Книга Династии, кланы и семьи в России. От Ленина до Путина - Леонид Млечин

В Баку со всей страны устремились изучать республиканский опыт. Но восхищались только те, кто приезжал в Азербайджан на экскурсию. Масштабы коррупции в республике не уменьшились. Произошла смена республиканских элит. Важнейшие должности и доступ к казне перешли к другому клану. А новое руководство желало так же наслаждаться жизнью, как и прежнее.

А в Узбекистане борьбу с коррупцией поручили не своим, а приезжим. Потому вскрылась картина тотального взяточничества в партийно-государственном аппарате. Система поборов — от республиканского ЦК до сельских райкомов. Нижестоящие тащили деньги вышестоящим. Вышестоящие брали, чтобы передать еще выше. Но и себя не забывали. В такой атмосфере должности, звания, ордена и даже «Золотые Звезды» Героя Социалистического Труда тоже превращались в товар — они продавались.

Государству ежегодно «продавали» около шестисот тысяч тонн несуществующего хлопка — таким образом из казны крали сотни миллионов рублей. На эти деньги узбекская элита вела сладкую жизнь и охотно делилась краденым с московскими начальниками. Местные партийные руководители установили полуфеодальный режим, распоряжаясь крестьянами как рабами. Милиция и прокуратура были ручными. У местных руководителей — по нескольку домов и машин. Многие воздвигли себе настоящие особняки. А в Ташкенте полмиллиона жителей — в землянках без водопровода и канализации…

Процветала не столько система взяток, когда деньги вручаются за конкретную услугу, а своего рода бартер. Люди, сидящие у кормушек, обменивались, кто чем владеет, и делились с сильными мира сего и просто с важными и полезными людьми. То же самое происходило и в других регионах страны.

А вот директора столичного гастронома № 1 («Елисеевский») Юрия Константиновича Соколова Верховный суд РСФСР приговорил 11 ноября 1983 года к расстрелу. Невиданно суровый приговор был воспринят как политический: хотели скомпрометировать хозяина Москвы.

Тогда ходили слухи, что на пост генерального секретаря — после Брежнева — претендует член политбюро и первый секретарь московского горкома Виктор Гришин. У него были свои сторонники, которые верили в звезду своего шефа.

Занимались директором «Елисеевского» следователи управления КГБ по Москве и Московской области. Следователи предлагали ему назвать всех, с кем он делился, кому раздавал дефицитные продукты. Соколов не подозревал, что его ждет расстрел, и помог следствию. Посадили несколько сот торговых работников, в том числе начальника Главного управления торговли Мосгорисполкома Николая Петровича Трегубова. О деле Соколова стало известно всему городу. Поползли слухи о том, что арест директора гастронома № 1 — начало борьбы с коррупцией в высших эшелонах, что уже идут обыски у сильных мира сего и находят миллионы. Словом, Андропов действует!..

Правда, возникает вопрос: отчего такие показательные процессы не устроили в областях, где ситуация была много хуже, чем в Москве? Где людям вовсе нечего было есть — они каждую субботу приезжали в столицу за колбасой? Ответ напрашивается: тамошние партийные секретари не были соперниками Юрию Владимировичу.

Андропов, став главой партии, вызвал секретаря парткома аппарата ЦК и поинтересовался, с каких сумм высшие чиновники платят взносы? Выяснилось, что аппаратчики неплохо зарабатывают, публикуя статьи и книги, сочиняя сценарии и внутренние рецензии, нанимаясь консультантами фильмов, художественных и документальных. Андропов велел это прекратить. Он также поинтересовался, кто из сотрудников ЦК состоит в дачном кооперативе? Работникам центрального аппарата запретили обзаводиться дачами.

Наполнить прилавки или вообще улучшить жизнь генсек не мог. Потому железным голосом, в котором один из его подчиненных услышал «сталинский металл», обещал навести порядок и покончить с коррупционерами. Всем понравилось. Ничего, что в магазинах пусто. Зато кого-то из начальников посадят. Что еще может доставить такое удовольствие! Как показывает исторический опыт, борьба с коррупцией, как правило, — это или устранение конкурентов, или борьба за популярность.

Ныне конкуренты или недоброжелатели предают гласности отдельные элементы неприглядного бытия высшего чиновничества. Как правило, последствий это не имеет. Среди привилегий — полная безнаказанность. О чем свидетельствует хотя бы счастливое избавление от ответственности родственников высших чиновников, которые попадают в дорожно-транспортные происшествия.

Среди нашей политической элиты не действуют элементарные принципы. Обещал — выполни, обманул — признайся, что-то сделал неправильно — извинись. В политике, конечно, главное интересы, но мораль и порядочность тоже многое значат. Если ты будешь надувать, то и тебя обманут. Так и существуем: один этаж обманывает другой — и наоборот. Только одни считают копейки, а другие миллионы…

Законы барской любви

Начальник военной контрразведки генерал-полковник Виктор Семенович Абакумов и первый заместитель министра внутренних дел генерал-полковник Иван Александрович Серов ненавидели друг друга. Сталин поделил Лубянку на два конкурирующих ведомства. Между госбезопасностью и органами внутренних дел развернулась борьба не на жизнь, а на смерть.

Абакумов, который в войну и сразу после войны был у Сталина в фаворе, жаловался в политбюро: «Тов. Серов известен своими провокационными выходками и склоками, которые он иногда допускает, поэтому пора положить конец этому и предупредить его».

Абакумов писал Сталину, что Серов возит из Германии барахло вагонами, что «Звезду» Героя Советского Союза маршал Жуков дал ему по дружбе. Обычно такие доносы ломали карьеры. Но Сталин ценил Серова, и его не тронули.

Серов не оставался в долгу и доносил Сталину: «Операция министерства государственной безопасности по украинским националистам была известна националистам за десять дней до начала, и многие из них скрылись. Это ведь факт. А Абакумов за операцию представил сотни сотрудников к наградам».

Серов составил обширную жалобу на военных контрразведчиков в оккупированной Германии — подчиненных Абакумова: «Пьяные работники «Смерш» поехали в поле близ г. Галле приводить в исполнение приговоры Военного Трибунала. Спьяну трупы были зарыты настолько небрежно, что наутро проходящие по дороге около этого места немцы увидели торчащими из земли две руки и голову. Затем они разрыли трупы, увидели в затылках у трупов пробоины, собрали свидетелей и пошли заявить в местную полицию. Нами были приняты срочные меры».

Серов и Абакумов вели между собой настоящую войну. Абакумов, став министром госбезопасности, собирал на Серова материалы, велел организовать за ним слежку. Серов обратился к Сталину с личным письмом:

«Я хочу рассказать несколько подробнее, что из себя представляет Абакумов. Несомненно, что Абакумов будет стараться свести личные счеты не только со мной. Опасаются и другие честные товарищи.

Сейчас под руководством Абакумова созданы невыносимые условия совместной работы органов МГБ и МВД. Как в центре, так и на периферии работники МГБ стараются как можно больше скомпрометировать органы МВД. Такого враждебного периода в истории органов никогда не было. Партийные организации МГБ и МВД не захотели совместным заседанием почтить память Ленина, а проводили раздельно и при этом парторганизация МГБ не нашла нужным пригласить хотя бы руководство МВД на траурное заседание. Абакумов навел такой террор в Министерстве, что чекисты, прослужившие вместе 20–25 лет, а сейчас работающие одни в МВД, а другие в МГБ, при встречах боятся здороваться, не говоря уже о том, чтобы поговорить. Сотрудники МГБ запуганы увольнениями с работы и расследованиями».