Книга Эти странные англичане - Дэвид Милстед
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если вы не произнесете нужного количества слов благодарности или сожалений, вас занесут в список людей «неприятных», то есть недостаточно любезных и вежливых, попросту говоря – неотесанных. И быть вычеркнутым из этого списка ох как непросто.
Традиция означает некую непрерывную последовательность событий, которую необходимо сохранять любой ценой. В наш стремительный век это дает ощущение постоянства. Словно любимая вязаная кофта, протертая на локтях, традиция создает в душе уют. В широком смысле понятие «традиция» подразумевает, что нечто прошло достойную проверку временем и поэтому его нужно сохранить: алые почтовые ящики, мужские дафлкоты (полупальто с капюшоном и деревянными пуговицами), мармелад, выходной в последний понедельник августа, пинту как меру емкости, зеленые изгороди из бирючины, стадион Уэмбли и резиновые сапоги-веллингтоны.
Церемония – внешняя сторона традиции, здесь англичане преуспели больше прочих. В данном случае речь идет о больших приемах в королевском дворце. Тогда собираются остатки аристократических родов (надо признать, что их довольно много), и они при полном параде важно прохаживаются, стараясь быть поближе к королевской семье. Все это происходит под аккомпанемент духовых оркестров, исполняющих произведения немецких композиторов.
Поскольку их прошлое куда более славно и блестяще, чем настоящее, англичане цепко держатся за него не столько для настоящего момента, а чтобы было о чем вспомнить.
Парики судей до сих пор делают из конского волоса. Неизбежное «Пребудь со мной», которое все поют, отчаянно фальшивя, перед финалом Кубка, рождественской речью королевы, состязаниями по гребле, судоходным радиопрогнозом, церемонией закрытия концертов – здесь сходятся традиции и церемонии, наполняя английские души покоем и умиротворением.
И все же англичане стосковались по переменам. Нет, не по революционным (это слишком шумно) и не по анархии (слишком экстремально). Они хотят, чтобы сияющее «завтра» озарилось теплым светом «вчера». Эта мечта заставляет их объединять свою волю в поисках нового способа сохранить старый уклад.
Хотя англичане по натуре не слишком ориентированы на семью, им в голову не придет провести Рождество где-нибудь еще, кроме своего родного «гадюшника», который они с придыханием называют «лоно семьи». Ежегодное сборище родственников обычно кончается слезами, и, чтобы оправиться от подобного потрясения, многим требуется не менее полугода. Но традиция есть традиция, и уже в начале октября английские семьи начинают планировать очередной сбор.
В остальные дни англичане старательно избегают свиданий с родственниками и видятся лишь по неизбежным случаям, вроде крещений, свадеб и похорон, из которых крещения и похороны, будучи наименее продолжительными, наиболее популярны. Свадьбы отличаются от сражений в крикет только униформой участников.
Готовиться к кошмару под названием «свадьба» начинают заранее. Как и спорить по этому поводу. Несмотря на то, что не счесть, сколько книг и рекомендаций выпускается в помощь родственникам жениха и невесты с подробными указаниями, кто должен платить за оргчасть и платье невесты, кто – за цветы, кто – за церковь, хор и органиста, кто – за машины и прием, кто – за угощение и фотографов, а кто – за вызов «скорой помощи», участники мероприятия все равно будут до хрипоты спорить по каждой из перечисленных выше статей расхода – до, во время и после свадьбы.
Ни малейшего удивления у переживших это событие не вызывают сообщения в газетах о том, что отец невесты, например, возбудил судебный иск против родителей жениха, ибо родители молодоженов, отбывших в свадебное путешествие, так и не сумели сами разобраться, кто и за что должен платить.
Тем удивительнее, что семейные сборища здесь все еще случаются. И это свидетельство торжества надежды над опытом.
Так звали католика, который в 1605 году пытался взорвать здание парламента с целью убить короля Якова I. В память о Пороховом заговоре 5 ноября англичане устраивают фейерверки и разводят гигантские костры из всякого мусора, сжигая на них чучело упомянутого неудачника. Эта попытка теракта отмечается не потому, что преступника обнаружили прежде, чем он сумел воплотить свой замысел (король пользовался дурной славой), а потому, что спасли чуть было не нарушенный им статус-кво.
Французы считают всякие причуды необходимым условием творчества (особенно они преуспели на любовном поприще). Для немцев это доказательство профессионализма, выдержки и серьезности. Англичане признают увлечения и причуды лишь в связи с проведением досуга, любой намек на креативность в работе свидетельствует о неустойчивой психике, о том, что что-то пошло не так. Давать волю воображению можно в двух ниже описанных случаях.
Дом англичанина, как известно, его крепость. Дом и сад занимают в жизни англичан огромное место, что в немалой степени связано с переменчивым климатом этой страны. Почти все свободное время уходит на обустройство, без которого дом не может быть признан по-настоящему хорошим.
То они устанавливают электронную охрану и душевые кабины, то мастерят встроенную мебель… В итоге нормальный загородный дом превращается в готический кошмар со стрельчатыми ставнями на окнах, каменной кладкой и входными дверями, обитыми по периметру гвоздями с гигантскими шляпками.
Автомобилям тоже достается. Один из любимых английских магазинов – «Сделай сам» (DIY). Безупречно отполированную новенькую машину загонят на эстакаду, собственноручно собранную из специально купленных рельсов, и часами будут выстукивать молотком днище.
Вы, наверное, думаете, что при подобном стремлении всей нации к самообслуживанию, самоукрашательству и самоусовершенствованию труд квалифицированных рабочих может оказаться невостребованным. Ничего подобного! Рано или поздно приходится звать настоящих мастеров, чтобы они привели в порядок то безобразие, которое сотворили дилетанты со своими жилищами и автомашинами.
Присев на корточки, мастер засунет за ухо карандаш, сердито зыркнет на клиента, недовольно присвистнет и покачает головой: «Ну, признайтесь, что баловались с этой штуковиной! Верно ведь?» И очередной энтузиаст ручного труда, поморщившись при слове «баловались», уныло полезет в задний карман брюк, изящным жестом выудит бумажник и расплатится за ремонт. Без слов. Подразумевается, что в оплату трудов мастера входит отчасти и стоимость его молчания по поводу кривых рук заказчика.
Но сколько бы ни постигло англичанина неудач на ниве «сделай сам», ничто не убедит его, что какая-то из домашних работ ему не по плечу. Любая работа – это вызов, ну а вызов невозможно не принять!
