Книга Детям до шестнадцати - Виталий Каплан

– Не слишком это педагогично, – заметила завуч. – Пришлось бы объяснять насчёт взаимоотношений в преподавательском коллективе, насчёт идиотских инструкций сверху, насчёт висящей над нами оптимизации… А, ладно, не это главное. В конце концов, они ведь тоже не в вакууме живут. Главное, не получится у них не болтать. Пообещать они вам что угодно могут, и совершенно искренне, но через полчаса уже про свои обещания забудут… И это хорошо ещё, если никто из них случившуюся драку на мобильник не заснял. Представляете, выложит в соцсети, с соответствующей текстовкой, кому-то это на глаза попадётся, и пошло-поехало.

– Если записали – сотрут, – увесисто произнёс физкультурник. – Нам главное отбиться, остальное мелочи. Вы ж понимаете, что если они меня замесят, то на этом не остановятся. Полезут в палатки девок искать, найдут пацанов, по новой драка завертится.

Саня как-то по новому посмотрел на Динамометра. Вот поначалу казалось – вредный мужик, над Петькой поиздевался, и вообще подколки у него всякие… но ведь тогда в учительской за них с Максом заступился. Причём не по волшебству, а сам… Лиска уже после погладила учителям мозги. Но главное – это сейчас. Стоит мужик в штормовке, топором поигрывает и знает, что сейчас сюда вломится толпа пьяных придурков… и никто не прикроет ему спину, и даже топор применять нельзя, не то сядешь. Стоит Николай Геннадьевич и ждёт беды. Один в поле не воин, любила повторять баба Люда. А тут – именно один.

Даже захотелось выскочить из-под куста и заорать: «Не бойтесь! Мы с вами!» Ага, и нарваться на втык, и тратить время на то, чтобы делать вид, будто послушно отправляешься в главный лагерь… а ведь с Антонины станется кого-то из старшеклассников с ними послать – проследи, Валера, чтобы детишки залегли баиньки… И тогда придётся разруливать волшебством, тратить силу.

Впрочем, совсем чуток её можно и сейчас потратить. А чтобы уж точно сэкономить – придётся антикомариную завесу снять. И терпеть укусы, чтобы хлопками не выдать себя. Жаль, конечно, недостаточно ядовитого ребёнка Гошу, но Динамометра жальче.

Правда, он не ребёнок, и ему, взрослому дядьке, помогать как бы не положено. Наверное, ладоневские были бы недовольны… взрослые, как внушал ему Лёша, сами должны себе помогать. Но ведь и чёткого запрета нет, что взрослым – никак нельзя. А значит, это не будет нарушением… тем более, легко представить, что Николай Геннадьевич когда-то, лет двадцать назад, был пацаном Коляном… и этот пацан ещё живёт где-то там, под толстым слоем взрослости.

Он пробудил белый шарик, легонько дотронулся до мыслей физкультурника. А там целый костёр бушевал, гудело пламя, трещали ветки, обугливались доски, тянуло тоскливым дымом. Оказалось, страшно было Динамометру до холодного пота, и он только силой воли держался.

Ну, раз костёр, значит, сделаем дождик. Всего-то – притянуть откуда-нибудь, с какого-нибудь неба воображаемое облачко, опустить его прямо над головой учителя, подтолкнуть чуток – и лейся, ливень, стучи по земле, гаси костёр. Не волнуйся, Коля, всё будет путём, да загасишь ты этих уродов, на Кавказе хуже приходилось, и ничего, да и уроды, может, не совсем и уроды, может, включатся тормоза… и не бойся, никто ничего потом болтать не будет, на фиг это старшеклассникам надо, о другом у них мысли. Вот так, и пусть шипят угли, залитые дождём, пусть развеивается дым… вода сильнее огня.

– А может, и обойдётся, – задумчиво протянул Динамометр. – Может, не все там отморозки, найдётся кто-то постарше и потрезвее, вникнет в ситуацию… статьи-то очень уж нехорошие получаются. Оно им надо?

