Книга Лаура и тайна Авентерры - Петер Фройнд

— Так хорошо будет вам, госпожа, — будет вам, госпожа? — осведомился Ворчун, выполнив приказание Лауры.

— Отлично! — послышалось из облака. — Лучше не бывает!

Вскоре меж исполинских вековых стволов показались неясные очертания старой гробницы. На ветвях деревьев Лаура отчетливо видела пучки омелы, под которую маскировались охранявшие вход в гробницу злые вороны, чтобы никто не догадывался об их присутствии.

Как только облако тумана приблизилось к гробнице, растения ожили, зашевелились и уже через несколько секунд превратились в гигантских ворон. Но птицы, казалось, еще не до конца проснулись. Сонно нахохлившись, они тупо глазели вниз со своих веток. Их черные перья тускло блестели в серебристом свете луны.

Вдруг некоторые забеспокоились, их глаза загорелись, как сигнальные огни. Они раскачивались взад и вперед, переступая с одной лапы на другую. То и дело расправляли крылья и, вытянув шеи, смотрели вниз, туда, где облако тумана тихонько подползало к гробнице. Некоторые даже раскрыли клювы, но пока не было слышно ни звука.

В спальне профессора царила тишина. Аврелиус Моргенштерн лежал на постели, забывшись беспокойным, лихорадочным сном. Пот крупными каплями катился у него по лицу, голова металась по подушкам. Он постоянно шевелил губами, шепча едва слышно: «Лаура… осторожно… Лаура».

— У тебя есть какие-нибудь предположения, что он хочет этим сказать? — Перси вопросительно посмотрел на мисс Мэри, сидевшую рядом с постелью профессора на низеньком стульчике. — Может быть, он желает нас о чем-то предупредить?

— Возможно, — устало отозвалась Мэри. — Но может быть, Аврелиус просто беспокоится за Лауру. Слишком многое зависит теперь от нее, и вполне понятно, что мысли о ее нелегкой миссии продолжают мучить его даже в бреду.

Перси нахмурился и, сощурив глаза, пристально посмотрел на расстроенную учительницу. Ее каштановые волосы мягко блестели в свете свечи, одиноко горевшей на тумбочке у кровати. От глиняного бокала, стоявшего рядом с подсвечником, шел пар, распространявший по комнате пряный аромат травяного чая.

В эту минуту Аврелиус Моргенштерн вдруг приподнялся на постели. Безумным взглядом широко распахнутых глаз он уставился в неизвестную даль.

— Собаки! — задыхаясь, простонал он. — Ночные псы! Они ее уб…

Не договорив, он захрипел, с шумом ловя пересохшими губами воздух. Его лицо исказилось от ужаса. Перси и Мэри испуганно переглянулись, но в этот миг профессор продолжил.

— Черный… черный волк! — с трудом выговорил он. — Только черный волк…

Тут профессора оставили последние силы, и он безжизненно рухнул на подушки, глаза его закрылись.

Мэри беспокойно склонилась к нему:

— Господин профессор. Господин профессор!

Аврелиус Моргенштерн не отвечал. Правда, дыхание его теперь стало намного спокойнее, чем раньше, грудная клетка мерно вздымалась и опускалась.

Мэри Морган повернулась к Перси и указала на стакан с горячим напитком:

— Кажется, успокаивающий чай наконец подействовал. Надеюсь, что температура тоже спадет и он проведет ночь в глубоком сне.

— Я тоже надеюсь. — Перси еще раз печально взглянул на профессора, который, казалось, забылся крепким сном, потом перевел взгляд на Мэри. — Что еще нам остается делать?

— Да. — Мэри чуть заметно покачала головой. — В настоящий момент — ничего. Я подежурю ночью у его кровати, а ты отправляйся к себе и ложись спать. Это самое разумное, что ты можешь сделать.

— Ты уверена, что я никак иначе не смогу быть тебе полезен?

Учительница снова покачала головой.

— Хорошо, — сказал Перси. — Но обещай мне: что бы ни случилось, сразу же сообщишь мне! Договорились?

— Договорились. — Мэри Морган нежно улыбнулась ему. — А теперь — спокойной ночи.

Бросив последний взгляд на больного, Перси Валиант быстро пошел к двери. У самого порога он остановился и обернулся к учительнице:

— Не стоит ли мне сходить поинтересоваться, как там наша Лаура?

— Как там наша Лаура? — удивленно повторила за ним Мэри. — А что с ней?

Перси пожал плечами:

— Не знаю. Так, просто предчувствие.

Мисс Мэри посмотрела на часы:

— Почти одиннадцать. Лаура и Кая, наверное, уже давно спят и видят сладкие сны.

— Возможно, ты права. И все-таки…

— Конечно, я права! Что, по-твоему, они могут еще делать?

— Не знаю, но что-то мне подсказывает, что они могут попытаться под покровом ночи пробраться в старую гробницу…

— В старую гробницу? — переспросила Мэри Морган. — Нет, Перси, не выдумывай. Я при всем желании не могу себе этого представить. Во-первых, они знают, что это запрещено, — а Лаура не настолько глупа, чтобы рисковать своим пребыванием в интернате. Ведь тогда все будет кончено, у нее не останется шансов выполнить свою миссию. А во-вторых, если она и решит наведаться в гробницу, то, уж поверь мне, сделает это не ночью, а в какое-нибудь другое время. Ночью она побоится туда пойти, не говоря уже о ее подружке!

— Да, ты права, — согласно кивнул Перси. — Она сама недавно поведала мне, что они слышали там вой привидений.

— Вот видишь! — улыбнулась Мэри.

Перси тоже улыбнулся ей в ответ:

— Похоже, я беспокоюсь понапрасну.

— Конечно, Перси, конечно. Лаура и ее друзья не настолько сумасшедшие, чтобы идти посреди ночи в гробницу. Они ведь прекрасно знают, что это очень опасно.

Трое друзей, окутанные облаком, наконец достигли входа в гробницу. Один за другим они проскользнули в темный коридор, ведущий к склепу.

Кая и Лукас включили фонарики, а Лаура достала из кармана куртки бутылочку и обратилась к туману со словами:

— Спасибо, Ворчун. Можешь отдыхать.

— О, как великодушна моя госпожа — моя госпожа! — ответил ей Шепчущий туман и, сладко зевнув, с тихим шипением заполз обратно в бутылочку. Не успел он еще исчезнуть в ней целиком, как оттуда уже послышался громкий храп. Лаура заткнула горлышко пробкой, положила бутылочку в карман куртки и побежала догонять Каю и Лукаса.

Они стояли неподалеку, освещая фонариками узкий коридор, который вел вглубь гробницы. Он казался очень длинным. Во всяком случае, конца не было видно. Лучи фонариков, как привидения, скользили по грубо отесанным каменным стенам и плитам пола, покрытым толстым слоем вековой пыли. С потолка повсюду свисали плесень и запыленная паутина, густо усеянная засохшими останками всевозможных насекомых.

Кая с отвращением поморщилась:

— Фууу!

Лаура остановилась рядом с друзьями, ей тоже было не по себе. Но дело не в засохших жуках и мухах, нет, остановиться заставил ее запах — запах, идущий из глубины гробницы.