Книга Дочь Империи - Раймонд Фейст

Бантокапи получил именно такое воспитание, какое подобало третьему сыну знатного вельможи. Предполагалось, что он станет профессиональным военным, вроде Кейока или Папевайо, или же возьмет в жены дочь какого-нибудь богатого купца, стремящегося породниться с могущественным домом. Но теперь, когда он занял Столь высокое положение, стало очевидно, что к управлению большим домом он не готов.

С большим терпением Мара постаралась собрать рассыпанные документы.

— Ты должен прочесть эти донесения. Утвердить их, отвергнуть или исправить, а потом вернуть тому служащему, который их прислал.

— А Джайкен на что у нас?

— Он сможет дать тебе разумный совет, Банто.

У Мары снова шевельнулась надежда, что ей представится возможность снять с плеч мужа какую-то часть ответственности, но он только проговорил:

— Прекрасно. После того как я поем, пусть Джайкен зайдет ко мне в кабинет.

Не добавив ни слова, он забрал у жены документы и вышел.

Мара подозвала посыльного:

— Найди Джайкена.

Хадонра явился, слегка запыхавшись и с пятнами чернил на руках. Насколько Мара могла понять, посыльный отыскал его во флигеле для писцов, в дальнем конце дома. Когда он выпрямился После поклона, Мара сообщила ему:

— Джайкен, нашему властителю требуется твой совет при рассмотрении многих хозяйственных документов. Пожалуйста, зайди к нему, после того как он выкупается и поест.

Джайкен принялся стирать с пальца чернильное пятно. Было видно, что перспектива поработать в обществе Бантокапи не вызывает у него воодушевления. Тем не менее он ответил:

— Хорошо, госпожа.

С добродушным юмором Мара наблюдала за ним.

— Наш господин — новичок в коммерции, Джайкен. Вероятно, было бы лучше всего, если бы ты разбирал каждый документ медленно и очень подробно.

Выражение лица Джайкена не изменилось, но в его глазах, казалось, зажегся свет:

— Да, госпожа.

Теперь и Мара слегка улыбнулась:

— Потрать на это столько времени, сколько будет нужно. Я думаю, ты сумеешь найти достаточно тем для обсуждения в течение всего вечера и, возможно, даже части ночи.

— Конечно, госпожа. — Энтузиазм Джайкена набирал силу. — Я прикажу, чтобы никто нас не беспокоил, пока господину Бантокапи требуется моя помощь.

Джайкен всегда отличался умением схватывать мысль на лету. Мара весьма ценила это его свойство, но сейчас ничем не выразила своих чувств:

— Правильно, Джайкен. Поскольку властитель проявляет интерес к хозяйственным делам, прихвати с собой любые документы, которые, на твой взгляд, могут понадобиться.

С плохо скрытым восторгом Джайкен отчеканил:

— Слушаюсь, госпожа!

— Это все, — подвела итог Мара.

Мановением руки отпустив хадонру, она несколько Мгновений постояла в задумчивости, стараясь припомнить, к каким бы еще делам привлечь внимание мужа. Но страх не отпускал ее ни на минуту. Она выбрала опасный путь: стоит оступиться хоть раз — и не будет ни закона, ни человека, который сможет ее защитить.

Отрешившись от всего, она закрыла глаза и, как ей показалось, долго-долго перебирала в памяти заветы сестер Лашимы.

* * *

Мара вздрогнула, услышав удар тяжелой руки Бантокапи по чьей-то незащищенной плоти. Завтра еще один раб будет щеголять синяком или подбитым глазом. Внутренне собравшись в ожидании неминуемого скандала, она не удивилась, когда Бантокапи, не постучав, откатил дверную створку и ворвался в комнату в полной боевой амуниции. Даже не пребывая во гневе, он редко соблюдал правила учтивости, на которую она имела право по своему рангу.

— Мара!.. — заорал он.

Его ярость готова была перелиться через край. Мара мысленно разразилась проклятием, потому что, не сняв подкованных сандалий, он во второй раз за неделю оставил щербины на полу ее покоев. К счастью, рабы, которым предстояло снова ровнять и шлифовать дощечки, не имели права роптать.

Бантокапи остановился, шумно дыша.

— Я уже сколько дней вожусь с этими «важными коммерческими делами», которые мне подсовывает Джайкен!.. Он твердит, что ими должен заниматься я сам! В первый раз за неделю я собрался помуштровать солдат, а когда устал жариться на солнцепеке, первое, что я нашел в кабинете… я нашел вот это! — Он швырнул на пол тяжелую кипу документов. — Хватит с меня! Кто корпел над всем этим до меня?

Мара скромно потупилась:

— Я, муж мой.

Бантокапи был настолько ошеломлен, что даже бесноваться перестал.

— Ты?..

— До того как я попросила тебя стать моим мужем, я была правящей госпожой, — ответила Мара самым беспечным тоном, словно речь шла о вещах совершенно незначительных. — Тогда ведение хозяйства в поместье было моей обязанностью, а сейчас стало твоей.

— Ну и ну! — Бантокапи был растерян вконец. — Но неужели я должен сам разбираться в каждой мелочи? — Он сорвал с головы шлем и кликнул слугу. Тот появился в дверях. — Принеси домашнюю тунику, — распорядился Бантокапи. — В этих доспехах я ни секунды больше не выдержу. Мара, помоги-ка мне.

Мара тяжело поднялась и подошла к супругу, стоявшему с вытянутыми руками. Стараясь прикасаться к нему как можно меньше, ибо он был весьма грязен, она расстегнула застежки, скреплявшие переднюю и заднюю пластины кирасы.

— Ты можешь, если хочешь, перепоручить кому-нибудь часть этих мелочей. Джайкен вполне способен позаботиться о каждодневных делах поместья. Я могу помочь ему советом, если ты слишком занят.

Бантокапи с помощью Мары стянул через голову лакированные пластины и облегченно вздохнул, бросив на пол тяжелую кирасу. Затем он ухватился за полы легкого гамбизона и, заворотив его кверху, также потащил с плеч. Не прерывая этого занятия, он возразил:

— Нет. Я хочу, чтобы ты посвятила себя заботам о нашем сыне.

Из-под слоев ткани и набивки голос его звучал приглушенно.

— Или о дочери, — быстро напомнила Мара, уязвленная его уверенностью, что жена может справиться с работой личной прислужницы, но не со счетными табличками. Она опустилась на колени и сняла зеленые кожаные щитки с волосатых икр своего супруга.

— Ну вот еще! Это будет мальчик. Если нет, нам придется снова приложить кой-какие усилия, верно?

С похотливой хитрецой он посмотрел на нее сверху вниз.

Ничем не выказав отвращения, Мара расшнуровала сандалии, столь же обросшие грязью, как и широкие ступни, которые они защищали.

— Как пожелает мой господин.

Бантокапи снял свою короткую тунику, оставшись в одной набедренной повязке.