Книга Дитя Всех святых: Перстень с волком - Жан-Франсуа Намьяс

Следовательно, Луи являлся двойным шпионом. На первый взгляд он делал то, за что герцог Бретонский платил ему жалованье, то есть сплетал заговор против английского короля, а Иоанн IV весьма ценил сведения, которые представлял ему его агент.

Без всякого труда Луи удалось проникнуть в тайное общество заговорщиков. Ему даже не пришлось ни о чем просить: его кузен Реджинальд Синклер сам порекомендовал своего родственника.

Реджинальду было двадцать пять лет, но выглядел он младше. Рыжеволосый, зеленоглазый, с россыпью веснушек, внешне он казался подростком. Его отец, Эдуард Синклер, старший брат Ариетты, умер в 1388 году в результате несчастного случая на охоте — вскоре после того, как оказался замешан в деле о попытке переворота. Реджинальд был убежден, что в действительности отца убили, и всей душой мечтал отомстить за него. Он жаждал этого так страстно, как только может хотеть человек неосмотрительный, буйный, склонный к необдуманным поступкам.

Реджинальд представил Луи другим заговорщикам, которые почти сразу приняли его в свой круг.

Самым высоким среди них по положению был Томас, герцог Глостерский, родной дядя короля. Младший сын Эдуарда III, он был на двадцать пять лет младше своего старшего брата, Черного Принца, отца Ричарда П. У Глостера было худое лицо и холодный взгляд властолюбца. Он походил на герцога Бургундского, дядю Карла VI, но таилось в нем нечто еще, куда более жесткое и твердое. Он-то и был истинной душой заговора.

За ним следовали еще двое знатнейших дворян Англии: Ричард Арундел и Томас Уорвик. А, кроме того, заговорщики заручились поддержкой еще одного человека, самого таинственного из всех, — Генриха, графа Дерби. По положению и титулу он был почти равным герцогу Глостеру, поскольку являлся сыном герцога Ланкастерского, брата Ричарда II, и, следовательно, был кузеном короля.

Граф Дерби достиг двадцати пяти лет, как и Реджинальд, однако возраст — единственное, что имелось у них общего. Светловолосый, с голубыми глазами, он, несмотря на юный вид, обладал непререкаемым авторитетом. Для Луи не представляло никаких сомнений, что Генрих, граф Дерби, являлся самой сильной фигурой заговора. Впрочем, никто не знал, о чем тот в действительности думает. Молодой граф демонстрировал предельную осторожность.

В течение многих месяцев Луи де Вивре присутствовал на их собраниях, со все возрастающей тревогой осознавая серьезность ситуации. Сила заговорщиков заключалась в том, что они были не одиноки. Им сочувствовала большая часть дворянства и даже простого народа. Англичане не любили французов и решительно отказывались понимать, почему с ними прекратили воевать, ведь их уже фактически разбили. За спиной Ричарда II замышлялся отнюдь не дворцовый переворот, это походило на настоящее народное восстание.

Вот такой являлась ситуация, когда 1 июля 1394 года заговор превратился для Луи де Вивре в любовную историю.

В тот самый день он находился в парадном зале Вестминстерского дворца. Это был без преувеличения самый большой зал в мире: шестьдесят девять метров в длину на двадцать три в ширину и семнадцать в высоту. Ричард II как раз занимался тем, что украшал перекладины фигурами ангелочков с гербами.

У Луи имелись собственные причины любить этот зал: из-за огромных размеров он был довольно скудно освещен, и это обстоятельство позволяло шпиону оставаться невидимым в затененных углах и слушать, о чем говорят придворные. По обыкновению Луи был одет в черное с едва заметной красной ниткой, чтобы обозначить цвета своего герба. Черный он выбрал не из особой любви к этому цвету, а просто из-за удобства: так его меньше было заметно.

В тот раз ничего особенного он не узнал. Король Ричард только что потерял жену, и по случаю траура все разговаривали вполголоса. Впрочем, по этой же самой причине заговорщики не предпринимали ничего нового; народ сострадал горю короля, и нападать на него в такое время было бы неуместно.

Молодой Генрих Дерби тоже недавно овдовел. Завидев его, Луи обратился к нему со словами сочувствия, которые были приняты весьма благосклонно.

Однако не похоже, чтобы Генриха особенно огорчала смерть супруги. Возможно, потому, что она успела подарить ему четырех сыновей, и наследственная линия была обеспечена.

Дерби представил своему приятелю молодую женщину, стоявшую рядом. Она была совсем юной, приятно пухленькой, светловолосой, с голубыми глазами. На ней было голубое платье и шляпка в форме лиры.

— Сир де Вивре, это Филиппа Моульбек. Она только что прибыла из Фландрии, чтобы стать фрейлиной моей жены. Теперь, когда супруга моя скончалась, я даже не знаю, что и делать. Этой даме нет даже двадцати, и при дворе ей очень одиноко. Зная ваше благоразумие, я без опасения могу доверить ее вам.

В Лондоне у Луи и вправду не случилось ни единой любовной связи. Он не лукавил, говоря отцу, что не доверяет женщинам, а возможно, и себе самому. Ведь влюбиться так легко! Чтобы удовлетворять свои плотские потребности, Луи время от времени ходил к проституткам.

Филиппа Моульбек смотрела на него чистыми искренними глазами. Молодой де Вивре без особого труда вынес о ней суждение: взбалмошная кокетка, мечтающая об удачном замужестве и большой любви. Ему совершенно не нужен был этот подарок от графа Дерби, но не нашлось никакой возможности отказаться. Следовало как можно быстрее устроить встречу Филиппы с каким-нибудь господином благородного происхождения и тем самым избавиться от нее. Луи улыбнулся ей ободряюще, почти отечески.

— Желания графа — закон. Вы поселитесь вместе со мной в отеле [30] Бретань. Там вы найдете все удобства и будете в полной безопасности.

Смущенная Филиппа Моульбек собралась было благодарить его, как вдруг в зале появился Реджинальд Синклер. Он прямиком направился к Луи и бесцеремонно расцеловал его в обе щеки.

— Кузен, дорогой!

Лицо его светилось искренней радостью. Луи он по-настоящему обожал. Единственный сын у своих родителей, пылкий Реджинальд мгновенно проникся к своему не самому близкому родственнику поистине братскими чувствами.

— А меня вы не хотите представить? — произнес женский голос.

Реджинальд Синклер обернулся.

— Да, конечно… Это Маргарита Дембридж. Мы помолвлены. Собираемся пожениться на Рождество.

Луи имел сведения обо всех при дворе, или почти обо всех. Не самого высокого происхождения, но обладающая большим состоянием, Маргарита Дембридж была фрейлиной покойной королевы. Ее родители владели в графстве Кент большой фермой по разведению баранов. Сирота и единственная дочь, она являлась владелицей немалого состояния.

Луи склонился перед ней в поклоне.

— У Реджинальда отменный вкус.

Хотя он знал, кто такая Маргарита Дембридж, их встреча произошла впервые. Она была высокой, почти одного роста с Реджинальдом, а возможно, еще выше. Фигура молодой девушки походила на мужскую, но черты ее лица были истинно женскими. При этом она даже обладала определенной кокетливостью и пользовалась косметикой весьма умело. Одним словом, смотреть на Маргариту Дембридж было весьма приятно, и очарование этой леди было бесспорным.