Книга Запретный плод - Лорел Гамильтон

Рафаэль появился рядом. Эдуард сел на плоский камень, ярядом с ним.

– Это ваше подземелье. Мы будем ждать почти до темноты.Если вы не выйдете, мы уходим. Если Николаос будет убита, мы сможем потом вампомочь.

Я кивнула, и фонарь у меня на каске тоже кивнул.

– Спасибо за помощь.

Он покачал узким крысиным лицом.

– Я привел вас к двери дьявола. За это благодарить ненадо.

Я посмотрела на Эдуарда. Лицо у него было далекое,непроницаемое. Если его заинтересовали слова крысолюда, он этого никак непоказал. С тем же успехом мы могли бы обсуждать цены на бакалею.

Мы с Эдуардом пригнулись около входа в подземелье. Замигалкарманный фонарик, невообразимо яркий после темноты. Эдуард поправил “узи” усебя па груди. У меня был обрез. Еще у меня было два пистолета, два ножа икрупнокалиберный короткоствольный в кармане жакета. Это был подарок Эдуарда.Давая его мне, Эдуард сказал:

– Отдача у него адская, но сунь его кому-нибудь вморду, и он отшибет башку к чертовой матери.

Приятно это знать.

Снаружи был день. Вампиры там суетиться не будут, но Бурхардможет оказаться поблизости. Если он нас увидит, Николаос тут же об этом узнает.Как-нибудь да узнает. У меня по рукам побежали мурашки.

Мы влезли внутрь, готовые убивать и калечить. Мое телонаполнилось адреналином, заставляя сердце биться без причины. Место, где виселна цепях Филипп, очистили. Кто-то его отскреб как следует.

Я подавила искушение коснуться стены, где он был.

– Анита, – тихо позвал Эдуард. Он стоял у двери.

Я поспешила к нему.

– Что с тобой? – спросил он.

– Здесь убили Филиппа.

– Не отвлекайся. Я не хочу погибать оттого, что тызамечтаешься.

Я начала было злиться и остановилась. Он был прав.

Эдуард попробовал дверь, и она открылась. Нет пленников –некого запирать. Я выглянула влево от двери, он вправо. Коридор был пуст.

Мои ладони, держащие обрез, вспотели. Эдуард пошел покоридору вправо. Я последовала за ним в логово дракона. Только рыцарем я себяне чувствовала. Боевого коня не хватало. Или боевых доспехов? Чего-то вродеэтого.

Но мы здесь. Вот оно. Сердце застряло в горле и не хотелоопускаться.

Глава 46

Дракон не вылез сразу и не сожрал нас. На самом деле всебыло тихо. Слишком тихо, простите за истертый штамп.

Я подошла к Эдуарду вплотную и шепнула:

– Я ничего не имею против, но где же все?

Он прислонился спиной к стене и ответил:

– Может быть, Винтера ты убила. Остается Бурхард. Можетбыть, его куда-то послали с поручением.

Я покачала головой:

– Слишком легко получается.

– Не беспокойся, на что-нибудь наверняка скоронапоремся.

Он пошел дальше по коридору, и я за ним. Только через тришага я поняла, что это Эдуард так шутил.

Коридор открывался в большой зал вроде тронного залаНиколаос, но здесь не было кресла. А были гробы. Пять стояло вдоль комнаты наплатформах, приподнятых над полом. Горели высокие железные канделябры визголовье и в изножье каждого гроба.

Почти все вампиры стараются свои гробы спрятать. Но неНиколаос.

– Самоуверенная, – шепнул Эдуард.

– Ага, – шепнула и я. Возле гробов всегда поначалушепчешь, как на похоронах, будто тебя могут услышать.

В комнате стоял застарелый запах, от которого шевелилисьволосы на шее. Он застревал в глотке и вызывал почти металлический вкус во рту.Запах змей в клетках. Уже по запаху понятно, что в этой комнате ничего неттеплого или шерстистого. Это запах вампиров. Первый гроб был сделан из темногои хорошо отлакированного дерева, с золотыми ручками. Он расширялся в районеплеч и потом сужался, следуя очертаниям человеческого тела. Так, бывало, делалигробы в старину.

– С него и начнем, – сказала я.

Эдуард не возражал. Он оставил автомат болтаться на шее идостал пистолет.

– Я прикрываю, – сказал он.

Я положила обрез перед гробом на пол, взялась за край,произнесла короткую молитву и подняла крышку. В гробу лежал Валентин. Наизуродованном лице не было маски. Он был все еще одет в костюм гребца, на этотраз черный. Пурпурная рубашка с рюшами. Эти цвета не подходили к еготемно-каштановым волосам. Одна его рука свернулась у бедра – жест беззаботноспящего. Очень человеческий жест.

Эдуард заглянул в гроб, подняв оружие вверх.

– Это тот, кого ты полила святой водой?

Я кивнула.

– Хорошо его перепахало, – заметил Эдуард.

Валентин не пошевелился. Я даже не могла заметить, чтобы ондышал. Вытерев руки о джинсы, я попробовала у него пульс на запястье. Ничего.Кожа его была на ощупь холодной. Он был мертв. Это не убийство, что бы ниговорил закон. Нельзя убить труп.

Удар пульса. Я отдернула руку, как ошпаренная.

– Что такое? – спросил Эдуард.

– Пульс нащупала.

– Иногда это бывает.

Я кивнула. Да, иногда бывает. Если достаточно долго ждать,ударяет сердце, бежит кровь, но так медленно, что даже смотреть больно.Мертвый. Иногда мне казалось, что я не понимаю значения этого слова.

Но одно я знала. Если мы будем здесь, когда наступит ночь,мы умрем или будем желать себе смерти. Валентин участвовал в убийстве болеедвадцати человек. Он чуть не убил меня. Когда Николаос снимет свою защиту, онзакончит эту работу, если сможет. Мы пришли убивать Николаос. Думаю, она сниметсвою защиту очень скоро. Как говорится, он или я. Лучше пусть он.

Я сняла с плеч рюкзак.

– Что ты ищешь? – спросил Эдуард.

– Кол и молоток.

– А почему не обрез?

Я посмотрела на него:

– В самом деле, почему? Может, лучше было бы нанятьдуховой оркестр, чтобы сообщить о нашем прибытии?

– Если хочешь, чтобы было тихо, можно и по-другому.

На его лице играла легкая улыбка.

У меня в руке был заостренный кол, но я была готовапослушать. Большинство убитых мной вампиров я пронзала колом; но эта работа нестановилась легче. Это тяжелая и грязная работа, хотя больше я от нее не блюю.В конце концов, я профессионал.

Он вытащил из своего рюкзака коробочку. Там лежали шприцы.Он вытащил ампулу с сероватой жидкостью.

– Нитрат серебра, – сказал он.