, когда Лука появился в ее кухне. И теперь на одно безумное мгновение ей страстно захотелось оказаться в его объятиях, ощутить тепло его губ и мускулистую твердость его тела…

– Это именно мое дело, – вкрадчиво возразил он, нагнувшись к ней так близко, что она поневоле была вынуждена посмотреть в его мрачно сверкнувшие глаза. – Ты все еще моя жена, а Лили моя дочь. Я имею право знать, если ты нашла ей другого отца.

Лука обдал ее горячим дыханием. Тело Грейс отреагировало на это, как ребенок, долго лишенный сладкого и увидевший коробку шоколада.

Она отвернулась:

– У меня никого не было.

– Это хорошо. – Он провел пальцем по ее щеке. – И чтобы не осталось никаких сомнений: если вздумаешь с кем-то переспать, я выброшу тебя за дверь.

Глава 4

Лука отступил назад, изучая раскрасневшееся лицо жены и ее полные негодования глаза.

Прикоснувшись к мягкой щеке Грейс, он вдохнул ее тонкий женский запах, и на миг напряжение в его груди ослабло, а в паху, наоборот, возросло.

Какой черт дернул его жениться на этой женщине?!

Фантастический секс и нежелание терять ее из виду – таковы были его начальные побуждения. Подумай он хоть чуть-чуть, пойми, что брак с богемной художницей никак не вяжется с его образом жизни, он просто сделал бы Грейс своей постоянной любовницей. И мать, и брат предупреждали Луку о последствиях, но он посоветовал им не вмешиваться.

Лука был сражен. Он влюбился без памяти и не представлял себе жизни без Грейс. Только надев кольцо ей на палец, мужчина смог расслабиться и возблагодарил Бога за то, что Он привел к нему Грейс. Но когда они поставили свои подписи, Лука осознал, как трудно будет уберечь женщину, которая не внемлет его мольбам быть осторожной и отказывается от охраны.

Зато теперь у нее нет выбора. Теперь главное для него – благополучие дочери, а Грейс волей-неволей придется смириться с правилами, которые он установит.

Дыхание Грейс стало прерывистым. Она смотрела на него со странной смесью ненависти и желания. Это сочетание Лука хорошо понимал.

Да, когда-то он любил ее, но теперь испытывал лишь презрение. Однако даже после всего, что она натворила, он по-прежнему желал эту женщину.

– Хочешь, сообщу тебе кое-что интересное? – вкрадчиво поинтересовался Лука.

– Не особенно.

– Тебе понравится. Видишь ли, bella, я искал тебя из принципа. Я всего лишь хотел услышать из твоих уст, почему ты ушла от меня. Ты трусливо сбежала, и мне нужно было узнать причину. И только. Я оставил бы тебя в покое, позволил бы тебе жить, как ты хочешь.

– И правильно бы сделал, – отрезала она.

– Да. Но ты должна была сказать мне о беременности. Я человек справедливый. Мы могли бы прийти к соглашению.

– Ты? Справедливый?! Любое соглашение было бы заключено на твоих условиях! И свелось бы к одному: мне надо вернуться на Сицилию.

– Если ты так считаешь, на здоровье. Поскольку ты не выбрала этот вариант, то никогда не узнаешь, каков мог быть результат.

Лука не собирался доставлять удовольствие Грейс, признав, что она права, хотя и по иным причинам. Ему казалось, что, останься он на пять минут с ней наедине, она сама попросится на Сицилию.

Глупые фантазии!

Лука повернулся к двери, собираясь выпроводить жену из комнаты. С него хватит.

Однако Грейс уловила в его словах слабый проблеск надежды.