Книга Красный Корсар - Джеймс Фенимор Купер

Вопрос был не из легких, и офицеры молчали, переглядываясь между собой и стараясь прочитать ответ в глазах товарищей. Наконец их командир поставил вопрос другим образом, обращаясь к каждому в отдельности:

– Что же вы молчите, генерал? Вы человек опытный, и вопрос этот касается именно вас: вступать ли нам в бой или же развернуть паруса и удирать?

– Мои люди не умеют отступать, давайте им приказ – и они покажут себя.

– Но стоит ли нам рисковать без нужды?

– Это испанское судно, а испанцы часто посылают ценности на военных судах, – заметил один из офицеров, не любивший бесполезно рисковать, если это не сулило добычи. – Посмотрим, если корабль от нашего вызова откажется, значит, он боится потерять богатый груз, в противном же случае он будет храбр, как храбры бывают люди, которым нечего терять.

– Ваше мнение, Брейс, имеет основание, и мы не упустим его из виду. Теперь по местам, осмотрите ружья и пушки, но не привлекайте внимания экипажа: еще не решено, будем ли мы сражаться или нет. В случае уклонения от сражения не давайте повода думать, что мы отступаем от принятого решения.

Все разошлись по местам, хотел уйти и Уайлдер, но командир удержал его.

– Скучали мы в бездействии, мистер Уайлдер, и теперь, кажется, приближается разнообразие. Все может случиться, я успел вас узнать и уверен, что если по воле судеб со мной что-либо случится, то вы с честью замените меня.

– Постараюсь сделать все возможное, чтобы в случае такого несчастья оправдать ваше доверие.

– Я вам верю. Благородный человек должен надеяться, что его доверие не будет обмануто. Вы согласны?

– Вполне согласен!

– Однако у ваших молодцов острое зрение, они первые заметили этот корабль.

– Этому они учатся, как и все люди их звания. Более же точное определение, что это военное судно, дали вы первый.

– А семьсот пятьдесят тонн, названные с такой уверенностью негром? Определил же с какой точностью!

– Невежда всегда судит с апломбом.

– Вы правы, но взгляните на корабль, какого он держится направления?

Уайлдер некоторое время внимательно наблюдал в подзорную трубу за ходом корабля, потом взглянул на командира и, уловив недоверчивый взгляд последнего, покраснел, сжал зубы и промолчал.

– Ну что же корабль? – спросил Корсар.

– Он увеличил свою парусность, и через несколько минут мы увидим весь его корпус.

– Это быстроходное судно! Оно направляется прямо на нас.

– Не думаю, его корма отклоняется к востоку.

– Верно, ваша правда, – согласился Корсар, направив трубу на корабль. – Нас еще не заметили. Скорее убрать передний штанговый парус! Пусть они попробуют разглядеть наши голые мачты на этом расстоянии. Мы готовы и к битве, и к отступлению, – заметил Корсар, наблюдая за приготовлениями офицеров. – Признаюсь вам, Уайлдер, что мне доставит истинное удовольствие встреча с этим кораблем под британским флагом. Может быть, он окажется нам не по силам, и если нападать будет рискованно, мы уклонимся от боя, но отступать я не намерен, если силы наши будут равны. Представьте себе, с каким удовлетворением можно было бы потопить их флаг.

– Я думал, что люди нашей профессии предоставляют почести дуракам и предпочитают золото железу.

– Так вообще о нас думают, но я лично предпочитал бы нанести удар гордости короля Георга, чем воспользоваться его сокровищами. Прав ли я, генерал? – прибавил он, заметив приближение последнего. – Прав ли я в том, что и приятно, и доблестно померяться силами с кораблем его королевского величества?

– Мы деремся для славы! При первом сигнале я к вашим услугам…

– Настоящий солдат! Скажите, генерал, если бы судьба дала вам на выбор высшее счастье, – что бы вы выбрали?

– Я часто думал, – немного поразмыслив, ответил тот, – будь я земным владыкой, я бы с десятком храбрецов захватил пещеру, в которой оказался сын портного по имени Аладдин.

– Вот идеал пирата. Но это была бы бесславная победа. А честь ничто для вас?

– Ха! Полжизни воевал ради чести, а в конце жизни обнаружил, что кошелек мой пуст, как и в начале тяжкого пути! И я распрощался с честью – но только не с честью победителя! Я ненавижу поражения, но победу ради одной чести продам по дешевке!

– Ладно. Главное – верная служба, а мотивы могут быть разные. Что это значит?! Кто распустил брамсель? – лицо Корсара сделалось страшным. В его голосе слышались ярость и угроза, и внимание всех обратилось на мачту. Там на реях сидел Фид, а злополучный парус трепался по ветру. Шум, производимый парусом, вероятно, помешал ему услышать слова капитана. Лицо матроса выражало полнейшее спокойствие, из которого его вывел второй грозный оклик командира:

– По чьему приказанию ты распустил парус? – спросил Корсар.

– По требованию ветра, главного распорядителя судеб на море.

– Все наверх; сейчас же убрать парус и стащить вниз этого дурака, осмелившегося нарушить мои приказания! – кричал взбешенный капитан. – Здесь командую я, и горе тому, кто подчинится иной воле, будь это даже ураган!

Несколько матросов бросились наверх, парус убрали. Лицо Корсара было мрачно и даже ужасно. Уайлдер никогда не видел его в таком состоянии и, боясь за участь своего старого друга, приготовился прийти к нему на помощь.

– Что это значит, как ты смел распустить парус без моего приказания?

– Я поторопился и вижу, что заслуживаю наказания.

– Да, правда, и ты получишь его: отвести его в трюм и дать ему двадцать ударов!

– Ну, это не первое мое знакомство с плеткой… Сейчас и стыдиться нечего.

– Позвольте вступиться за виновного! – обратился к Корсару Уайлдер. – Он часто ошибается, но у него всегда добрые намерения, усерден чересчур.

– Не защищайте меня, мистер Гарри! – сказал Ричард с особым выражением. – Парус был распущен, отрицать этого нельзя, и спина Фида должна выдержать свое наказание.

– Я прошу вас простить его, ручаюсь, что это будет последним его проступком…

– Хорошо, забудем это дело, – сказал Корсар, с трудом подавляя свой гнев, – я не хочу в такой момент нарушать наши добрые отношения, но должен обратить ваше внимание на ту опасность, которую может нам принести подобная небрежность. Дайте мне трубу, я взгляну, ускользнула ли от внимания нашего противника эта болтавшаяся тряпка.

Ричард с торжеством взглянул на Уайлдера, но последний тотчас удалил его знаком, а сам присоединился к продолжавшему наблюдение командиру.

Глава XXVI

Клянусь честью, он выглядит бледным. Ты болен или сердит?

Шекспир. Много шума из ничего

Неизвестный фрегат все более и более приближался. Сначала он представлялся в виде чайки, порхающей над волнами, но постепенно увеличивался и теперь казался пирамидой, состоящей из парусов и снастей. Корсар передал Уайлдеру подзорную трубу, словно хотел сказать «Посмотрите, к чему привела небрежность вашего матроса».