Книга По дорогам Империи - Катэр Вэй

– Не сметь! – тут же рявкнул дед, останавливая всех остальных от нападения на странного человека, и Гоблу заодно, потому что проводник уже встал на защиту того, кого привел, сжимая в руке боевой нож, а не «чистилку».

Вперив разъяренный взгляд во встревоженного проводника, старик грозно приказал, не приемля отказа:

– Говори! Говори или, Ганом клянусь, ни ты, ни он отсюда не выйдите.

– Убьете нас – сами погибните. Вам самостоятельно город не покинуть. Сейчас вы даже из этой постройки выйти не сможете, потому что вас тут же разорвут на куски. Мы не смогли оторваться и притащили на хвосте парочку тварей, так что стоит вам покинуть укрытие, – нервно хихикнул Гобла, – веселье гарантировано.

– Кто это? – указал дед на странного лекаря.

– Мой отец.

– Ни-ни-нихрена, эт-то глот! – заикаясь, выдавил Гриня, поднимаясь на ноги.

– Ну, да, – пожал Гобла плечами, слегка улыбаясь, – есть немножко.

– У-у-убери его нахрен от-тсюда!

– Да поймите же, никто вас трогать не собирается. Не думал я, что так выйдет. Хотел по южному краю быстренько пройти, передохнули бы там в одном укромном местечке, да и через пригород ушли бы. Оттуда до деревни рукой подать, там тоже нора безопасная есть, день отдыха и еще один переход до леса. Все должно было быть быстро и четко, как и всегда, но эта тварь решила нами пообедать и сломала весь план. Вы себе даже не представляете, как сильно она изменила поворот истории. Все должно было быть иначе.

Гобла вздохнул, сутуло сгорбив спину, опустил голову. Присев на край лавки, окинул всех глубоко печальным взглядом, продолжил уже более тихим голосом:

– Мы, глоты… Да, да не смотрите так на меня, я тоже глот, так вот, мы, глоты, делимся на две категории: на нормальных и на сдвинутых. Сдвинутых глотов вы видели, и это далеко не все их представители. Вариаций уродства очень много, но дело тут не только во внешности, но и в разуме. В поведении. Тут долго объяснять, скажу только: одни ведут себя, как дикие животные, едят сырое мясо, не стесняются наготы и вообще ведут себя крайне скверно, вплоть до того, что пожирают друг друга. А есть другие, которые живут нормальной жизнью, воспитывают детей, читают книги, изучают историю предков и пытаются жить нормально, по-человечески, соблюдая свои законы и традиции. В вашем мире, мире людей, принято избавляться от необычного потомства, и даже если человек внешне вполне нормальный, но у него вдруг открываются странные умения, вы называете его проклятым и устраиваете травлю и отлов с последующей сдачей Кардиналам, если, конечно, он доживет до этой сдачи, – Гобла иронично усмехнулся. – А у нас не принято убивать своих детей, какими бы они ни рождались. Наши предки многие столетия жили в подземельях и сейчас там живут, а на поверхность поднимаются за пропитанием. Вы топчете живую землю, не задумываясь о ее ценности, а мы рискуем жизнями, чтобы натаскать ее для посадки растений, проходя через пустыню туда и обратно. Мы охотимся на диких, но не для еды, а безопасности ради, а вот стрикунов и других подобных им тварей кушаем с удовольствием. Это основная наша пища, и мясо их очень вкусное, особенно, если повар умелый. Гриня, умоляю, не делай ты такие глаза, не едим мы людей и даже сырым не питаемся, ну, только если нужда совсем припрет, а так готовим, так же, как и вы.

– Ты не похож на глота, – усомнился Лаки, внимательно слушая рассказ парня.

– А много ли ты встречал нормальных глотов до меня? – усмехнулся Гобла, явно наслаждаясь моментом. – Не, ну вообще-то да, я не похож на большинство своих сородичей. Мне посчастливилось родиться чистым. В последние годы у нас все чаще и чаще начали появляться малыши, как обычные люди, с такой же внешностью, как и у вас.

