Книга Трудно быть другом - Виктор Штанько

На Луну пока подождем. Кому сейчас звоним?

Дэн, кажется, ты еще не совсем очухался. Следаку Николаю Александровичу звоним!

Тот накорябал на листочке номер своего мобильника – на всякий пожарный случай. И где этот листочек? Куда ты, балбес, засунул его? У склеротиков и разных придурков всегда с такими записочками-листочками проблемы. Они просто не могут жить без листочков!

Не придуряйся, в твоем котелке все цифры застревают, как в памяти компьютера. Один раз взглянул – и записано в мозгу!

Давай, Дэн, звони! Только сначала подтяни штаны, а то свалятся. Ремень в палате остался. Да и не для больничных брючат он.

– Авдеев слушает, – прозвучало возле уха Дениса.

– Николай Александрович, здравствуйте! Это Денис Пожарников.

– Здравствуй. Я думал, ты потерял мой телефон. Как себя чувствуешь?

– Отлично, как космонавт!

– Нам помогла твоя хорошая память: прошлись по киоскам и камерам хранения, которые ты назвал, собрали большой урожай. Теперь задача у тебя – дальше вспоминай!

– А я вспомнил! Вот прямо сейчас вспомнил. Поэтому и звоню! За спиной мужика стоял белый «мерс». Тот же «мерин» я видел раньше возле метрухи. Я вам рассказывал – когда из тачки выскочила Белая туфелька с подружками. За рулем сидел этот самый мужик в кожанке, только без черных очков. Я сейчас вспомнил его по рубцу на щеке. Большой такой рубец! А еще, когда он обернулся на шорох, я увидел тачку, и в ней была открыта дверь, и оттуда… оттуда выглядывала…

– Отдышись, Денис, не торопись. Успокойся.

– Ага, отдышался. Там была… Белая туфелька! Эта самая Аня! И она сейчас здесь! В больнице! Я сразу узнал ее!

– Что она делает у вас?

– Она, видимо, учится в медицинском колледже. Пришла со студентами. Сергей Александрович только что делал в нашей палате обход вместе с ними. Смотрю – эта самая Аня топчется.

– Где теперь эти студенты?

– В кабинете заведующего сидят. Ее надо прямо сейчас брать!

– Успокойся, Денис. Ты откуда звонишь?

– Из коридора. Кабинет заведующего недалеко…

– Хорошо. Там и стой. И не уходи никуда. Я еду!

– Понял.

– Если вдруг что-то важное увидишь, сразу же звони.

– Обождите, не отключайте!

– Еще что-нибудь?

– Что случилось с Косым? С Мишкой Вишняковым?

– Откуда узнал? – удивился следак.

– Разведка наша работает, Николай Александрович.

– Я не хотел волновать тебя…

– Его убили, да? – перебил Денис. – Из-за наркоты?

– Разбираемся. Потом поговорим.

Отключены мобильники.

Будем следить за коридором.

Косому, значит, кранты. Решил пожить круто. И даже теорию разработал: «Чихать на всех! Главное – бабла схватить побольше!» А что от его наркоты будут загибаться пацаны, с кем рядом за партой сидел, в одном доме жил, – ему чихать! Вот и начихался. Выше ушей схватил бабла. Теперь оно ему очень пригодится!

Вспомнил дамочек, работающих в газетных киосках. Очки в дорогих оправах, причесочки. И у них наркота! С улыбочками обслуживали! Такие в сто раз страшнее любого бомжа, сидящего на игле! Тот уже болен! А эти: «Пожалуйста! И заходите, подберем, что пожелаете, – хоть героинчика, хоть „синтетику“…»

Этим дамочкам никогда не снятся мертвяки? Которых в морг от передозировки привозят? Нет, наверно. Ведь они их не видели. Но надо все-таки Доктора Сержа об этом спросить. А может, следак знает.

Взглянул на мобильник – какой подарок! А как хорошо лежит в руке! Как красиво лежит!

Дэн, ты хоть и порядочный лопух, но вроде все четко изложил товарищу следователю. И сейчас он уже должен подкатить.

Покрутил в руках мобильник, ощупал со всех сторон, погладил, расстегнул кожаный футлярчик, застегнул, снова расстегнул и даже понюхал: он же еще не успел рассмотреть его как следует. Супер! О такой мобиле ты, губошлёп, даже думать не мог: не по твоим карманам машина!

Ай да шеф! Вечером позвоним Андрею Петровичу, когда тот уже от дел освободится. Доложим, что скоро будем готовы продолжить службу!

Дэн лопоухий, а ведь тебе здорово повезло! Кому еще отваливают такие крутые подарочки?!

Ладно, утрем сопли. Вдох… выдох…

В коридоре тишина, из кабинета никто из студентов не выползает.

Следак, наверно, позвонил доктору. Конечно, позвонил. Сейчас примчится за Белой туфелькой. Интересно, какую лапшу начнет вешать ему на уши эта гадючка? На шухере торчала! Следила вместе с фиксатым, как пройдет в школе операция «Витаминчики»!

Неужели бабу Жанну задушила она? А с кем еще баба Жанна могла бы спокойно разговаривать! И наверно, они разговаривали… И та выжидала, когда баба Жанна отвернется… На пальчиках колечки красивенькие! В крови колечки-то! Этим подонкам все равно, что муха, что человек! Ничего, теперь она на хорошем крючке сидит! По уши влипла! Думали, нет бабы Жанны – и дальше кайфуем? Ха-ха! Достанет тебя следак, завоешь, заскулишь!

Всё! О Белой туфельке думать – все равно что носом в помойку заглядывать.

Пахнуло свежим ветерком из окна – и загулял он по коридору.

Вроде, Дэн, ты уже надышался. Звоним ребятам? Нет, идет урок, подождем до перемены. А вот с мамулей поговорим!

– Алло? Алло, я вас слушаю… – Голос мамы рядом, Дэн видит ее глаза, усталые, напряженные, губу прикусила, прижала мобильник к уху. – Говорите, я вас слушаю… Говорите…

– Говорим, говорим! Это вас беспокоит Пожарников-младший.

– Дениска! Господи! Зачем так пугаешь меня? Что молчишь?!

– Я просто слушаю, как ты дышишь.

– Вот дурачок!

– Ма, ты сегодня не приходи. Обход уже был, и доктор объявил, что у меня все замечательно и скоро будем думать о выписке домой. Ну, еще парочка дней… Как поживает Мышонок?

– Работает, работает. Сейчас позову.

– Не надо! Не отвлекай! Сам позвоню ей. Папа приходил. Хорошо покалякали.

– Я рада за него. Может, все хорошо сложится… Апельсин подошел. Услышал, что ты говоришь, скучает по тебе.

– Дай ему послушать меня! Апельсин, приветик! Приду, уши надеру, рыжий! И ты знаешь за что!

– Он так зашевелил ушами, Дениска! И хвостом! Сладенького принести?

– Ма, моя тумбочка скоро лопнет. Значит, сегодня не приходишь.

– Ты у кого-то одолжил телефон?

– Ага, у очень хорошего соседа. – Денис улыбался, представив, как потом расскажет про фирму, про шефа. Только не будем вникать в подробности, Дэн, мама знает, что ты переводишь статьи, и пока этого достаточно. – Ма, ты не болей больше. Слышишь? Не болей!