Книга Шкура - Курцио Малапарте

– I must remember to you, gentlemen…[338]– сурово сказал генерал Корк, но не закончил, медленно сошел с могилы Горациев, сел в машину и раздраженно отдал команду двигаться дальше. Он казался не только раздраженным, но и глубоко удивленным.

Колонна тронулась, но возле могилы атлета у Капо-ди-Бове мы были вынуждены замедлить ход, чтобы дать GI время покрыть статую кулачного бойца своими автографами.

– Go on! go on! – кричал генерал.

Когда мы подъехали к знаменитой остерии под названием «Здесь никогда не умирают с голоду», я повернулся к генералу Корку и прокричал, указывая на вывеску:

– Здесь никогда не умирают с голоду!

– What? – крикнул генерал, стараясь перекричать грохот гусениц «Шерманов» и ликующий вопль своих GI.

– Here we never die[339], – крикнул Джек.

– What? We never dine?[340]– крикнул генерал.

– Never die! – повторил Джек.

– Why not? – крикнул генерал Корк. – I will dine, I’m hungry! Go on! Go on![341]

Перед могилой Цецилии Метеллы я попросил Джека остановиться на минуту и крикнул генералу, что это могила одной из самых знатных матрон древнего Рима, родственницы Суллы.

– Silla? Who was this guy?[342]– крикнул генерал Корк.

– Silla, the Mussolini of the ancient Rome[343], – крикнул Джек.

Мне пришлось почти десять минут объяснять генералу Корку, что Цецилия Метелла «wasn’t Mussolini’s wife», не была женой Муссолини.

Новость пролетела от машины к машине, и толпа GI бросилась на осаду могилы Цецилии Метеллы, жены Муссолини. Наконец мы тронулись в путь снова, преодолели спуск к катакомбам Сан-Каллисто, затем подъем к Сан-Себастьяно. Когда мы добрались до небольшой церквушки Quo Vadis[344], я крикнул генералу, что здесь надо остановиться даже с риском войти в Рим последними, потому что это – церковь Quo Vadis.

– Quo what? – прокричал генерал Корк.

– The Quo Vadis church! – крикнул Джек.

– What? What means «Quo Vadis»?[345]– крикнул генерал.

– «Where are you going?»[346]– ответил я.

– To Rome, of course![347]– прокричал генерал Корк громовым голосом. – А куда вы хотите, чтобы я шел? Я иду в Рим. I’m going to Rome!

Тогда, стоя в джипе, я громко рассказал о том, что именно в этом месте, где сейчас стоит церквушка, Святой Петр встретил Иисуса. Вся колонна поняла, о ком речь, только один GI крикнул:

– Which Jesus?[348]

– The Christ, of course![349]– громовым голосом крикнул генерал Корк.

Колонна молчала, а GI почтительно и молча столпились у дверей церкви. Они хотели войти, но дверь была заперта. Кто-то стал плечом вышибать створки двери, другие стучать кулаками и ногами, а водитель одного из «Шерманов» принялся высаживать дверь железным ломом. Вдруг открылось окно в домике напротив, высунулась женщина, швырнула в солдат камнем, плюнула в них и крикнула:

– Стыдитесь! Немцы вонючие! Сукины дети!

– Скажите этой смелой женщине, что мы не немцы, мы – американцы! – крикнул мне генерал Корк.

– Мы – американцы! – крикнул я.

При этих словах все окна вдруг распахнулись, сотни голов высунулись наружу, и ликующий хор закричал отовсюду:

– Да здравствуют американцы! Да здравствует свобода!

Толпа женщин, мужчин, детей, вооруженных дубинами и камнями, высыпала из ворот и калиток и, бросая свое первобытное оружие, бросилась навстречу GI с криками: «Американцы! Американцы!»

Пока GI обнимались с людьми под неистовые крики всеобщего ликования, генерал Корк, оставаясь в своем джипе, подозвал меня и тихо спросил, правда ли, что Святой Петр именно на этом месте встретил Иисуса Христа.

– А почему это не может быть правдой? – ответил я. – Чудеса в Риме – самая обычная вещь.

– Nuts![350]– воскликнул генерал Корк. И после небольшой паузы попросил меня рассказать подробно, как это было. Я рассказал ему о Святом Петре, о его встрече с Иисусом Христом, о том, как святой Петр спросил: «Quo vadis, Domine? – Куда ты идешь, Господи?»

Мне показалось, генерала Корка очень обеспокоил мой рассказ, особенно слова святого Петра.

– Вы уверены, что святой Петр спросил Господа, куда он идет?

– А что еще он мог спросить? Вот вы на месте святого Петра что спросили бы у Иисуса?

– Конечно, – ответил генерал, – я тоже спросил бы, куда он идет. – И замолчал. Потом, покачав головой, добавил: – Так, значит, это Рим! – И больше не сказал ничего.

Прежде чем дать приказ отправиться дальше, генерал Корк, не лишенный определенной осторожности, попросил меня спросить у кого-нибудь из ликующей толпы, кто сейчас в Риме.

Я обратился к молодому парню, показавшемуся мне посмышленей, и передал ему вопрос генерала Корка.

– А кому ж быть-то в Риме, – ответил тот, – как не римлянам!

Я перевел ответ парня. Генерал Корк слегка покраснел:

– Of course, – воскликнул он, – там римляне! – и взмахом руки дал команду двигаться дальше.

Колонна тронулась, и скоро мы вошли в Рим через арку Порта-ди-Сан-Себастьяно, проехав по узкой улочке, зажатой между высокими красными стенами, покрытыми застарелой зеленой плесенью. Когда мы проезжали мимо могилы Сципионов, генерал Корк долгим взглядом посмотрел на могилу победителя Ганнибала.

– That’s Rome! – прокричал он мне; похоже, генерал был растроган.

Мы проехали перед термами Каракаллы, и при виде чудовищной громады имперских развалин, необычайно нежно освещенных луной, солдаты восторженно засвистели. Пинии, кипарисы и лавры ярко-зелеными, почти черными мазками ложились на пейзаж из пурпурных развалин и светлой зелени.