Лаки вопросительно изогнул бровь.

– И ты спокойно живешь среди людей?

– Ага.

– Бред.

– Почему это, бред? Нормально все. Я никому вреда не наношу. Ну, не считать же пару разбитых носов и пьяные драки, – улыбнулся парень. – У нас недавно родилось сразу аж четверо условно человеческих детей. Что же им, так и сидеть под землей, если есть шанс на нормальную, безопасную жизнь под солнцем? У тебя есть дети, Лаки? Нету? А у меня есть. И я сделаю все, чтобы хоть дочь жила лучше, чем ее брат и дед. Так же поступил и мой отец в свое время, отдав меня в приемную семью, и тем самым даровал шанс на другую жизнь.

Лаки удивился.

– У тебя? Дети? Да ты же образец разгильдяйства. Оболтус.

– Да, двое. Сыну девять, а дочке трех еще нету.

– И она такая же, как и ты? Ну, в смысле, нормальная?

– Да, – кивнул Гобла. – Внешне да. Но внутренне мы все равно наделены Божьим даром, тем или иным. Одни умеют двигать предметы взглядом, другие – замораживать воду. А кто-то вот так, как мой отец, может залезть в твою голову и увидеть в ней все то, что ты скрываешь. Страшно? Вот потому-то вы, люди, и уничтожаете всех тех, кто умеет больше, чем вы. Потому что боитесь. Тех, кого Боги наградили, а не прокляли, как преподносят ваши адепты, вы выискиваете и уничтожаете. Вот скажи, Нюша, разве твое умение – проклятие? Разве оно не выручало тебя и твоих близких?

При этих словах Нушик вздрогнул и с нескрываемым страхом вопросительно посмотрел на Лаки.

Гобла подмигнул ошарашенному мужику и улыбнулся.

– Да не коситесь вы так на меня, – вздохнул, – давно я понял, еще в лесу, когда ты ломился с Лаки на закорках впереди всех и такую скорость набрал, что, думаю, если бы ящера не схарчили, то и он бы за тобой не угнался, не то, что мы. А по пескам как вы чешете, так заглядеться можно. Все еле тащатся, сдыхая от усталости, а ты прешь и прешь, и пофиг тебе, что на спине пристегнуто семьдесят килограммов.

– Почти сто, – кивнул дед с гордостью.

– А, ну точно, еще же и седло это, и барахло впридачу. Вот о чем я и говорю, разве такое обычному человеку под силу? И мальчишка у вас необычный очень. Никто не задумался, когда с маром случай был? Не? А я задумался. Вы просто не знаете, что эти животные, как и многие другие, умеют влезать в голову и чувствуют подобных себе. Вот и привязался к Калину, приняв его за своего. И стрикуны парня за своего приняли, а они общаются так же, как и мары – картинками. Мне отец рассказывал. Он тоже так умеет. Когда нас пленило Лоно, Калин сумел сбить ее морок и вытянуть нас, а сам принял весь ее удар на себя. Так что это, дар или проклятье? Молчите? – он ухмыльнулся. – Да и не отвечайте, я знаю ответ. Тех детей, кому предстоит выходить к людям, мы учим прятать свои способности, потому что у нас не принято скрывать дар, это часть нас, нашей обычной жизни, и дети не понимают, почему им грозит смерть.

– Почему вы их младенцами не отдаете в семьи таким же, как вы?

– Отдаем. Но не все родители согласны расстаться со своим чадом. К примеру, моя жена ни в какую не согласилась отдать Юми в приемную семью. Моя супруга тоже чистая внешностью, и мы жили среди людей почти четыре года, пока сын не родился. Роды я сам принимал, без посторонних, потому что младенец может быть не такой, как его родители. Я хотел отнести сына своему отцу, но она не смогла расстаться с ребенком. В итоге вернулась в город. Снова в подземелье, – лицо Гоблы при этих словах исказила боль, злая улыбка, скорее печальная насмешка над злодейкой-судьбой. – А вот второй ребенок получился чистый.