Книга Уезжающие и остающиеся (сборник) - Евгения Басова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но папа не хочет фантазировать про самого себя. Он хочет фантазировать про Костю. Например, как тот прибудет на станцию и скажет: «Привет всем от папы! Мало кто с такой силой хотел космонавтом стать, как мой папа».
Папа осторожно спрашивает:
– Ты бы не хотел когда-нибудь работать в космосе?
А Костя в ответ:
– Нет, это Макар хочет – стать космонавтом-исследователем. Как этот сайт нашёл – так и всё. «Ах, космонавты, ах, у меня там знакомый!» Уже и в сети не появляется. Исчез. Видать, всё тренируется…
Мама говорит:
– Вот молодец!
А Костя как не слышит её. Он глубоко вздыхает:
– И Ретт от нашей компании откололся. Написал, что пока не будет играть. Временно. К нему кто-то приехал. Какой-то Грандсон.
– Кто? – переспрашивает мама.
Костя отвечает:
– Грандсон. Наверно, имя такое. А может, это означает – друг-приятель. И что-то он ему так рад…
Мама говорит:
– Ну ещё бы! Грандсон – это вообще-то внук.
– Как – внук? – не понимает Костя.
Мама отвечает:
– Внук приехал к твоему другу Ретту.
Костя обалдело смотрит то на маму, то на папу.
Это ж подумать только! Ретт написал ему, что приехал Грандсон. Ему шестнадцать лет. (Костя ещё сказал: «Ого!»)
Грандсон учится в колледже, водит мотоцикл, не боится глубоко нырять и любит лошадей. В общем, классный такой Грандсон, Ретт прямо гордится им.
– Костя, – соображаю я, – а ведь и правда, мы в школе проходили. «Грандсон» – это по-английски внук.
Костя кивает:
– Конечно, проходили. Но мало ли… Как-то я не думал…
А кто бы подумал? Они же болтали, как два одноклассника! Если не считать, что в чате и только по-английски…
Ретт как-то спрашивал, есть ли у Кости Грандсон. Костя подумал: вдруг это не имя? Вдруг это значит – друг-приятель? Ответил: ну да, конечно, у меня их много.
Костя не хочет, чтобы знали, что у него только в компьютере друзья.
Выходит, сам себя в дедушки записал? А Ретт, приятель его, – он папе с мамой в отцы годится?
Мама говорит:
– В возрасте уже человек, а бездельник.
Костя обижается за Ретта:
– Он не бездельник, он баранов пасёт. У него порядка трёх тысяч баранов! Я думал, это его родители держат, а оказалось, что он сам!
Я тут представила огромную равнину, всю занятую стадом овец и баранов. Кажется, я видела что-то похожее в кино. Или на каком-то сайте… Спинки баранов колышутся, как волны моря, и всё стадо течёт туда, куда надо пастуху. А за тем, чтобы море не выходило из берегов, следят большие умные собаки.
Над волнами возвышаются всадники – старый Ретт, которого Костя обзывал рэмом и чуть не сделал покойником, и его внук Грандсон, шестнадцатилетний, почти взрослый парень, любящий лошадей.
А что маме представилось, не знаю. Но мама вдруг говорит:
– Надо бы и вас вывезти на природу. Баранов не обещаю, но свежий воздух, парное молочко…
Папа перебивает:
– Мы же им только на август путёвки взяли. Забыла? И потом, в лагере нет парного молока. Это же целое стадо нужно, чтобы всех напоить.
Мама в ответ:
– Да я не про лагерь. Мне тут небольшая командировка предстоит, дня на четыре. В Собакино, в опытное хозяйство. Хочу сама проверить автоматическую линию.
Папа уточняет:
– Так ты что, едешь в командировку?
Мама кивает:
– Ну да… – как виноватая. – Их, – говорит, – наверно, тоже с собой возьму. Сам говоришь, я ими не занимаюсь…
Папа бы предпочёл, чтобы мама занималась нами дома. И чтобы он тоже нами занимался. Чтобы никто никуда не уезжал.
Он спрашивает – как будто с надеждой:
– Кто вас троих там ждёт? Кто их поселит в общежитие с тобой?
Их – это нас, понятно. Они говорят о нас так, точно нас здесь нет. Так бывает – особенно когда родители сердятся друг на друга.
Мама доказывает ему:
– Так мы не в общежитие пойдём! Снимем угол у какой-нибудь бабули в том же Собакине…
Ясно, что мама поедет в командировку в любом случае. С нами или без нас.
Она часто говорит, что прежний начальник отдела, тот, который был до неё, работу запустил. И ей теперь приходится самой всё разгребать. На неё всё навалилось. Сколько мы слышали от неё:
– Думаете, мне интересно – с бумагами? Я лучше бы, как Костя, гуляла по интернету!
Зачем было становиться начальником, если на тебя при этом всё наваливается?
Я спрашиваю:
– Мама, а мы с тобой всё разгребать поедем?
Мама кивает:
– Ну да, именно…
Тут папа улыбается мне.
И мама тогда – папе:
– Как думаешь, ведь ничего, если я съезжу вместе с ними?
Папа снова хмурится. Но говорит:
– Наверно, ничего. Они ведь ещё не были в деревне.
Мама радуется, что он согласился. И начинает зачем-то снова доказывать ему, что это и вправду ничего.
– Всего-то, – говорит, – четыре дня! Я на работе буду, а они станут гулять, воздухом дышать… Может, с ребятишками там познакомятся, увидят, как люди живут в других местах, не в городе…
И нам кивает:
– Хватит торчать дома. Июнь, считай, пролетел, а вы ещё нигде не были!
Мы были не против, только жалко было, что папа с нами не поедет. Его не отправляют в командировки. Он уже давно начальник отдела, и ему ничего не надо разгребать. И отпуск у него ещё не скоро.
Но он повздыхал, подумал и сказал, что это – хорошая идея.
– Всё правильно. Хотя бы от компьютера Костя оторвётся, – говорит.
И верно, наш компьютер ведь не потащишь с собой. Костя бы и готов, да знает – ему не разрешат!
Молчал, молчал он. Видно, представлял, что станет делать без компьютера четыре дня. И вдруг спрашивает:
– А почему мы будем жить в Собакине? Давайте лучше в Липовке, где Макар…
Я подумала: охота же маме будет каждый день ходить в Собакино, за шесть километров!
А мама вдруг согласилась:
– Ладно, давайте попробуем устроиться в Липовке.
Папа ещё сказал:
– Как будто это проще простого – устроиться!
Но оказалось и впрямь – проще простого.
