Книга Томек в стране фараонов - Альфред Шклярский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Смуга и Вильмовский решили не мешать Новицкому укреплять и без того высокий авторитет, а сами пошли в деревню.
– Смотри, Андрей, сейчас они снимут шкуру, съедят мясо и сохранят жир, он очень ценен, и это тебя касается, как лекарство от ревматизма, – заметил Смуга, когда они двинулись в обратный путь.
– Я слышал от Гордона, что великолепную мазь от этой болезни делают из жира эланда[177].
– А я вот этого не знал, – признался Смуга и добавил: – Негров ужасно удивляет, что белые охотятся не из-за мяса, а из-за рогов или из-за кости, как вот на слонов. Для них же самое важное – это мясо, пища.
– Да. Добытая дичь используется ими целиком, – согласился Вильмовский.
– Ян! Вставай! – Новицкий тряс Смугу за плечо. – Гордон вернулся!
– Я слышал, вы здесь время даром не теряли, – англичанин уже прошел в хижину. – Мы тоже! Новости у нас просто невероятные.
Гордона сопровождал худой молодой араб небольшого роста с характерными чертами лица. Гордон его представил и в голосе англичанина звучала радость и даже, кажется, гордость.
– Господа, это Маджид эль-Хадж, – подчеркнуто произнес он.
Смуга вгляделся повнимательней.
– Боже, да ведь это же сын Юсуфа. Каким образом? – даже Смуга иногда терял самообладание.
– А таким вот…
Молодой араб, казалось, тоже копался в своей памяти.
– Клянусь Аллахом! Откуда?.. Ведь…
– Да, Маджид, это я. Когда-то вы с братом меня звали «белым дядюшкой». Вас-то мы и ищем в этой полной загадок и неожиданной Африке.
Маджид вдруг запечалился, отвел глаза.
– Что, с твоим братом что-то плохое приключилось?
– Увы! – ответил араб. – Он в плену у охотников за рабами.
– Но он хоть жив? – нетерпеливо расспрашивал Смуга.
– Давайте по очереди! – перебил англичанин этот напряженный разговор. – Сначала присядем и обсудим все, что нам стало известно.
Так они и поступили, а Гордон начал рассказывать:
– На четвертый день, как мы вышли из деревни, была сделана остановка на границе джунглей и саванны, как всегда, соблюдалась осторожность. Неожиданно из джунглей появилась странная процессия, ведомая метисом, которого несли в паланкине, и шестеркой вооруженных черных. Как оказалось, они конвоировали пятьдесят рабов, в том числе тридцать пять мужчин. Это было страшное зрелище. Все негры повязаны цепями, у некоторых головы в колодках и связаны руки. Детей несли на руках матери, или они были привязаны веревками к шее отцов. Все женщины несли на головах тяжелые корзины. Мунга распознал в этой жуткой процессии жителей своей родной деревни. Мы старались сохранить спокойствие, несмотря на всю жестокость, которой стали свидетелями. Неожиданно один охранник поднял пику, чтобы ударить или убить потерявшую силы женщину. В мгновение ока Мунга метнул в него копье. Нам не оставалось ничего другого, как атаковать. Никто не уцелел. Того, кто вел караван, забили рабы-носильщики его паланкина, я и вмешаться не успел.
– Значит, вам не удалось добыть сведения… – начал было Смуга.
– Трудно винить Мунгу за безрассудство. Эта женщина оказалась его невестой, – прервал его Гордон.
– Нас вели, – вмешался в разговор Маджид, – на запад. Поговаривали, что на юго-западном конце озера Альберта в мощных песчаных слоях найдено золото. Это держали в тайне, но скорее всего нам пришлось бы там работать.
– Но вы хоть нашли логово этих мерзавцев? – Новицкий выразительно сжал свои мощные кулаки.
– Нашли, – спокойно, хоть и не без гордости, ответил Гордон. На минуту он понизил голос и, поколебавшись, произнес: – Говорят, что торговцы держат там в неволе какого-то европейца.
Сказав это, он увидел взволнованные лица…
К югу от того места, где Нил впадает в озеро Альберта, чтобы в скором времени вырваться из него по широкому, чуть ли не с километр, руслу и течь далеко на север, посредине между двух селений, Бутиабой и Бугисой, образовался довольно большой залив. Когда-то у берега этого залива затонул английский пароход[178]. Через какое-то время залив обмелел, питающая его река сменила русло, а вся местность превратилась в непроходимое болото. Пароход постепенно стал все больше всплывать на поверхность. Невозможно было бы столкнуть его в воду и снова использовать, как плавсредство, но он прекрасно подходил в качестве жилища для путешественников самого разного рода: искателей кладов и приключений, торговцев, беглецов от правосудия, несколько лет назад прибывший сюда «человек с Севера» захватил власть над обитателями корабля, стал руководить отсюда разбойничьими экспедициями за слоновой костью, мехами, шкурами, солью. Он организовывал нападения на караваны и в конце концов приступил к строго запрещенной деятельности: ловле рабов. На этот то вар еще был довольно большой спрос, особенно в немецких колониях Восточной Африки[179]и на славящемся торговлей живым товаром острове Занзибар.
«Человек с севера», известный также под именем «железный фараон», нашел покупателей, наладил доставку. Он провернул немало таких сделок. Начинал с того, что ловил негров в джунглях тихо, без особого шума. Нападение на деревню Кисуму ознаменовало, переход к деятельности большего размаха. После одного такого «мероприятия» на пароход доставили двух купцов-арабов из Асуана. Были ли они похищены или прибыли по каким-то своим делам? Никто не ломал над этим вопросом голову. Во всяком случае, вскоре после вполне гостеприимного приема к ним стали относиться как к пленникам. «Человек с севера» принял относительно их судьбы такое решение: одного он намеревался отослать на золотой рудник, второго продать на Занзибаре.
Обитатели парохода не боялись огласки, ведь их деятельность разворачивалась на территории королевства Буньоро, не поддерживающего добрых отношений с европейцами. В своем недоступном обиталище они жили беспечно и безнаказанно. Напасть на их крепость можно было только со стороны озера. С востока и юга ее охраняло болото, с севера – навес огромной скалы, с него стекали многочисленные ручьи. В оставшейся от залива топи плавали крокодилы.
Благодаря Маджиду немногочисленная экспедиция белых нашла необычное жилище довольно быстро. Участники экспедиции разбили неподалеку небольшой, хорошо укрытый лагерь и, как обычно, поделили силы.
Смуга, Новицкий и Маджид притаились на скале, прямо над пароходом. Почти не двигаясь, сливаясь со скалистым ландшафтом, они терпеливо ждали. Если бы они Не знали, что это за место, оно могло показаться совсем спокойным и даже милым. Сквозь постоянный шум падающей воды доносились голоса птиц – то всполошенной цапли, пролетавшей над ними, то ужасный крик выслеживающего добычу ястреба. К вечеру оживилось водяное птичье сообщество, потянулся куда-то караван диких гусей. К воде подлетали из травы зимородки и бакланы. Громадные марабу[180]и ибисы бродили в поисках лягушек. Но тройка разведчиков, не спускавшая глаз с суденышка, не замечала окружающей их красоты. Каждый, казалось, погрузился в собственные мысли.
