Книга Счастливый слон - Анна Бялко

Жалко, да. Вот это-то и плохо. Самое страшное оно и есть. Известное дело, русская бабья любовь. Сперва пожалеть, потом привязаться. А там и не заметишь, как тебя – уже без всякой жалости – снова спишут в утиль.

Но совесть снова лезла и все говорила, все шептала своими нелепыми горячечными губами, что вот зря я так, что так нельзя, что он всерьез, что замуж ведь звал, по-настоящему, что у нас все могло бы быть по-другому, не как у всех...

Пришлось ее как следует одернуть, да и себя заодно. А то не оберешься ведь потом. Замуж звал? Хорошенькое дело – звать замуж уже замужнюю женщину, будучи при этом отчетливо женатым. Даже, можно сказать, очень хорошее дело, выгодное, практически беспроигрышное. И волки, как говорится, и овцы, всем сестрам по серьгам. Но что-то мне подсказывает, что порядочные люди с серьезными намерениями так не поступают.

Но хорошо. Допустим, развод в такой ситуации действительно не проблема. А что тогда, позвольте спросить, остановило его, когда я объяснила – и очень четко ведь объяснила – финансовые причины своего отказа? Если ему так уж приспичило на мне жениться? Существует масса способов решения этой немудрящей финансовой проблемы, было бы, как говорится, желание. Брачный контракт, закрытие определенной суммы на мое имя, трастовый фонд... И не надо мне объяснять, что простой российский миллионер может ничего этого не знать. Все он прекрасно знает. И еще много такого, о чем я даже догадываться не могу. Захотел бы – все бы как следует решил, не такой уж непреодолимой высоты были возводимые перед ним бастионы.

Так что – давайте-ка без этих вот сентиментальных глупостей, уважаемая Лизавета Дмитриевна. Живешь, радуешься, занимаешься делом – и продолжай себе на здоровье. Очень хорошо. Дурака только валять не надо.

Таким образом, худо ли, бедно, но внутренне-технические вопросы можно было считать решенными. Оставалась духовная пища, то есть искусство в чистом виде. Где мне набрать содержимое моей галереи?

Я, конечно, об этом думала. И какие-то предварительные идеи у меня были. Замечательный виртуальный е-бэй в Москве не работал, так что первым делом я отправилась к Центральному дому художника на Крымском валу.

И, наверное, не зря. Там почти на всю набережную простиралась известная всей Москве то ли постоянная выставка, то ли перманентная ярмарка художников и их произведений. Вернисаж, в общем. Я больше двух часов бродила там между рядами, разглядывая картины и лица, но... Результат меня как-то разочаровал. Вернее, не было его, результата-то.

Мне там ничего не понравилось. Ни одну из этих картин, а посмотрела я не одну сотню, мне не хотелось бы повесить у себя в комнате. Возможно, для будущего продавца картин этот критерий не является единственно верным, но других-то я пока не выработала. Как я могу продавать кому-то картины, которые не нравятся мне самой? А то, что я увидела, мне не нравилось. Сплошной кич, яркая мазня, лубки и коньюнктурное подхалтуривание. В общем, одно расстройство.

В расстройстве я пошла собственно в здание ЦДХ. Выпила кофе в буфете, чтобы передохнуть, и пошла осматривать тамошние галереи. Не для того даже, чтобы что-то там выбрать, но, скорее, чтобы присмотреться, с чем работают так называемые коллеги по цеху. Или будущие коллеги.

Этот поход оказался более плодотворным. Во-первых, я поняла, что настоящие, приличные картины все-таки существуют. А там, на вернисаже, очевидно, стоят те, которые никуда не берут. Это немного утешало. Раз что-то в принципе существует, значит, его можно где-то найти.

