Книга Драконоборец - Рэйда Линн

что рыцарь предлагает ему воду, только чтобы подманить его поближе.

«Что же ты такой запуганный?..» – подумал Ричард про себя. А вслух сказал :

- Я могу положить это на землю и отойти подальше, если ты меня боишься.

Тогда путник, наконец, решился – или, может быть, просто не захотел, чтобы его считали трусом. Подошел и, схватив мех с водой, стал жадно пить. Кадык дергался на его грязной шее, и Ричард подумал, что так глотать воду может только человек, который мучается жаждой уже далеко не первый час. Он явно был способен осушить мех до конца, но, видимо, посовестился и в конце концов все-таки нехотя вернул его, когда внутри еще что-то плескалось.

- Хлеба?.. – лаконично спросил Ричард, ясно видевший, что у путника при себе нет никаких припасов. Глаза у парнишки вспыхнули, как у голодного кота.

- Да!.. Да, пожалуйста, - добавил он, явно вспомнив о вежливости. А потом сказал, словно это каким-то образом вытекало из их разговора – Меня зовут Филипп.

Ричард отдал ему вконец засохшие лепешки, которые вез с собой еще из замка. Эти лепешки были сделаны Анной, и сделаны очень хитро – они не плесневели, а сбрызнутые водой и прогретые над костром, были почти неотличимыми от свежих. Но Филипп и без того проглотил их в один присест.

- Что у тебя с ногой? – поинтересовался Ричард.

Филипп неопределенно передернул плечом.

- Да так… ничего страшного.

- «Ничего страшного», а ходишь так, как будто бы хромой с рождения, - заметил Ричард. – Может, хоть покажешь, что у тебя там за «ничего»?

Беглец поколебался, но потом, усевшись на траву, стянул сапог. Ричард только присвистнул.

Нет, в каком-то смысле, Филипп не соврал. Ни сломанного пальца, ни загноившейся раны под сапогом и грязными опорками, которыми он обмотал ступню, не оказалось. Ногу он просто натер. Но как!.. Судя по виду сочащихся кровью волдырей, натер он ее еще накануне, потом замотал натертое все той же грязной тряпкой и продолжил как ни в чем ни бывало шагать дальше, пока мелкая проблема не начала выглядеть так же кошмарно, как смотрелся бы торчащий в ноге гвоздь.

- Ты что, совсем… того? Вообще без ноги остаться хочешь? – изумленно спросил Ричард.

Беглец тут же набычился, угрюмо глядя на рыцаря исподлобья.

- А что было делать? Мне отдыхать некогда. Надо идти.

- Почему сразу «отдыхать»? Я бы на твоем месте оторвал бы от рубашки лоскуток почище, приложил бы подорожник, перебинтовал бы ногу – плотно, так, чтобы не терло…

- Какой еще подорожник? – с обалдевшим видом спросил парень.

Ричард закатил глаза.

- Трава такая. Сорвал лист, поплевал на него, приложил к ране…

- А плевать зачем?!

Ричард на несколько секунд задумался. Когда его наставник, оружейный мастер Гидеон, впервые рассказал ему про это средство, Ричард не додумался задать такой вопрос, а после это правило стало таким привычным, что он никогда не спрашивал себя, как именно это работает. Но, с другой стороны, животные тоже всегда вылизывают свои раны, хотя вряд ли пес или корова могут объяснить, почему нужно это делать.

- Помогает. Вроде ладанки на шее, - сказал он.

- Ясно, - не особенно уверенно кивнул Филлип. Впрочем, с ногой он явно так намучился, что был готов испробовать любое средство, чтобы ему стало лучше. Ричард велел ему промыть ступню остатками воды, вручил ему несколько листьев подорожника и молча наблюдал за тем, как Филипп неуклюже перевязывает ногу позаимствованным у него кусочком мягкой ткани.

- Ты сказал, «надо идти». А куда ты, собственно, направляешься? – спросил у парня Ричард.

Тот мигом напрягся, словно полагал, что Ричард задает этот вопрос, чтобы его разоблачить. Рыцарь вздохнул.

- Если боишься, как бы я не понял, что ты беглый – так мне это совершенно все равно, - заметил он. Филипп уставился на собеседника, и вид у него был разом затравленный и вызывающий. Раньше Ричард бы в жизни не подумал, что такие разные эмоции могут одновременно выражаться на одном лице.

- Что значит – «все равно»?..

- Прежде всего, должен тебе сказать, что я немного знаю сэра Освальда. И от такого лорда я бы сам сбежал. Это во-первых. Во-вторых, я вообще не думаю, что заставлять кого-нибудь работать на себя с помощью силы – это хорошее дело. У нас никого не держат против воли. Моя мать всегда считала, что задача лорда – сделать так, чтобы его людям никуда не захотелось уходить. Так что бояться тебе нечего. Ни выдавать тебя, ни возвращать назад я не намерен. А о том, куда ты направляешься, я спросил не затем, чтобы у тебя что-то выведать, а для того, чтобы тебя немного проводить. Здесь можно встретить и разбойников, и хищников, а у тебя при себе – ни самострела, ни ножа, ни даже палки, - сказал Ричард, усилием воли подавив порыв сказать, что для того, чтобы долго идти пешком, стоило с самого начала подыскать длинную палку, покрепче и поровнее обычного сушняка, валявшегося на земле, и использовать ее, как посох. Опыт жизни с тетушкой Эмилией внушил Ричарду отвращение к непрошенным советам – разумеется, если они, как разговор о подорожнике и о чистых бинтах, не были крайне и решительно необходимы. Впрочем, тетушка наверняка считала, что ее советы тоже крайне и решительно необходимы тем, кому они адресовались.

- Да я сам толком не знаю, куда я иду, - сказал Филипп расслабившись и как будто обмякнув на траве. – Мне главное – никому не попасться на глаза и убраться от замка лорда Освальда подальше, пока меня не поймали.

- Ну, с таким подходом ты далеко не уйдешь, - возразил Ричард. – Вот что. У меня есть карта, и я помогу тебе покинуть земли лорда Освальда самым кратким путем. Но, если ты хочешь, чтобы я тебе помог, я должен знать подробности. Почему тебя ищут? На арендатора, который задолжал хозяину земли, ты не похож. Так почему тебя должны ловить и возвращать назад?

Филипп немного помолчал.

- Меня отдали лорду за долги, - сказал он, наконец. – У нас так часто делают. Какая-то семья берет у сэра Освальда зерно, чтобы засеять поле, или инструмент, или пару мешков муки, потом не