Книга Узаконенная жестокость. Правда о средневековой войне - Шон Макглинн

Ты сам и подданные твоего королевства (с твоего ведома, ведь ты не мог не знать, что они творят) снова и снова (о чем известно каждому), применяя грубую силу, причинили тяжкие и невыносимые страдания, неуважение и зло нам и жителям нашей страны, на земле и на море; а также имуществу нашему и наших подданных; убивали торговцев и прочих жителей королевства, насильно угоняли людей наших в свои вотчины… Теперь вы подошли к границам нашего королевства с войском, перешли их и вторглись на наши земли, совершая убийства и все сжигая.

Чего же добился Давид своими разбойными набегами? В каком-то смысле он получил немалую выгоду, хотя на этот счет единого мнения нет. К моменту заключения второго Даремского перемирия в апреле 1139 года Давиду дали неплохой откуп. Власть Давида в Карлайле и права его сына на графский титул в Хантингдоне были подтверждены, и сын его также стал графом Нортумберленда. Примечательно, что после поражения в битве Штандартов Давид отступил в Карлайл, а не в Шотландию. Здесь он провел совет с папским легатом и вождями своего королевства, как светскими, так и духовными, потому что Карлайл, очевидно, «считался главным местом заседания шотландского правительства». По существу, Стефан признал в договоре области, которые Давид превратил в свою собственность. Тем самым английский монарх получил передышку и смог сосредоточиться на многочисленных проблемах в других местах своего королевства.

К несчастью для него, все эти проблемы, в конечном итоге, привели к тому, что после битвы при Линкольне в 1141 году он оказался в тюрьме. При этом Давид смог восполнить собой возникший политический вакуум на Севере, без лишнего шума и каких-либо конфликтов приняв там управление. Северные хронисты, которые столь ожесточенно осуждали шотландского короля и его войска за чинимые злодеяния, теперь из кожи вон лезли, восхваляя своего нового, такого благочестивого, добродетельного и милосердного господина и повелителя.

Зимний поход короля Иоанна, 1215–1216

Война, разразившаяся в Англии в 1215 году, назревала уже давно, и король Иоанн Безземельный явился ее беспомощным зачинателем. Его тираническое и капризное правление легло тяжелым финансовым бременем на подданных, которых Иоанн использовал ради возврата утраченных территорий во Франции. Эти потери — и, прежде всего, Нормандия, которую Филипп Август присоединил в 1204 году после своей ошеломляющей победы под Шато-Гайаром, — бросают мрачную тень на правление Иоанна. Эту тень могли отвести только ощутимые результаты на поле боя.

Иоанну как нельзя кстати пришлись бы помощь и поддержка собственных баронов, но король предпочел довериться наемникам. Это требовало большого количества денег, которые Иоанн вознамерился заполучить от своих баронов, тем самым серьезно ожесточив их против себя: лишение прав владения, захваты заложников, штрафы, двойные грамоты на единоличную собственность, выданные разным людям, и прочие весьма сомнительные меры оставили Иоанна в фактической изоляции. Он еще больше усугубил собственные проблемы, оказывая покровительство недостойным, раздавая почетные должности иностранцам и новичкам. Наиболее жестко и решительно королевские сборщики налогов действовали на Севере, породив там огромную волну неприязни к Иоанну. Неудивительно поэтому, что именно «северяне» впоследствии и стали инициаторами мятежа.

Неприятный характер Иоанна еще более укрепил его репутацию человека, недостойного доверия. Такая традиционная точка зрения господствовала веками, вплоть до недавнего времени. Однако представители ревизионистской школы 1960-х гг., продвигая идею о том, что хороший король мог и не обладать рыцарскими качествами и не быть талантливым полководцем, но зато уделять большое внимание хозяйственным делам и учету, отстаивали ту точку зрения, что Иоанн все-таки был хорошим королем. На мой взгляд, они ошибаются. Тот факт, что Иоанн оказался столь пылким бюрократом, — просто отражение его неудач в других сферах. Ему удалось добиться кое-каких успехов в сборе налогов, но и только. К счастью, другие ученые смогли сдержать натиск ревизионистов и вернуть рассуждения по поводу Иоанна в рамки академического русла, хотя более позитивная оценка царствования Иоанна все еще существует.

