Книга К звездам! - Гарри Гаррисон

Они расстались на аэровокзале Виктории после долгого прощального поцелуя, и Ян поехал к себе домой. Заварил чайник крепкого чая и понес его в мастерскую, неосознанно расслабившись, когда входил в дверь и включились лампы. Стена над рабочим столом сплошь увешана инструментом, блестит полированный хром… На столе идеальный порядок, чистота, аккуратно разложены разные приспособления… В специальной рамке был зажат прибор, с которым Ян возился перед отъездом. Ян сел и покрутил его; потом взял ювелирную лупу, чтобы проверить, как пропаяны контакты. Прибор почти готов к работе — если только вообще заработает. Должен — компьютерная модель это подтвердила. А идея была простая.

Все крупные морские суда для навигации используют спутники. В любой точке Мирового океана всегда бывает не меньше двух таких спутников. Навигационные приборы корабля посылают сигналы, спутники их отражают, а отраженные сигналы сообщают азимуты спутников и их высоты над горизонтом корабельному компьютеру, который без труда вычисляет местонахождение судна с точностью до нескольких метров. Все это не сложно, и такие приборы замечательно эффективны — но довольно громоздки и дороги. Для большого корабля это мелочь. А если небольшая яхта? Надо сделать маленький, легкий прибор. И Ян уже довольно долго работал над упрощенной конструкцией, которая могла бы подойти любому судну, независимо от размеров. Прибор получался достаточно компактный и дешевый, его мог бы приобрести кто угодно. Если он будет работать, то можно и запатентовать его — лишние деньги никогда не помешают… Но это все в будущем. А пока надо сделать, чтобы он работал, — и миниатюризировать все его детали.

Но на этот раз он не увлекся работой, как это обычно бывало прежде. В мыслях было другое. Он допил чай и унес поднос на кухню. Потом зашел в библиотеку, взял с полки тринадцатый том Британской энциклопедии и быстро пролистал страницы до нужной статьи:

Израиль. Промышленно-сельскохозяйственный анклав на побережье Средиземного моря. Территория прежнего государства Израиль. Обезлюдевший в годы чумы, заселен добровольцами ООН в 2065 г. Управляет арабскими сельскохозяйственными районами к северу и к югу и отвечает за торговые перевозки всего региона.

Вот оно! Черным по белому — и в книге, которой можно верить. Исторические факты, без каких-либо эмоций. Просто факты. Факты?..

Но ведь это неправда! Он же был на той подводной лодке, он разговаривал с израильтянами. Или с кем-то, кто выдавал себя за них. Они на самом деле израильтяне? А если нет — кто тогда? Во что он оказался втянут?

Как это сказал великий Хаксли? Ян вспомнил, что прочитал эти слова, едва поступив в университет, переписал и повесил у себя над столом. Примерно так: «…Великая трагедия науки состоит в том, что даже самый уродливый факт способен погубить самую прекрасную гипотезу». Он твердо придерживался этого трезвого правила и изучал науки именно так, трезво. Факты. Дайте факты — а гипотезы сами вырастут.

Но что за факты здесь? Он был на борту субмарины, которая попросту не могла существовать в том мире, какой он знал. Но она существует. Значит — картина мира неверна?

Такая формулировка помогала объяснить случившееся, но и разозлила его. Если так — ему лгали. К чертям всех остальных — пусть заботятся о себе сами, — но его, Яна Кулозика, обманывали всю жизнь, беспрерывно и целенаправленно. Это ему совсем не нравилось. Но как узнать, где ложь, а где правда? Вместе с этой мыслью пришла и другая: Сара была права, сказав об опасности, с которой он столкнется. Ложь — это всегда тайна, а тайны всегда хранят. А здесь государственная тайна. Что бы он ни сделал, что бы ни узнал — сказать об этом нельзя никому.

С чего начать? Где-то должны быть полные данные обо всем, но он не знал, какие документы нужно искать, даже не знал, что он ищет. Тут надо подумать, выработать какой-то план… Но есть одна вещь, которую можно сделать сразу: повнимательнее присмотреться к окружающему миру. Как назвала его Сара? Рабовладелец. Он вовсе не чувствовал себя рабовладельцем. Просто его класс постоянно заботится обо всем, и в том числе о тех, кто не в состоянии сам о себе позаботиться. А пролам ни в коем случае нельзя ничего доверять, иначе все развалится. У них попросту не хватает чего-то: то ли ума, то ли чувства ответственности. Это естественный порядок вещей.

Они на дне, эти пролы, — многие миллионы немытых тел, — большинство из них на пособии. Они там навсегда, с тех пор как Вредители довели мир до разорения и разрухи. Все это есть в учебниках истории.

И если все они до сих пор живы — это не их заслуга и не заслуга Вредителей, допустивших такое. Они живы благодаря упорной работе людей его класса, которые взяли на себя бремя правления. Это администраторы и инженеры создали большую часть истощающихся нынче ресурсов планеты. Наследственным членам парламента оставалось все меньше и меньше дел в управлении технологическим обществом. Королева превратилась в декоративную фигуру. Властвовало Знание. Знание сохранило миру жизнь. Был момент, когда казалось сомнительным, что это удастся. Но спутниковые станции смягчили энергетический кризис, когда полностью исчерпались запасы нефти, а потом термоядерная энергия принесла миру надежную безопасность.

Человечество усвоило этот урок: хрупкую экологию одной-единственной планеты очень легко вывести из равновесия. Ресурсы истощались, стало нужно сырье. Первый шаг был сделан к Луне, потом в астероидный пояс, где можно было добывать различные элементы. Потом настала очередь звезд. Это оказалось возможным благодаря Хуго Фосколо, который открыл явление, впоследствии ставшее известным как «Разрыв Фосколо». Он был чистый математик, теоретик, этот непризнанный гений, зарабатывавший на жизнь учительством в школе, в бразильском штате Сан-Паоло, в городке с непроизносимым названием «Пиндамонхангаба». Его «разрыв» вторгался в теорию относительности; публикуя свою статью в незаметном математическом журнале, Фосколо извинялся, что подвергает сомнению общепризнанные теории великого ученого, и смиренно просил маститых математиков и физиков указать, где он сделал ошибку в своих уравнениях.

Ошибку обнаружить не удалось — и родился космический транспорт, способный доставлять людей к звездам. На то, чтобы исследовать и обжить ближайшие звездные миры, ушло всего сто лет. История этого периода великолепна — и, должно быть, правдива… Ведь все это существует!

Так что нет никаких рабов. Ян был в этом уверен и сердился на Сару за те ее слова. На Земле царят мир и справедливость, и все сыты, и у каждого свое место под солнцем. Что за слово она сказала тогда? «Демократия». Очевидно, какая-то форма государственного правления. Он никогда не слышал о такой. Снова к энциклопедии — на сей раз ему пришлось себя заставить. Очень не хотелось находить ошибки в этих толстых томах: словно обнаруживаешь, что драгоценная картина оказалась подделкой. Ян снял том с полки и подошел к высокому окну: там было светлее.

Демократия. Архаический термин в исторических и политических науках для обозначения формы правления, существовавшей в течение короткого периода в мелких городах-государствах Греции. Согласно Аристотелю, демократия является извращенной формой третьей формы правления…