Книга Таблетки от жадности - Светлана Алешина

Наталью Владимировну, ту самую женщину, которая работала психологом в «Классике», я уже видела, когда она проходила в свой кабинет с какими-то брошюрками в руках. Женщине на вид было чуть за сорок, причем о том, как в этом возрасте нужно тщательно следить за собой, она явно знала не понаслышке. Не просто ухоженная, а, пожалуй, даже холеная, она выглядела очень элегантно и броско, но в то же время располагала к доверию. «Таким и должен быть профессиональный психолог», – думала я, дожидаясь своей очереди.

Наконец из кабинета показалась безупречно одетая женщина лет пятидесяти с утомленным лицом. Потухшие глаза выражали апатию к окружающему миру, и когда Наталья Владимировна провожала пациентку до двери, она совершенно по-дружески взяла ее за руку, сжала и, глядя прямо в глаза, попрощалась, добавив бесполезное на первый взгляд, но очень ободряющее: «Все будет хорошо».

Я последовала за Натальей Владимировной, получив приглашающий жест с ее стороны. Обстановка кабинета мало чем отличалась от той, которая царила в приемной: тот же невыразительный стиль с преобладанием светло-зеленого тона, не привлекающий внимания, но при котором отступает напряжение и мысли невольно переключаются на незначительные темы. Вот и сейчас мне пришлось взять себя в руки и напомнить себе, зачем я сюда пожаловала, потому что наступило невольное расслабление и захотелось предаться легкому разговору, на который меня уже мастерски вызывала Наталья Владимировна.

– Вас что-то беспокоит? Хотелось бы поговорить относительно какой-то проблемы или, возможно, получить совет?

– Да, вы, к сожалению, правы. У меня действительно возникла большая проблема в жизни.

И я приготовилась к увлекательному, хоть и не слишком приятному, путешествию в мир вымышленных историй, одна из которых в настоящее время готова была сорваться с моих уст. Я рассказывала, а сама тем временем наблюдала за собеседницей, на лице которой соответственно сменялись эмоции, среди которых основной была мина сочувствия. Еще бы, ведь моя история была из разряда жалостливых! И банальных. В случае, если бы она являлась правдой, я ждала бы от собеседницы не конкретных советов, а лишь участия, и, следовало признать, что психолог отвечала моим требованиям по всем пунктам.

Я поведала про то, как шесть лет назад в возрасте двадцати одного года выходила замуж за своего нынешнего супруга и какие надежды испытывала в тот момент. Мне удалось довольно красиво описать идиллическую картинку первых лет супружества, когда на каждом шагу молодоженов поджидают приятные сюрпризы и мир кажется радужным и добрым. Для того чтобы представить и передать это, мне не требовалось как-то напрягаться, пытаясь настроиться на поэтический лад: я вспоминала свои собственные мечты и ощущения, поэтому рассказ получался вполне естественным. Радости и печали супружеской жизни крепко сплотили меня с мужем, практически слили в одно целое. Хотя звучит это слишком пафосно, и, возможно, даже пошло, однако так и было на самом деле.

– В тот момент я и представить себе не могла, что на седьмом году совместной жизни могу столкнуться с каким-то непониманием между мной и мужем. Знаете ли, когда я смотрела на свои знакомые пары, то для меня были очевидны слабые стороны их семей. Я думала, например, так: вот эта подруга выходила замуж по расчету, ей было не столько важно быть рядом с конкретным человеком, сколько волновал сам факт замужества как такового. Я замечала то, что оставалось тайной для окружающих, и даже могла предсказать примерный план развития супружеской жизни той или иной пары. Уж не знаю, как это получалось, наверное, благодаря природной проницательности и жизненным наблюдениям, но я практически никогда не ошибалась.

– А сейчас вы столкнулись с чем-то, чего никогда не могли предвидеть, и это касается вашей личной жизни? – Наталья Владимировна чуть придвинулась ко мне и посмотрела прямо в глаза. Я поймала себя на мысли, что невольно проникаюсь духом проникновенной беседы. А пришла я сюда с определенным намерением – выяснить, способна ли эта женщина совершить преступление из чувства ревности. Как выяснить такое? Наверное, в ходе общения: ведь именно общение является моим коньком, и в самом деле я могу расположить к себе людей, вызвать их на откровенность, покорить, вникнув в их доводы и приняв их образ мыслей с должным вниманием.

Но сейчас я не играла, пытаясь получить нужную информацию, используя свой актерский талант. Мне нестерпимо захотелось пренебречь этой целью, которую я преследовала, записавшись на прием, и с головой окунуться в омут общения с человеком, способным понять собеседника. Это, признаюсь, так просто и так… сложно.

– Вы правы. Совсем недавно я выяснила, что столкнулась с супружеской неверностью. Понимаю, что такая проблема слишком распространенное явление, чтобы считаться из ряда вон выходящим, но… Вы должны правильно меня понять. Моя шестилетняя идиллия завершилась так традиционно, но от этого не становится легче. Ведь еще полгода назад я не могла подумать ни о чем подобном!

– Ирина, вы ведь и сами понимаете, что ваша боль протекает большей частью от того, что вы не ожидали ничего подобного. Скажите, а если бы эта ситуация возникла у кого-то из ваших подруг или родственников, вы наверняка не были бы так удивлены и ошарашены?

– Нет, конечно, нет. Свою боль всегда переживаешь сильнее, но в данном случае дело даже не в этом.

Я замолчала, пытаясь мысленно сформулировать то, что хотела сказать дальше, но Наталья Владимировна опередила меня.

– Вам приходилось раньше обращаться к помощи профессиональных психологов?

– Нет, это мой первый опыт, – улыбнулась я.

– Я так и думала. Вы производите впечатление благополучной женщины, но в то же время совершенно не похожи на тех, кто обычно приходит ко мне на приемы. Не скрою, мне импонирует ваша очевидная самодостаточность, и почему-то кажется, что вам было не так-то просто прийти сюда.

– Да, – замерев на мгновение, кивнула я. Пожалуй, наше общение становится опасным. Для этой женщины я – открытая книга. Впрочем, не только я, а любой человек. Приходится признать, что Наталья Владимировна действительно профессионал в своем деле, способный подметить даже самые неявные черты поведения человека. Она разглядела мое замешательство, родившееся в тот момент, когда я встретилась со своей теперешней собеседницей, едва переступив порог ее кабинета, не проходящее и по сей миг.

Но как бы там ни было, а пора мне вспомнить, зачем я вообще оказалась здесь. Честно говоря, сейчас мне вряд ли пришла бы в голову мысль подозревать Наталью Владимировну в фанатизме и всерьез думать о том, что в порыве ревности она способна устранить соперницу. Хотя, с другой стороны, почему же в порыве? Отравление – довольно хладнокровный способ убийства, а спокойствие и взвешенное поведение моей собеседницы могут быть дифференцированными выражениями расчетливости и холодного разума.

– Я не знаю, что мне делать! В настоящий момент я склоняюсь к мысли, что наш брак не может дальше существовать, но, как говорится, умом я понимаю, что это не решение проблемы, а скорее ее радикальное уничтожение…