Иоанн заслуженно получил весьма враждебные отзывы своих современников в Англии. Достаточно предвзятые (но при этом хорошо информированные) монахи-хронисты высказывали свое осуждение. Ричард Девиз описывает короля как непредсказуемого сумасшедшего; хронист из Барнуэлла нарекает Иоанна «грабителем собственного народа»; Матвей Парижский считал его олицетворением ада. Духовные источники также подтверждают эти оценки. Биограф роялиста Уильяма Маршала описывает Иоанна как недоверчивого и обидчивого правителя, безрассудного и ослепленного собственной гордыней. Даже Неизвестный из Бетюна, господин которого сражался на стороне Иоанна в ту эпоху, не может отыскать каких-нибудь позитивных слов и выражает свое отношение к нему в коротком но весьма неодобрительном резюме: «У него было слишком много пороков». Иоанн совершенно не обладал рыцарскими качествами, как, например, Ричард Львиное Сердце или Генрих V. Это был человек, не внушавший доверия и уверенности на поле брани или за его пределами.

И все же, по мнению некоторых историков, Иоанна незаслуженно считают неважным полководцем. Они утверждают, что на самом деле это был проницательный стратег и «заявления о его слабости, как воина, неверны». Иоанн «владел искусством проведения осад, и его военные планы были невероятно близки к успешному завершению». Иными словами, английский король не заслуживает своего прозвища «Мягкий меч», которое дал ему епископ Жерваз (Гервасий) Кентерберийский. Его поход 1215–1216 гг. может служить поддержкой такой точки зрения, ведь даже многие из клеветников Иоанна сходятся во мнении, что в нем король добился полной победы.

К 1212 году Иоанн полностью овладел Британскими островами. Однако триумф оказался не долгим. Восстание в Уэльсе потребовало немедленной реакции. Первый его шаг был жестоким: убийство сыновей одного из валлийских вождей — двое умерли после кастрации; семилетнего мальчика повесили. Запланированная экспедиция в Уэльс была отменена, когда Иоанн узнал о заговоре баронов с целью покушения на него (либо передачи его в руки мятежных валлийцев). Тщательно спланированное вторжение французов в 1213 году удалось успешно предотвратить в результате удачных военных операций (его единокровный брат Уильям Лонгсворд, побочный сын короля Генриха, разгромил французский флот у Дамме). Иоанн, в свою очередь, возлагал большие надежды на английское вторжение во Францию в 1214 году, однако хорошо профинансированная экспедиция безвременно завершилась после поражения в битве при Бувине. Требования к баронам о выделении еще больших средств для этого гибельного похода увеличило число недовольных королем и, в конце концов, привело к открытому мятежу баронов в мае 1215 года. Лондон открыл ворота мятежникам, тем самым несколько сбалансировав соотношение сил (на стороне короля было большое количество замков и иностранных наемников).

Состояние «странной войны» дало определенную временную передышку для проведения переговоров, завершившихся в июне подписанием «Великой хартии вольностей», которой бароны рассчитывали ограничить своенравный и деспотический стиль правления Иоанна, а также облегчить свое налоговое бремя. Иоанн же подписал хартию из соображений протянуть время и сам же отверг ее в следующем месяце, а в сентябре в стране вспыхнула война. Новый папский союзник Иоанна проследил за тем, чтобы мятежные бароны были отлучены от церкви, однако это не помешало восставшим назвать свое войско «Армией Бога». Мятежники искали собственных союзников, они заручились поддержкой Александра II Шотландского и уговорили принца Людовика Французского. Однако главные силы Людовика прибыли лишь на следующий год.