Книга Экстренный случай - Майкл Крайтон

Я наблюдал, как аппарат искусственного дыхания ритмично наполняет легкие воздухом. Но Роман явно умирал. Через несколько минут хирург сдался.

– Все, – сказал он, извлекая руки из грудной полости, снимая перчатки и бросая последний взгляд на Романа Джонса. Затем он осмотрел раны на груди и предплечьях покойного, вмятину на черепе, и добавил:

– Вероятно, первичная остановка дыхания. Его сильно ударили по голове. – Хирург повернулся к Хэммонду. – Вы составите медицинское заключение?

– Да, конечно, – ответил Хэммонд.

В этот миг распахнулась дверь и в палату вбежала медсестра.

– Доктор Хэммонд, вас зовет доктор Йоргенсен, – сообщила она. – Привезли девушку в геморрагическом шоке.

* * *

Первым, кого я увидел в коридоре, был Питерсон в цивильном костюме. Он был растерян и раздражен, даже не сразу узнал меня. А узнав, дернул за рукав.

– Э.., послушайте, Берри…

– Не сейчас, – ответил я, шагая следом за Хэммондом и медсестрой в другую палату. Там лежала навзничь бледная как смерть девушка с обмотанными бинтами запястьями. Она была в сознании, но едва соображала; голова ее металась по подушке, из горла вырывались тихие стоны.

Над девушкой склонился ординатор Йоргенсен. Увидев Хэммонда, он сказал:

– Покушение на самоубийство, вскрыла вены. Кровотечение остановили, сейчас введем цельную кровь.

Он искал вену, чтобы подключить капельницу.

– Перекрестную пробу взяли, запросили кровь из банка. Понадобится не меньше двух единиц. Гематокритное число в порядке, но это еще ничего не значит.

– Почему в бедро? – спросил Хэммонд, кивая на капельницу.

– Руки пришлось перевязать. С верхними конечностями шутки плохи.

Я подошел поближе и сразу узнал Анджелу Хардинг. И куда только подевалась ее красота? Лицо сделалось мертвенно-бледным, вокруг губ выступили синюшные пятна.

– Что скажете? – спросил Хэммонд Йоргенсена.

– Вытащим, – ответил тот. – Если не случится ничего экстраординарного.

Хэммонд осмотрел перевязанные руки Анджелы.

– Повреждения здесь?

– Да, с обеих сторон. Мы уже наложили швы.

Хэммонд взглянул на кисти девушки. На ее пальцах виднелись темные бурые пятна.

– Ты эту девушку имел в виду? – спросил он меня.

– Да. Анджела Хардинг.

– Курит как паровоз, – заметил Хэммонд.

– Нет. Осмотри еще раз.

Хэммонд поднес руку Анджелы к носу и понюхал пальцы.

– Это не никотин…

– Совершенно верно.

– Но тогда…

Я кивнул:

– Вот именно.

– Да она же медсестра!

– Правильно.

Пальцы девушки были вымазаны йодом. Это вещество применяется как для дезинфекции, так и для разметки надрезов в хирургии. При постановке капельницы без него тоже не обойтись.

– Ничего не понимаю, – сказал Хэммонд.

Я поднял руки Анджелы повыше. Большие пальцы и тыльные стороны ладоней были испещрены мелкими порезами, из которых сочилась кровь.

– Что это, по-твоему?

– Пробовала.

Когда люди пытаются покончить с собой, вскрыв вены, на их руках часто остаются маленькие порезы, словно самоубийца сначала проверяет, достаточно ли острое у него орудие и насколько сильна будет боль.

– Нет, – возразил я.

– Тогда что это такое?

– Ты когда-нибудь видел жертв поножовщины?

Хэммонд покачал головой. Впрочем, где он мог их видеть? Такие зрелища доступны только патологоанатомам. Мелкие царапины на руках – верный признак того, что на человека напали с ножом. Жертва отбивается, и царапины – обычное дело.

– Это – типичная картина?

– Да.

– Ты хочешь сказать, что к ней лезли с ножом?

– Вот именно.

– Но почему?

– Потом объясню, – ответил я и отправился обратно, к телу Романа Джонса. Оно по-прежнему лежало в палате. Рядом стоял Питерсон. Какой-то незнакомый мне человек в костюме осматривал глаза покойника.

– Берри, вы всегда появляетесь в самое неудачное время, – сказал мне Питерсон.

– Вы тоже.

– Верно, – согласился он. – Но у меня такая работа. – Капитан кивнул на человека в костюме. – Поскольку в прошлый раз вы так всполошились, я на всякий случай захватил с собой полицейского врача. Как вы понимаете, теперь нам не обойтись без судебного следователя.

– Да, понимаю.

– Парня зовут Роман Джонс. В бумажнике лежали документы.

– Где вы его нашли?

– Валялся на улице. На милой тихой улочке на Маячном холме. С проломленным черепом. Должно быть, упал и ударился головой. На втором этаже дома разбито окно. В квартире некой Анджелы Хардинг. Она тоже здесь.

– Я знаю.

– Что-то вы сегодня больно хорошо осведомлены, а?

Я не стал отвечать. Голова буквально раскалывалась, боль накатывала волнами, я чувствовал страшную усталость. Хотелось улечься прямо на пол, уснуть и не просыпаться как можно дольше. Желудок сводило судорогой.

Я склонился над телом Романа Джонса. Кто-то снял одежду с его торса, и я увидел маленькие глубокие порезы на туловище и предплечьях. На ногах ничего подобного не было. Что ж, весьма характерная картина.

Полицейский врач выпрямился и взглянул на Питерсона.

– Трудно сказать, от чего он умер. – Врач кивнул на разверстую грудную клетку. – Они тут изрядно напортачили. Полагаю, причиной смерти стала черепная травма. Вы, кажется, сказали, что он выпал из окна?

– Похоже, что так, – покосившись на меня, ответил Питерсон.

– Я подготовлю отчет, – сказал врач. – Дайте-ка мне его бумажник.

Получив то, что просил, врач отошел к стене и занялся писаниной. Я продолжал осмотр трупа. Меня особенно интересовала голова. Я ощупал вмятину.

– Что это вы делаете?

– Осматриваю покойного.

– Кто вам разрешил?

Я вздохнул.

– А что, требуется разрешение?

Питерсон заметно смутился, и я добавил:

– Прошу вас разрешить мне произвести предварительный осмотр трупа.

Произнося эти слова, я покосился на полицейского врача. Тот переписывал какие-то данные из документов Джонса, но я был уверен, что он прислушивается к разговору.

– Но ведь будет вскрытие, – сказал Питерсон.

– И все-таки разрешите.