Во-вторых, мне удалось выработать у себя примерное представление о том, как выглядит средняя галерея изнутри. Как угодно. Были галереи, выставляющие только работы нескольких определенных художников, были те, что специализировались на каком-то отдельном жанре, скажем, пейзаже, некоторые выставляли только антиквариат, некоторые ограничивали себя какими-то другими временными рамками, то есть выставляли, к примеру, только советское искусство тридцатых годов, и так далее. А некоторые представляли собой, без затей, простую сборную солянку. И эта концепция, если честно, была мне наиболее близка. В самом деле, если так можно, то начинать, наверное, надо именно с этого, а уже потом, разобравшись, как говорится, в теме, можно будет выбрать более узкую специализацию.

Ну и, в-третьих, разговорившись там и сям с продавцами, которые легко вступали в беседу, я узнала несколько полезных адресов. Вернее, не адресов, а так, скорее, наметок. Например, мне сказали, что по субботам тут же, в фойе, многие галереи, расположенные в городе, распродают какие-то свои то ли остатки, то ли не вписывающиеся в концепцию работы. В общем, стоит прийти посмотреть. Еще я уяснила, что имеет смысл прогуляться по художественным училищам, посмотреть работы начинающих художников. Ну и еще другого-разного, по-мелочи. Но всякое лыко вставляется в строку, а десять старушек, как известно, рубль.

В общем, через пару дней я, снова стрельнув у Сашки машину, отправилась в экспедицию. Машина мне на этот раз досталась без шофера, в личное пользование, чему я была страшно рада. Хотя и нервничала немного из-за того, что на мой вопрос: «Надеюсь, она у тебя застрахована?», Сашка громко расхохотался и дал мне еще одну визитку своей службы безопасности. «Вот твоя страховка». Я бы, если честно, предпочла бы нормальный страховой полис.

Но дареному, а уж тем более одолженному, коню в зубы не смотрят, и я, стараясь быть предельно аккуратной, накручивала километры по Ярославскому шоссе. Я ехала в Хотьково и Загорск, где, согласно моим изысканиям, должны были во множестве водиться выпускники художественных училищ, не сильно избалованные вниманием столичных галеристов.

И, в общем, все примерно так и оказалось. Поворот на Хотьково я, правда, с налету проскочила, так что первым пунктом моего маршрута оказался именно Загорск, который теперь назывался не Загорск, а вовсе даже Сергиев Посад, отчего я его тоже едва не проехала, но в итоге все вышло к лучшему. Запарковавшись в самом центре города, перед монастырем, я отправилась бродить по окрестностям, задавая прохожим разные нелепые вопросы, и уже очень скоро нашла на одной из боковых улочек небольшой и неприметный художественный салончик. Из примерно полусотни вывешенных там картин – ничего экзотического, те же пейзажи, натюрморты, виды монастыря и цветы – я выбрала около десятка таких, которые могла бы купить немедленно, не вступая в конфликт со своими представлениями о прекрасном.

Казалось бы, странная штука. Ну пейзаж и пейзаж, не говоря уж о натюрморте, чего бы тогда было не купить все то же самое на ярмарке в Москве? Но нет. Почему-то здешние картины виделись мне гораздо более настоящими, что ли. Это были честные добротные работы, может быть, не гениальные, но уж в любом случае не халтура, не кич. И, что было дополнительно приятно, цены здесь были просто на порядок ниже, чем в Москве. Картина среднего размера стоила от двух до трех сотен долларов, что, конечно, не могло не радовать начинающего успешного галериста.

Приглядевшись повнимательней, я поняла, что из десятка понравившихся мне работ четыре явно принадлежали руке одного человека, а еще две были тоже очень похожи. В разговоре со смотрительницей салона – язык как-то не поворачивался назвать эту серьезную тетеньку в синем деловом костюме продавщицей – моя догадка полностью подтвердилась. Да, это один и тот же художник, Исаев, а это – его сын. У них есть еще один брат, и тоже художник, только его картины как раз раскупили. И живут они тут неподалеку, и есть телефон, и они, наверное, будут рады, если возможный покупатель приедет к ним прямо на дом.