Книга Assassin's Creed. Единство - Оливер Боуден
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первым ассасином был Шарль Дориан, отец Арно. Вторым – Беллек.
Беллек тогда спас жизнь его отцу. Потом, уже в Бастилии, Беллек увидел у Арно отцовские карманные часы и вспомнил, где видел их раньше. Выяснить остальное труда не составило.
У Арно было еще одно видение, тоже связанное с убийством. Он увидел Мирабо, беседующего с Беллеком.
– Наступит день, когда Элиза Де Ла Серр станет великим магистром тамплиеров. Если она окажется перед нами в долгу, это будет весьма благотворно для нашего ордена, – говорил Мирабо.
– Еще благотворнее было бы убить ее раньше, чем она превратится в серьезную угрозу для нас.
– Ваш подопечный ручается за нее, – заметил Мирабо. – Разве вы ему не доверяете?
– Ему я доверяю, как самому себе, – ответил Беллек. – А вот этой девчонке я не верю ни на грош. Неужели мои доводы не убеждают вас?
– Боюсь, что нет.
По словам Арно, убийство главы ассасинов Беллек считал вынужденным злом. Он не испытывал ни удовлетворения, ни наслаждения интригой, осуществленной с поистине макиавеллиевским коварством. Беллек незаметно подсыпал яд в бокал с вином, который подал Мирабо, сказав:
– Santé.[12]
Ирония заключалась в том, что оба пили за здоровье друг друга. Вскоре Мирабо был мертв. Беллек подбросил ему значок тамплиеров и удалился. А вскоре в особняке графа появилась я.
Нам удалось найти виновного и уберечь меня от обвинений в убийстве. Было ли этого достаточно, чтобы войти в доверие к ассасинам? Сомневаюсь.
Дальнейшие события были мне известны, хотя в дневнике Элизы упоминаний о них я не нашел.
Я стал пролистывать дневник, однако натыкался лишь на следы вырванных страниц. Элиза сделала это потом; возможно, в приступе… чего? Раскаяния? Гнева? Иного чувства?
Я рассказал ей правду, но и эту запись об услышанном от меня она потом изъяла из дневника.
Конечно, я понимал, насколько тяжело ей будет свыкнуться с такой правдой, поскольку знал характер Элизы не хуже своего. Во многом она являлась моим зеркалом. Представляю, каково было бы мне, окажись я на ее месте. Вы не смеете упрекать меня за постоянную отсрочку столь важного разговора… вплоть до того вечера. Мы с аппетитом поужинали и выпили почти целую бутылку вина.
– Я знаю, кто убил твоего отца, – сказал я.
– Знаешь? Откуда?
– У меня были видения.
Я искоса поглядел на нее, проверяя, воспринимает ли она мои слова всерьез. Как и прежде, ее лицо приняло изумленное и несколько недоверчивое выражение.
– И имя, которое тебе открылось, было… Король нищих? – спросила она.
Так. Значит, Элиза вела собственное расследование. Иначе и быть не могло.
– Твои неоднократные заявления о мести ему были вполне серьезными, – заключил я.
– Если ты сомневался, тогда ты вообще плохо меня знаешь.
Я задумчиво кивнул.
– И что ты сумела узнать?
– Король нищих стоял за покушением на мою мать в семьдесят пятом году. Его приняли в орден, когда не стало моего отца. Все это дает основания думать, что посвящение в тамплиеры Король нищих получил в награду за убийство Франсуа Де Ла Серра.
– А причина тебе известна?
– Переворот в ордене. Человек, объявивший себя великим магистром, распорядился убить моего отца, поскольку сам хотел занять его место. Я не сомневаюсь, попытки отца установить мир с ассасинами оказались на руку этому самопровозглашенному великому магистру. Возможно, то был завершающий фрагмент головоломки. Возможно, убийство отца сдвигало чашу весов в его пользу. Король нищих действовал по его приказам. В этом я уверена.
– Не только Король нищих. Наверняка были и другие.
Элиза удовлетворенно, хотя и невесело, улыбнулась.
– Знаешь, Арно, я горда за отца. Им понадобилось послать двоих убийц, чтобы его свалить. Он сражался как тигр.
– В этом участвовал некто по фамилии Сивер.
Элиза закрыла глаза и некоторое время сидела молча.
– Что ж, вполне логично, – сказала потом она. – Всем во́ронам это было выгодно.
– Кому? – спросил я, не понимая, о ком речь.
– Это прозвище я еще в детстве дала отцовским советникам.
– Значит, Сивер был советником твоего отца?
– Увы, да.
– Прежде чем умереть, Франсуа сумел выколоть ему глаз.
– Отлично, папа, – невесело рассмеялась Элиза.
– Сивер уже мертв.
Элиза сразу нахмурилась:
– А я-то надеялась, что сама с ним расквитаюсь.
– Король нищих тоже мертв, – добавил я нехотя.
– Арно, что ты говоришь? – встрепенулась Элиза, резко поворачиваясь ко мне.
– Элиза, я любил Франсуа как родного отца, – сказал я и потянулся к ней.
Но она отстранилась, затем быстро встала, скрестив руки на груди. Щеки у нее пылали.
– Ты их убил? – спросила она, выделив слово «ты».
– Да, Элиза, я их убил и не собираюсь за это извиняться.
Я вновь потянулся к ней, но она опять ловко ускользнула, оттолкнув меня. На мгновение мне показалось, что она схватится за меч, но если у нее и было такое безумное намерение, ей удалось не потерять самообладания.
– Ты убил их, – повторила она.
– Мне пришлось это сделать, – ответил я, не вдаваясь в подробности.
Думаю, Элизу вряд ли интересовали обстоятельства смерти обоих. Она рассеянно кружилась по комнате, словно не зная, как ей быть дальше.
– Ты не дал мне самой осуществить возмездие.
– Элиза, они были всего лишь лакеями. Главный виновник по-прежнему жив.
Она гневно повернулась ко мне:
– Подтверди, что они изрядно помучились перед смертью!
– Элиза, о чем ты говоришь? Тебе не свойственно издеваться над людьми.
– Арно, из-за этих негодяев я осиротела. Меня саму неоднократно пытались убить. Меня обманывали и предавали. Я отомщу всем, чего бы мне это ни стоило.
Она тяжело дышала. Ее щеки сделались ярко-красными.
– Я не стану тебе врать. Они не мучились. Ассасины так не поступают. Убийства не доставляют нам удовольствия.
– Да неужто? И ты, сделавшись ассасином, посчитал себя вправе читать мне проповеди об этике? Я в них не нуждаюсь, Арно. Убийства и мне не приносят наслаждения. Я наслаждаюсь восторжествовавшей справедливостью.
