Книга Запретный плод - Лорел Гамильтон

Эдуард сообразил. Он нашел топор и стал расширять дыру,проделанную гулем. Я держала в руках свой импровизированный факел и канистру сбензином. Мелькнула мысль, что канистра может взорваться от жара. Тогда мы незадохнемся от дыма, а взлетим на воздух.

– Быстрее! – крикнула я.

Эдуард протиснулся в дыру, и я за ним, чуть не прижегши егофакелом. На сотню ярдов не было ни одного гуля. Они были умнее, чем казались.Мы побежали, и взрывная волна ударила нам в спину, как невообразимый ветер. Яполетела на траву, и у меня отшибло дыхание. По обе стороны от меня падали наземлю кусочки горящего дерева. Я накрыла голосу руками и молилась. Мое обычноевезение – стукнуло по спине падающим гвоздем.

Тишина – то есть больше взрывов не было. Я осторожно поднялаголову. Сарая не было – ничего не осталось. Вокруг меня догорали на травекусочки дерева. Эдуард лежал на земле, почти на расстоянии вытянутой руки. Исмотрел на меня. У меня тоже было такое удивленное лицо? Наверное.

Наш импровизированный факел медленно зажигал траву. Эдуардподнялся на колени и поднял факел над головой.

Канистра бензина была невредима. Я встала па ноги. Эдуард сфакелом следом за мной. Гули, кажется, удрали, умницы гули, но на всякийслучай… Этого мы даже не обсуждали. Паранойя у нас одна на двоих.

Мы пошли к машине. Адреналин уже схлынул, и я была такойусталой, как никогда раньше. Сколько есть у человека адреналина, столько иесть, дальше наступает оцепенение.

От клетки с цыплятами не осталось ничего, только рассыпанныена могиле кусочки. Ближе я смотреть не стала. Еще я остановилась подобрать своюспортивную сумку. Ее никто не тронул, так она и лежала. Эдуард обошел меня иотбросил факел на гравийную дорожку. В ветвях прошелестел ветер, и Эдуардзавопил:

– Анита!

Я покатилась по земле. Пистолет Эдуарда рявкнул, и что-товизжащее упало на траву. Я пялилась на гуля, пока Эдуард всаживал в него пулюза пулей. Когда я вернула сердце обратно из горла в грудь, я доползла доканистры и открыла ее.

Гуль вопил. Эдуард гнал его горящим факелом. Я плеснула нанего бензином, упала на колени и крикнула:

– Жги его!

Эдуард ткнул факелом. Гуля охватило пламя, и он завопил.Ночь завоняла горелым мясом и шерстью. И бензином.

Он катался по траве, пытаясь сбить пламя, но оно несбивалось.

– Теперь твоя очередь, миляга Захария, – шепнула я. –Твоя очередь!

Рубашка обгорела, и Эдуард отбросил грабли на дорожку.

– Давай сматываться, – сказал он.

Я от всего сердца согласилась. Я отперла машину, бросиласумку на заднее сиденье и завела мотор. Гуль лежал на земле и горел, уже нешевелясь.

Эдуард сидел на пассажирском сиденье с автоматом в руках.Впервые за все время, что я его знала, он был потрясен. Даже, кажется, испуган.

– Ты теперь и спать будешь с автоматом? – спросила я.

Он глянул на меня.

– Ты же собираешься спать с пистолетом?

Очко в его пользу. Я брала крутые повороты на гравии со всейскоростью, на которую могла решиться. Моя “нова” не приспособлена для слалома.Крушение здесь на кладбище этой ночью не казалось удачной мыслью. Фарыотражались от надгробий, но ничего не шевелилось. Гулей не было видно.

Я сделала глубокий вдох – и выдохнула. Второе покушение намою жизнь всего за два дня. Лучше бы на этот раз тоже стреляли.

Глава 45

Мы долго ехали молча. Тихое шуршание колес, наконец, прервалЭдуард.

– Вряд ли нам стоит ехать обратно к тебе домой, –сказал он.

– Согласна.

– Я тебя отвезу в мой отель. Если у тебя нет другогоместа, куда ты предпочла бы поехать.

А куда? К Ронни? Я больше не хотела ставить ее под удар. Акого еще под удар подставлять? Никого, кроме Эдуарда, а он это выдержит. И ещелучше меня.

Пейджер задрожал у пояса, посылая ударные волны мне поребрам. Не люблю ставить пейджер в режим молчания. Он всегда меня пугает, когдасрабатывает.

– Что случилось? – спросил Эдуард. – Ты подпрыгнула,будто тебя укусили.

Я стукнула по кнопке, чтобы отключить эту заразу ипосмотреть, кто вызывает. Мелькнул в окошечке номер.

– Пейджер сработал в режиме молчания. Без шума, тольковибрация.

Он глянул на меня:

– Ты не будешь звонить на работу.

Это прозвучало не вопросом, а утверждением. Или приказом.

– Знаешь, Эдуард, у меня нет настроения, так что ненадо мной командовать.

Он сделают глубокий вдох – и выдохнул. А что он мог сделать?За рулем была я. Если он не собирался наставлять на меня пистолет и захватыватьмашину, оставалось только сидеть спокойно. Я съехала к ближайшей заправке, итам, в магазине был телефон-автомат. Магазинчик был полностью освещен и делализ меня отличную мишень, но после гулей мне хотелось к свету.

Эдуард смотрел, как я вылезаю из машины с бумажником в руке.Он не вышел прикрывать мне спину. Ладно, у меня есть пистолет. Если он хочетдуться, пусть себе.

Я позвонила на работу. Ответил Крейг, наш секретарь.

– “Аниматор инкорпорейтед”. Чем мы можем быть вамполезны?

– Крейг, это Анита. Что случилось?

– Звонил Ирвинг Гризволд. Просил тебя перезвонить какможно скорее, иначе встреча отменяется. Он сказал, что ты знаешь, в чем дело.Так и есть?

– Так и есть. Спасибо, Крейг.

– Голос у тебя ужасный.

– Доброй ночи, Крейг.

Я повесила трубку. Меня одолевала усталость, я выдохлась, игорло болело. Свернуться бы сейчас клубочком и проспать так с недельку. Вместоэтого я позвонила Ирвингу.

– Это я.

– Что ж, вовремя. Ты знаешь, сколько мне хлопот стоилоэто организовать? А ты чуть не опоздала.

– Если ты не перестанешь трепаться, я еще могуопоздать. Скажи где и когда.

Он сказал. Если поспешить, мы еще можем успеть.

– И какого черта всем так необходимо все сделать именносегодня?

– Слушай, если ты не хочешь встречаться, так и отлично!

– Ирвинг, у меня была очень трудная ночь, так чтоперестань на меня собачиться.

– Что с тобой?

Ну и дурацкий вопрос.

– Ничего хорошего, но жить буду.

– Если ты не в форме, я попытаюсь отложить встречу, нообещать ничего не могу, Анита. Это ведь твое сообщение дало возможность вообщедо него добраться.