Книга Мятежный - Кэти Эванс

вечером дома.

— Моя жизнь тоже досталась дорогой ценой. Каждый день. Каждый день я пытался найти в этом хоть какой-нибудь грёбаный смысл.

— Я первый мужчина, для которого ты готовишь?

— Ты меня подловила, принцесса. Господи! Разве ты не видишь, что делаешь со мной? У тебя есть весь я, Мелани. Когда я далеко, то чувствую себя лишь наполовину человеком, чувствую, что разорву что-нибудь на части, если в ближайшее время не увижу тебя собственными глазами…

— Я знаю, что ты, Мелани, слишком долго использовала секс, чтобы перестать чувствовать себя одинокой, и я знаю, что ты самое прекрасное существо, которое я когда-либо видел, и всегда пытаешься всё сделать лучше. Дать шанс каждой лягушке, потому что и тебе дали этот шанс, верно? Так почему же ты сейчас отказываешь дать шанс кому-то ещё? Любому? Даже такому грёбаному мудаку, как я?

Он нёс меня на руках… Я вдруг вспоминаю, как Грейсон нёс меня домой, истекая кровью от нанесённого мной удара ножом, укладывал на кровать, наполнял ванну и сжимал мою руку. Он защищал меня. Поддерживал. Пытался предостеречь меня от него самого, потому что не хотел причинить мне боль, но почему-то, как и я, не мог оставаться в стороне. Я так ясно это вижу. А его ВЗГЛЯД, устремлённый на меня? Вот что реально. Этот взгляд настоящий. Всё остальное дерьмо не имеет значения.

Вспоминаю благодарность и неистовство в глазах Грейсона, когда я для него готовила, и он почувствовал себя… принятым мною таким, какой он есть.

Вспоминаю те времена, когда он открывал мне свои чувства. Он! – человек, который, похоже, не привык вообще ничего чувствовать.

Грейсон понимает меня. С самого начала он знал обо мне всё хорошее и всё плохое, и тем не менее смотрит на меня так, словно я самый драгоценный бриллиант.

И вдруг в голове мелькает мысль, ведь Брук мне говорила: «ОТСТАИВАЙ СВОЙ ВЫБОР, МЕЛАНИ! Ты искала его всю свою жизнь, так борись за это!».

— Пан, — шепчу я, чувства во мне начинают бурлить всё сильнее, пока мне не кажется, что я сейчас закричу или взорвусь, потому что не хочу, отказываюсь жить, спрятавшись от своих чувств. Жить одной, когда я могу быть с ним. Удержит ли меня страх от желания быть с моим парнем? С моим мужчиной? Моим негодяем? Отстёгиваю дрожащими руками ремень безопасности и, чуть не спотыкаясь, срываюсь со своего места, пока не закрыли двери.

— Увидимся в Сиэтле.

— Что ты имеешь в виду? Эй, подруга, я боюсь летать и только что проглотила чёртово снотворное, и ты это знаешь!

— Не останавливай меня. Я не хочу, чтобы ты меня останавливала. Пожалуйста. Пожалуйста, Пан! Он мне нужен. Я его люблю.

Не позволю ей убедить меня в том, насколько я глупа и безрассудна. При одной только мысли о том, чтобы снова броситься в объятия Грейсона, чувствую прилив воодушевления, и внутри всё поёт и выходит из-под контроля. Я едва успеваю выйти из самолёта, как дверь закрывается. На максимальной скорости бегу к терминалу аэропорта, пытаясь найти Дерека.

— Дерек! — кричу я, торопясь, в надежде его поймать. Проскакиваю через несколько раздвижных дверей, и тут меня останавливает какой-то мужчина в ковбойских сапогах и клетчатой рубашке.

— Чёрт меня побери, это ты! — говорит он.

— Что? — удивлённо моргая, смотрю на молодого человека. У него незапоминающееся лицо, простое и дружелюбное, но солнцезащитные очки скрывают глаза, и, хоть убей, я просто не помню, чтобы встречалась с ним раньше.

— Мелани. Ты Мелани, — повторяет он, произнося это слово так, словно только что нашёл золото.

— Я тебя знаю? — спрашиваю, заглядывая ему за плечо и умоляя небеса помочь не пропустить широкую спину Дерека. И тут понимаю, что пора со всем этим покончить, мне хочется вернуться, встать перед Греем и сказать: «Я люблю тебя. Я люблю тебя, доверяю тебе, и у нас всё получится. Как-нибудь. Ты хренов мудак, ты мой принц, хочешь ты этого или нет!».

— Нет, ты меня ещё не знаешь, — улыбается молодой человек и протягивает руку. — Я брат Грейсона, Уайатт. Я случайно услышал, что ты уезжаешь. И даже подумал, что опоздал на твой рейс, а ещё я здесь, потому что надеялся убедить тебя остаться. — Его глаза сверкают, как будто он знает о нас с Грейсоном, знает о том, что между нами происходит. Знает, что мы только что потеряли, потому что я трусишка, а он… он поступил благородно.

Благородно.

И отпустил меня.

Нетерпение из-за желания его увидеть возрастает с каждой секундой.

— Ты собираешься сейчас с ним встретиться? Куда ты едешь? Я рассчитывала, что меня подвезут.

— Вообще-то, сначала я хотел бы повидаться с матерью Грейсона.

— Что? — Радость, которую я чувствую, сражает меня наповал. — Ты знаешь, где она?

— Я сам только что это узнал, но тсс. Ничего не говори Грейсону, это сюрприз. У отца дела идут не очень хорошо… он уже несколько дней лежит в больнице, и ему недолго осталось.

Я практически сбита с толку этой новостью. Переполнена счастьем, надеждой, предвкушением.

— О боже мой. — При мысли о том, как много это будет значить для Грейсона, мои глаза застилают слёзы. Через столько лет он наконец-то увидит свою мать.

— Хочешь поехать со мной и привезти её к нему? — неожиданно предлагает Уайатт.

— ДА!

23

НОВОСТИ

Грейсон

С телефона Мелани приходит сообщение, но тут же внутри всё замирает, когда я понимаю, что пишет не она.

Мои поздравления. Ты победил.

Пишу в ответ.

Ты кто?

Мелани забыла свой телефон в самолёте. Это Пандора. Ты победил, надеюсь, ты счастлив. Она возвращается к тебе. Она слепо, безнадёжно влюблена в тебя – мудака.

Слова обволакивают меня словно одеяло, согревая. И что очень странно, тут же подсознательно в голове звучит предупреждение. Я набираю номер Дерека.

— Где ты, чёрт побери?

— Я подвёз твою королеву и теперь еду обратно. А в чём дело?

— Тащи свою задницу в аэропорт и привези её мне. Привези её мне ПРЯМО СЕЙЧАС, ЧЁРТ ВОЗЬМИ!

Все мои защитные инстинкты вспыхивают с удвоенной силой, смешавшись с диким, первобытным возбуждением от только что прочитанной в телефоне новости.

Она едет ко мне.

Принцесса возвращается ко мне.

Через двадцать минут нетерпеливого хождения туда-сюда звонит Дерек.

— Она уехала. Диспетчер такси