Книга Его игрушка - Оливия Лейк

Следующие несколько дней мы на удивление прожили мирно. Дэдэ практически не отсвечивала: когда я возвращался из офиса, она либо спала, либо медитировала у себя в спальне, но я ее не видел и не слышал, только скупой свет, пробивавшийся из-за двери, говорил, что она ночует здесь.

Я не спрашивал, чем она занималась днем. Дэдэ, естественно, не отчитывалась. Единственное, что меня интересовало: спать она должна в моем доме, и пояс верности на все свои дырки пусть нацепит. Слушок, что мы снова живем вместе, уже пробежался среди светской тусовки. У нас много общих знакомых и ареал обитания один — если Дэдэ плевать на свою репутацию, марать мою не позволю. Я не гребаный олень, чтобы с рогами ходить. Я и так много ей позволил, когда выгнал. Мы ведь, черт возьми, еще женаты!

— Ты где летаешь? — Том даже ладонью у меня перед лицом провел. — Я тут для кого распинаюсь?

— Черт, задумался.

— Последний раз, когда ты сидел с таким лицом — налоговая с проверкой пожаловала.

— Хуже, — ответил я. — Мы с Дэдэ снова живем вместе.

Том удивленно вскинул брови, затем встал, обошел широкий стол и потрогал мой лоб.

— Странно, вроде лихорадки нет. Это, наверное, психическое.

Я отбросил руку. Ему бы поржать только. Мы дружили со старшей школы — на почве футбола сошлись, да так и пошли по жизни друзьями. Том был шафером на нашей с Дэдэ свадьбе. Он был свидетелем, когда меня на мелкие кусочки, вдребезги просто: жена изменяет — выстрелом в сердце; жена изменяет с конкурентом и сливает секретную информацию — контрольный в голову. Тогда Том остановил меня, не дал убить сучку. Сейчас страсти поутихли — желание задушить тварь, которая по странному стечению обстоятельств все еще оставалась моей женой, давно прошло. Если бы не инфаркт, с которым дед тогда слег, мы бы развелись сразу — к чертям брачный контракт! Но по непонятным для меня причинам Дэдэ нравилась ему, а я любил деда и не хотел свести в могилу из-за какой-то прошмандовки. Тем более деньги, что потеряла «Сторн-Кэпитал», я взял с Дэдэ моральными страданиями. Она не раз говорила, что брак со мной — это ад. А нехер изменять дьяволу, а потом жаловаться, что костер под твоим котлом слишком горячий.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Только не говори, что снова запал на нее? — уже серьезно произнес Том.

— Не говори ерунды, — не задумываясь, отмахнулся я. Чушь собачья! — Она вернулась после пластики какая-то шальная. Пусть лучше под присмотром будет.

— Что сделала, свисток? Сиськи? — снова заржал Том.

— Нет, — мрачно отчеканил я, — кажется, она душу дьяволу продала.

А как иначе объяснить, что в моих мыслях ее стало слишком много. Как объяснить, что она стала такой… Даже определение подобрать сложно. Обновленной, что ли?

— Ладно, вернемся к нашим баранам, что там с проверкой в «AMG групп»?

— Все как ты хотел: аудиторы шерстят. Саймон в бешенстве — все его сделки заморожены. Кричит, что засудит нас.

— Пускай попробует, — довольно откинулся в кресле я. Наконец-то хорошие новости. Да, это я надавил на нужные рычаги — натравил налоговую на ублюдка. И то, что аудиторскую фирму Тома назначили компетентным исполнителем, тоже моя заслуга. Это вендетта, мать вашу! Долгая и мучительная.

— Какие планы на вечер? Не хочешь заглянуть к Биллу? Он звонил, говорит, в клубе новое шоу, девочки — конфетки. Пропустим по стаканчику, на упругие жопы попялимся, потом можно в «Дарк найт» рвануть.

— Да, можно, — ответил я. Планов на ночь действительно нет. Пятница ждет.

Том уехал, я окунулся в работу, но ненадолго. Телефон завибрировал. Мишель.

— Алло, — отрывисто бросил, поставив мобильник на громкую связь. — Я помню про ужин в воскресенье, если ты для этого звонишь.

— Не для этого, братик, — как всегда ерничала она, — ты лучше объясни, что происходит? Ты что, снова с Дэдэ сошелся?!

Бля, и сестра туда же. Об этом что, в новостях объявили?!

— А разве муж и жена не должны жить вместе?

— Но не с этой же?!

Я закатил глаза. Никто в семье, да в принципе никто, кроме Тома, не знал, что сделала Дэдэ, как подставила меня, на какие бабки попала компания из-за ее слабости на передок. Но Мишель единственная, кому я пересказал хотя бы половину событий. Она и так терпеть не могла Дэдэ, считая ту безалаберной инженю*** — сестра у меня феминистка, активистка, интеллектуалка в одном флаконе — а после моих откровений возненавидела люто.

— Мишель, — серьезно произнес я, — ты мне доверяешь?

— Да.

— Значит, перестань вести себя, как курица-наседка. Я давно уже не яйцо. И если что-то делаю, значит, так надо.

— Я просто волнуюсь. Твоя жена, как клещ впивается в жертву…

— Но я не жертва. Поверь, между нами ничего личного. Я просто не хочу, чтобы она выкинула очередной фортель перед разводом.

Я немного лукавил, но сестре об этом знать не обязательно. Она — старшая и относительно меня всегда все принимала близко к сердцу. Ей бы замуж да свою семью, но, похоже, не родился еще мужчина, способный победить ее стойкую неприязнь к сильному полу.

Работа закрутила и завертела — даже обед пришлось заказывать в офис. Поднялся только вечером, размял затекшую шею — на массаж что ли сходить? Душ принял здесь же, надел свежую рубашку — можно выдвигаться. Хотя рановато еще. Выбор, чем заняться, был разнообразным: поужинать, поработать еще, или заскочить домой — так, проверить, как там моя птичка в клетке: ждет или уже улетела? Естественно, я выбрал последний вариант, так, любопытства ради.

Через двадцать минут я открыл дверь квартиры и сразу же удивленно повел носом:

— Это чем пахнет?

Едой? У меня дома кто-то готовил? Да быть такого не может! Моя кухня до сих пор девственница, и меня это более чем устраивало!

Я прошел через гостиную, посмотрел в столовой и замер на пороге кухни. Дэдэ сидела полубоком на высоком стуле за черно-белым островком: ее длинные босые ноги с ярко-красным педикюром были обнажены до середины бедра, дальше мне просто не было видно. Белая рубашка, по-мужски широкая, застегнута до середины груди, демонстрируя аппетитные холмики и изящную линию плеч. Волосы забраны в небрежный пучок. Домашняя и разнеженная — без меня она хорошо тут себя чувствует. Она смотрела в экран ноутбука, а рядом — целое блюдо клубники. Либо я слишком громко пожираю ее глазами, либо уже начал трахать на ментальном уровне, но Дэдэ резко вскинула голову, встречаясь со мной глазами. Сначала просто смотрела, затем настороженно кивнула и снова все внимание в монитор.