Книга Убийства в Солтмарше. Убийство в опере - Глэйдис Митчелл

— А в это время, между прочим, кто-то убил мисс Феррис.

— Убил? — удивленно спросил Кембелл.

— Да.

— Но я слышал, что в вердикте речь идет о самоубийстве.

— На коронерском суде такой вердикт действительно вынесли, — заметила миссис Брэдли, — но многие факты указывают на убийство.

— Рад это слышать, — произнес Кембелл как будто с облегчением. — Я не мог себе вообразить, что эта женщина покончила с собой.

— Почему? — поинтересовалась миссис Брэдли и сделала отметку в своих записях. Она вела учет тех, кто соглашался с версией самоубийства и кто ее отвергал.

— А зачем ей лишать себя жизни? Такой жизни. Никаких семейных обязанностей и хлопот, никакой нужды в деньгах, — она смогла даже финансировать постановку, — естественно, никаких долгов, масса свободного времени для получения всевозможнейших удовольствий. В таком положении люди самоубийством не кончают.

— Что ж, с вами нельзя не согласиться. — Миссис Брэдли кивнула. — Когда вы в последний раз ее видели?

— Не помню. Понимаете, я был одним из первых, кто загримировался у миссис Беротти и почти сразу же пошел звонить домой.

— И сколько времени вы говорили по телефону?

— Довольно долго. Я звонил из школьной приемной, обсудил с женой домашние дела, спросил, как она себя чувствует, — понимаете, она ждет третьего ребенка, — рассказал, какая публика пришла на постановку. Только положил трубку, как зазвонил телефон. Я ответил, поскольку в тот момент больше никого рядом не оказалось. Звонили сообщить, что тот электрик, который должен был прийти, не придет. Поэтому послали другого человека, просили, чтобы его встретили у ворот школы, потому что он тут в первый раз, а на улице темно. Я ответил, что сам его встречу, потому что идти искать смотрителя было некогда. Примерно за пять минут до начала спектакля новый электрик прибыл. Я проводил его к заднему входу, там и оставил, поскольку пора было готовиться к выходу на сцену. Ожидания за кулисами меня не томили. Я сидел и правил верстку своей монографии «Папство эпохи Возрождения». Недалеко от мистера Браунинга, в его суфлерской будке.

— А в антракте?

— Продолжал читать верстку.

— И ни разу не видели мисс Феррис?

— Не помню. Кажется, не видел.

— А вы могли бы узнать этого электрика?

— Конечно. Я еще обратил внимание, что он совсем не похож на электрика. Совершенно. Я таких не видел. На улице я бы принял его за коммивояжера. И вел он себя соответственно. Сразу начал обращаться ко мне «старина». Терпеть не могу подобную фамильярность. Директор думал, что это Притчард попросил кого-то прийти подежурить, но я так и не понял, откуда его прислали.

— Спасибо. — Миссис Брэдли улыбнулась, отметив про себя, что ее предположение, что электрик имеет какое-то отношение к этой истории, подтвердилось. — И будьте добры, скажите в издательстве, чтобы, когда ваша монографии выйдет, мне прислали дюжину экземпляров. Папство эпохи Возрождения меня чрезвычайно интересует.

— Да, — согласился Кембелл, заметно повеселев, — для психолога эта тема действительно может быть интересной. Дюжина экземпляров, вы сказали? Это так любезно с вашей стороны.

— Ой, извините, я передумала! — воскликнула миссис Брэдли. — Закажите мне, пожалуйста, пятьдесят экземпляров. Так будет лучше.

Учитель истории вышел ошеломленный. Он мечтал продать хотя бы сотню экземпляров, а тут такое.

Теперь миссис Брэдли предстояло прояснить проблему, связанную с электриком. А для этого надо было встретиться со школьным смотрителем.

Идти было недалеко. Смотритель жил на территории школы в домике, отделенном от школьного здания навесом, где хранились велосипеды.

В дом ее впустила невысокая женщина, страдающая сильным насморком. Она сразу объявила, что смотритель отдыхает и увидеться с ним нельзя, но, встретив цепкий взгляд миссис Брэдли, попросила ее присесть и вышла.

Вскоре появился школьный смотритель.

— Извините, что побеспокоила, — проговорила миссис Брэдли, — но меня интересует электрик, который приходил в школу в вечер, когда давали представление.

— О, мэм, — отозвался смотритель, — мне и самому это неясно. Я потом дважды заходил в электромастерскую, но там твердят, что никого к нам не присылали. И в школу не звонили, не предупреждали, что он придет. Неудивительно, что потом случилось убийство.

— А зачем вы ходили в электромастерскую? — спросила миссис Брэдли.

— Как зачем? Ведь после того, как этот электрик покрутился в школе, у меня пропали часы, бумажник с двумя фунтами, новый дождевик, два гаечных ключа — простой и разводной, плоскогубцы, отвертка, которую я ему давал. Он ведь явился без инструментов.

Вот так. Но, похоже, я лишился всего этого навсегда. Директору сказать не посмел, потому что сам во всем виноват.

— И как это получилось?

— Как-как, обманул он меня. Говорит вот так запросто, сходи-ка, приятель, в паб, который тут рядом, перекуси, выпей чего-нибудь, а я тут за тебя покараулю насчет занавеса. А я-то знаю, что занавес опускать еще не скоро, ведь действие только началось. Ну и пошел сдуру, а его там оставил. Возвращаюсь через полчаса, и ни этого парня, ни моих часов, ни бумажника, ни дождевика, ни гаечных ключей, ни плоскогубцев, ни отвертки. Ничего.

— Забавно, конечно, — сказала миссис Брэдли, — но ничего необычного я в этом не вижу. Жуликов сейчас развелось хоть пруд пруди. Пожалуйста, опишите мне этого электрика.

— Высокий, полноватый, морда упитанная, наглая, рот маленький, без усов, волосы рыжеватые, жесткие, ладони пухлые, наверху волоски, короткие пальцы, возраст примерно сорок три — сорок четыре, серый костюм, черные ботинки, без пальто, замшевые перчатки. Явился совсем без инструментов, выговор лондонский — не кокни, но и не как у джентльмена. Уши большие без мочек. Это все, что я могу вспомнить.

— Да куда уж больше, — улыбнулась миссис Брэдли. — Вы чрезвычайно наблюдательны.

Смотрителю комплимент польстил.

— Так ведь у меня сынок — скаут. Он и научил меня своим играм. И я начал все замечать, даже против воли. Мой сын у них, у скаутов, по этому делу чемпион.

— Замечательно. А что случилось тогда с выключателем в ванной комнате? С ним что, повозился тот электрик?

— Ничего не могу сказать, мэм. Он, конечно, жулик, но сломать выключатель может любой. — Смотритель усмехнулся. — А вот когда сгорел предохранитель, так он ничего не смог сделать. Мне пришлось позвать Притчарда, потому что я не мог отойти от этого чертова занавеса.

— И когда мистер Притчард этим занимался?

— Да где-то в середине первого акта, мэм.

— Еще вопрос, прежде чем вы вернетесь к своему заслуженному отдыху. В тот вечер, кроме электрика, кто-то еще посторонний находился за кулисами?