Книга Институт моих кошмаров. Здесь водятся драконы - Алиса Дорн

В его голосе звучала очарованность, но не ностальгия. Так отстраненно восхищаются гениальным произведением искусства, но никто не думает с таким настроем о доме.

— Можно вопрос? — не выдержала я.

Диз удивленно на меня посмотрел.

— Для предыдущих тебе разрешения вроде не требовалось.

— Этот личный.

Он неопределенно махнул рукой, доставая из ниоткуда сигаретную пачку.

— Вперед.

— Твоя бабушка правда Геката?

— Тетя, — он знакомо «чиркнул» пальцами, выбивая огонек.

— Минутку, ты же говорил, что Скилла — твоя тетя? А Геката — ее мать, разве это не делает ее твоей бабушкой?

Демон пожал плечами.

— Никогда не пытайся проследить генеалогию на той стороне; даже нам не удается запомнить, с кем мы в каком родстве. Поэтому все родственники, которые не родители, но старше меня, — дяди и тети. К тому же так гораздо короче, чем говорить «моя четвероюродная прабабушка с материнской стороны, которая замужем за сыном моего кузена и у которой в позапрошлом тысячелетии была интрижка с отцом».

Попытавшись нарисовать в воображении озвученное семейное древо, я сдалась. Действительно, лучше «тетя».

— Какая она?

Сигаретный дым медленно поднимался к висевшей над стойкой лампе и исчезал, не достигая потолка и датчиков дыма. На этот раз Диз не задумывался над ответом. И теперь в его голосе звучала теплота.

— Я знаю ее в основном по каникулам, когда она заявлялась в наш дом и забирала меня от отца. Она никогда не задерживается на одном месте. Много путешествует по вашему миру, даже мне неизвестно, где она сейчас. У нее есть тревел-блог, но она вечно забывает его обновлять; полагаю, она слишком… самодостаточна, чтобы его вести. Любит по ночам переходить из одного города в другой, пешком, по обочине шоссе, подсвечивая себе дорогу только карманным фонариком, но не брезгует и автостопом. Иногда нанимается на полдня на заправку у перекрестка и уходит оттуда с большим количеством денег, чем должна была заработать. Постоянно подбирает погибших от разложенного на улицах яда собак. Время от времени останавливается посреди города ради сеанса уличной магии. Показывает прохожим чудеса, но всегда объясняет один из фокусов, чтобы те знали, что магии не существует, но все равно верили в обратное.

Я молчала. Не такой я представляла себе хтоническую богиню, дочь тьмы и разрушения, владычицу ночи и луны, земли, воды и неба.

— Звучит не очень божественно, — озвучила я наконец свои мысли.

— Что поделать, в наш сумасшедший век даже боги пытаются казаться людьми. В то же время, — он широко улыбнулся, — должен признать, что мне везло никогда не попадать на ее плохую сторону. Не знаю чем, но, видимо, я ей чем-то нравлюсь, раз она старается сдерживать свой характер.

Лежавший на столешнице смартфон недовольно загудел, намекая на непрочитанное сообщение. Открыв его, Диз с загадочным выражением лица хмыкнул. У меня еще остались неутоленное любопытство и еще множество вопросов (какими же тогда были остальные боги?), но следующая же его реплика заставила перенести их на неопределенный срок.

— Так мы будем писать реферат или нет?

Зачитавшись «Сборником вычислительных таблиц для использующих драконью кровь в заклинаниях», с большим трудом выпрошенным в библиотеке алхимического института, я не сразу заметила, как под зонтом нас оказалось двое. Бок о бок рядом со мной, пригибая голову в попытке укрыться от дождя, по желтой глинистой грязи шлепал дракон, прихрамывавший на правую ногу. Лапу. Что у него там было.

— Привет, — поздоровалась я, почесывая зеленую морду.

На передних лапах у локтей виднелись не перья, но какие-то похожие на них отростки. Не Пушок.

— И что с тобой приключилось?

Дракон выставил вперед «ногу» и что-то жалобно прохныкал. На толстой шкуре виднелся порез. Я наклонилась: тонкий росчерк, не более трех сантиметров в длину, стягивали наложенные суровой ниткой швы.

— Кто тебя так, а, бедолага? — погладила я его по спине.

Хороший вопрос. Я надеялась, что Свен сможет на него — и не только на него — ответить, но ковбоя сегодня видно не было. Я сделала себе в памяти зарубку подойти к нему на днях с черновиком курсовой по алхимии. Все, что могла, из теории я уже переписала, но практическая часть… С ней я не знала, что делать. Посмотрев на часы, я легонько вытолкнула дракона из-под зонтика и прибавила шагу: на работу я обещала прийти к полудню, а уже было без десяти двенадцать.

— А, Наташа, — обрадовался моему появлению в редакции Оливер. — Хорошая идея со статьями про институты.

Я едва не выронила сумку от таких слов.

— Откуда ты узнал?..

— Звонил один из студентов, у кого ты брала интервью, спрашивал, в каком номере будет статья. Прости, пришлось посмотреть твои записи. Жаль, что ты не сказала раньше, мы бы поставили в этот выпуск, у нас как раз оставалось свободное место.

Неужели Мор решил проверить, правду ли сказал ему Диз насчет моего посещения архитектурного факультета? Больше было некому.

— Извини, я… — я попыталась срочно придумать какую-то отговорку. — Я хотела набрать побольше материала, прежде чем идти к тебе с предложением.

Главред кивнул, словно это все объясняло.

— Ничего страшного. Но идея мне нравится. Серьезно, можем начать со следующего выпуска. Думаю, две страницы, четыре факультета. Немного официальной информации, пара деталей, впечатления учащихся… Не хочешь взять это на себя?

Я с энтузиазмом закивала — сейчас я бы на что угодно согласилась, в то время как мыслями была далеко-далеко отсюда. Отчего Мор решил позвонить в редакцию? Зачем? Почему именно сейчас?

— Кстати, Ол, — спохватилась я, когда редактор собрался уходить, — я хотела спросить… Помнишь, тебя Свен просил о помощи с драконами? Тебе удалось что-то разузнать?

Начальник расстроенно вздохнул.

— Нет. Я ему говорил, я не Шерлок Холмс, я не знаю, кто это сделал. Мы их всех осмотрели. Кто-то намеренно брал у них кровь. У каждого из драконов разрез сделан профессионально, — я кивнула. Мне тоже показалось, что он выглядел слишком чисто, слишком аккуратно, — система сигнализации на заборе не была нарушена, периметр не взламывали, но…

— Хочешь сказать, это сделал кто-то с криптозоологии, кто за ними ухаживает?

— В том и проблема, — сердито отозвался Оливер, — они не могли. Драконы очень доверчивы. Они любят людей и легко к ним подходят, — я снова с ним согласилась: вон как радостно побежал в мою сторону Пушок в день приезда, — поэтому, чтобы никто их доверчивостью не воспользовался ради их крови, их обычно держат в вольерах. И к работе с ними допускают только после долгих ментальных проверок. Если есть малейшие сомнения, что студент захочет или сможет причинить им вред, его просто не возьмут учиться на драконолога. Потому я не представляю, кто мог такое сотворить.