– Вот именно, Николай Геннадьевич! Вот именно! – закивала завуч. – Очень хорошо, что смогла пробудить в вас здравый смысл.

Ага, как же, мысленно хмыкнул Саня. Знали бы вы, Антонина Алексеевна, кто на самом деле его успокоил… только тогда бы вас саму успокаивать пришлось.

Гоша зашевелился – видимо, комары его вновь почуяли. Что ж, хорошенького понемножку. Придётся терпеть… и надеяться, что ждать гостей уже недолго.

Так и вышло.

Их было человек десять – как и предполагал Гоша, появились они справа, где натоптанная тропа выходила из леса в поля, за которыми располагался рабочий посёлок. Сперва послышался шум – шорохи, шаги, матерщина. Внезапность, наверное, не входила в их планы. Зачем? Куда денутся эти городские от праведного народного гнева?

Потом уж и сами мстители показались. На всю толпу имелось несколько ярких, прямо как автомобильная фара, фонарей, и фонари эти казались глазами рассерженного монстра-мутанта.

Настроены местные были решительно – двое помахивали толстыми палками, вроде черенков от лопат, ещё один поигрывал топориком, остальные, видимо, полагались на кулаки.

– Чё, москвичи, не ждали? – издевательски осклабился коренастый парень в защитном камуфляже. – Думали, мы всё, тю-тю? А мы – во!

– Ну, кто тут типа крутой? – обогнал его здоровенный лоб в серой водолазке. – Ты, что ли? – вытянул он в сторону Динамометра палец. – Ну давай, подгребай сюда, дядя, ща проверим твою крутость!

– Девки где? – перешёл к делу третий, высокий и тощий не парень даже, а вполне по виду мужик. В пляшущем свете костра трудно было разобрать возраст, но Сане показалось, что он заметно старше остальных. – Тащите девок, с нами им повеселее будет.

Динамометр вздохнул, неуловимым движением сбросил на бревно штормовку, оставшись в полосатом тельнике. Повёл плечами – и шагнул навстречу местным.

– Приготовься! – шепнул слева Гоша. – Первым не суйся, я свистну, ну и тогда.

Саня приготовился. Белый шарик послушно проснулся, вспыхнул силой, и та побежала по нервам, заколотилась в виски, обдала холодом голову. Сейчас, сейчас! Будет вам волна ужаса, будут вам кровососы… нет, лучше гремящие костями скелеты… или просто озверевшие омоновцы с дубинками? Кладём палец на спусковой крючок. Ещё секунда, и…

– Ну и что всё это значит? – из-за спины Динамометра вышла Антонина Алексеевна, остановилась в трёх метрах от гостей и скрестила руки на груди. – Вы, молодые люди, вообще соображаете, чем всё это может кончиться?

Она стояла перед ними – низенькая, полная, очкастая, и очень сейчас напоминала Лягушкину… какой Лиска, наверное, станет сорок лет спустя. Только не было у неё никакой волшебной силы.

– Отвали, бабка! – дружелюбным голосом посоветовал старший местный. – Ты нам на хрен не сдалась! А вот с мужиком побазарим…

– Я вам, юноша, не бабка, а учитель высшей категории Лисовская, – ледяным тоном произнесла завуч, ни на сантиметр не изменив позы. – И я представляю здесь администрацию 1919 московской гимназии. Воспринимайте меня как лицо официальное. Так вот, официально заявляю: уходите и проспитесь. Вы что же думаете – если сила на вашей стороне, то и беспокоиться не о чем? Вы представляете, по каким уголовным статьям пойдёте, если немедленно не одумаетесь? Полицию мы уже вызвали, и наряд будет здесь с минуты на минуту. Вы, ребята, не просто к туристам вломились, вы сейчас совершаете попытку нападения на школьников, а уж тем более на школьниц. Вам обязательно нужно нарываться на 132-ю статью Уголовного кодекса? Каждый из вас рискует сейчас получить как минимум пятнадцать лет строгого режима, а как максимум – пожизненное заключение. Ну включите вы здравый смысл!