Книга Огненный шторм - Дэвид Класс

— Но нам же так не взлететь… — возражает Эко.

— Мы уже взлетели, — замечаю я.

И точно. Мы в пятнадцати футах над вулканическим утесом и парим над Атлантикой, держа курс в открытый океан.

Как раз вовремя. Из глубин вулканической утробы раздается глухое урчание. Оно становится все громче и громче. Из жерла вырываются фейерверки красно-оранжевых испарений и пылающего газа.

Летим быстрее, говорит Джиско. А то нас зажарит.

Урчание становится еще громче, оно вздымается, нарастает, и наконец становится ясно, что вулкан вот-вот начнет извергаться.

Все, кто может сбежать с острова, спешат воспользоваться случаем. С деревьев взлетают птицы, они кричат, описывают круг над островом и летят в сторону океана. Из пещер вылетают летучие мыши. Собаки, козы и даже свиньи бегут в воду и плывут прочь от берега, а крысы бросаются в море с утесов.

Вижу, что траулеры пытаются выйти в море. Но корабли стояли на ремонте, они пришвартованы в доках, и матросы в отчаянии прыгают за борт.

Быстрее сейчас не могу, говорю я Джиско, прижимая Эко к себе. Давай вперед. Мы догоним.

— Спасайтесь, — умоляет Эко. — Брось меня в океан, Джек. Я все равно сейчас умру.

Перехватываю ее покрепче.

— Сиди тихо.

Я остаюсь с вами, провозглашает Джиско. У нас уйма времени, десять раз успеем улететь. Согласно моим несравненным познаниям о вулканической спелеологии, эта крошка начнет извергаться через добрых полчаса.

Не успели эти пророческие слова сорваться с телепатических уст, как вулкан спешит навстречу закатному солнцу. В жизни ничего подобного не видел. Надеюсь, и не увижу. Но зрелище потрясающее. Алые пальцы расплавленного камня тянутся из бездны, пронзают белые облака, словно хотят разодрать небеса.

Всегда думал, будто извержение вулкана — это что-то мгновенное, вроде взрыва бомбы. Но эта пороховая бочка все взрывается и взрывается.

Камнедробительная цепная реакция горного хребта, который решил расколоть сам себя изнутри.

Скрипучее шипение ручьев расплавленной лавы, красными змеями вторгающихся в холодную Атлантику.

Метеоритный свист громадных камней, которые вырываются из кратера и взлетают в небеса, словно компания новорожденных комет. Стоит такой комете попасть в нас — и конец, но пока что нам везет.

Вижу, как они градом осыпают траулерный флот. Один за другим корабли кренятся и переворачиваются.

Зеленый купол входа в информационный центр Даркона плавится, когда из глубины в него ударяет гейзер лавы. Конец ставке верховного главнокомандующего со всеми ее крадеными картами рифов и подводных гор.

Мы уже очень высоко. Над пухлой тучей черной пыли, которая заволокла останки Дарконова острова. Останки эти невелики. Теперь это лава и вода — а скоро все накроет вулканическая сажа.

Но мы — не внизу, не во тьме. Мы — наверху, в чистом небе. Словно экскурсия в рай. Солнышко пригревает. Под нами бессчетные слои чистейших облаков.

Чувствую, как Пламенник меняется. Гляжу на руку. Он стал сине-зеленый, совсем как океан внизу. Гладкий и прохладный. Я понимаю, чего он хочет.

Держу его еще секунду, а потом выпускаю. Он падает, словно бирюзовая слезинка. Так и вижу, как он входит в воду с крошечным всплеском. А вокруг водят хороводы дельфины и киты.

— Странно, — шепчет Эко.

— Что? — спрашиваю.

— Что я умираю.

— Ничего ты не умираешь. Вот заладила…

— Все остальные пророчества сбылись, — с трудом выговаривает она. — Ты поступил именно так, как предсказал Кидда Таинственный. А то, что он предсказал нам с тобой, не сбудется. Странно…

— А что он предсказал?

Она глядит на меня, а мимо проносятся слои облаков.

— Как ты думаешь, почему я так колотила тебя в сарае?

— Ну, учила меня самообороне. Времени оставалось мало. У тебя не было другого выхода. Я тебя прощаю.

— У меня была и другая причина, — признается Эко. — Кидда Таинственный сказал, что, если ты найдешь Пламенник, мы с тобой поженимся. И будем жить долго и счастливо. Потомки наши будут многочисленны, словно звезды в небесах. Так что я испытывала силу будущего мужа. Видимо, иногда и сам великий Кидда заблуждался…

— Не заблуждался.

Она вздрагивает. Дивные ресницы полуопущены.

— Прощай, Джек. Я рада, что нам удалось немного побыть вместе.

— Не умирай! — умоляю я. — Ты одна на всем свете меня понимаешь! Ты знаешь о моем прошлом! И будущем!

Она собирает последние силы, приподнимает голову и нежно целует меня в губы — и шепчет:

— Прощай.

— Нет! — кричу я. — Не умирай!

Держись, Эко! Не уходи!

Но она уходит. Я чувствую, как она выскальзывает у меня из рук. Нет, постойте. Никуда она не выскальзывает — она же умирает. И я ее не выпускаю.

Она исчезает!

Эко тоже это чувствует. Вцепляется крепче. Испуганно шепчет мое имя:

— Джек…

Пальцы ее слабеют, еще какое-то время я помню их прикосновение, потом оно совсем пропадает. Ее нет. Погасла, словно луч света. Пуфф…

Джиско!

Я все видел.

Даркон был прав! Мы сейчас все исчезнем!

Нет. Мы бы исчезли одновременно. Мы с тобой остались, Джек. Мы целы и невредимы. Не стало только ее.

Куда она делась?

Не знаю, старина, признается верный летающий пес, и слезы текут по его морде ручьем. Я буду так по ней скучать! Мы вместе прошли сквозь века. Это для меня такой удар — я не выдержу…

Гляжу на него. Он не выдерживает! Тоже исчезает! Растворяется в воздухе!

Джиско, не уходи! У меня больше никого не осталось! Я не знаю, что делать и куда податься! Не уходи! Ну пожалуйста!

Не бойся, Джек. Даю тебе честное слово — я никогда-никогда тебя не покину, клянется эта летучая блохоловка и тут же испаряется.

Ушли. Оба. Погасли, словно свечки.

И Дарконова острова больше нет — только пыльное пятно далеко внизу.

Над головой сияет солнце, несутся пушистые веселые облачка. Как будто я по-прежнему на экскурсии в раю.

Но дело не в этом. Я только что спас Мировой океан. Изменил будущее. Исполнил грандиозные замыслы отца. Решил нерешаемую задачу, ради которой он послал меня в прошлое.

Но меня это почему-то совсем не радует.

И вообще меня ничто не радует. Я опустошен. Выжат как лимон. Безумно одинок. Потому что потерял своих спутников. Друзей, которые помогли бы мне найти во всем этом смысл. Последнюю мою опору. Единственную ниточку, связывавшую меня с домом.