Книга Драконоборец - Рэйда Линн

Драконоборец

Глава 1

У страха, как известно, глаза велики – вот и убитый дракон, лежавший на земле, был чуть побольше лошади размером. Совершенно не такой огромный, как рассказывали перепуганные чудищем крестьяне. Ричард в каком-то отупении разглядывал изрубленную тушу, вяло думая о том, что надо бы почистить меч, испачканный в крови… и снять тяжелую кольчугу. А потом вернуться к оставленному на благоразумном расстоянии коню и достать из седельных сумок мех с водой… Но, хотя пить хотелось страшно, а кольчуга нестерпимо давила на плечи, сил на то, чтобы сделать хоть что-нибудь из перечисленного, у Ричарда не осталось. Хотя дракон и не был «ростом с двухэтажный дом», силой и яростью он далеко превосходил даже самых огромных вепрей, с которыми ему доводилось иметь дело на охоте. Схватка отняла у Ричарда все силы, и, пожалуй, сумей дракон продержаться еще несколько минут, он запросто смог бы одержать верх над обессилевшим противником.

Ричард опустился на одно колено и потрогал уже остывающую чешую. При жизни все драконы горячи, как печь, как будто пожирающий их внутренний огонь пытается вырваться наружу – отсюда, вероятно, и пошла легенда, будто они дышат пламенем. То, что золотисто-черная чешуя мало-помалу переставала ощущаться, словно накаленный солнцем камень, было верным признаком того, что дракон мертв. А значит, можно не бояться, что он понемногу оклемается и снова примется таскать у местных скот и убивать охотников и лесорубов, по неосторожности зашедших на его драконью территорию. Дело было сделано. Можно было идти. Разделывать драконью тушу Ричард не собирался. Мясо драконов не годится в пищу, а таскать с собой ненужные трофеи – слишком большая роскошь для того, кто путешествует с одним-единственным конем. Но прежде, чем Ричард развернулся и ушел, из темневшей в скале пещеры, где еще недавно обитало мертвое чудовище, неловко выполз маленький, не больше его локтя, угольно-черный дракончик.

Ричард, опешив, наблюдал за тем, как драконий детеныш ползет по песку и мелкой гальке. Он был такой крошечный, что еще плохо понимал, как управляться разом с лапами, крыльями и хвостом. Поэтому он то перебирал лапами, как длинная черная ящерица, то пытался отталкиваться от земли крыльями, как раненая летучая мышь. Время от времени от разевал темно-розовую пасть с едва наметившимися зубами и пронзительно и жалобно пищал – ну, словом, вел себя, как все детеныши, которые не видят рядом мать и ждут, что их услышат и накормят.

Ричард смотрел на эту небывалую картину с приоткрытым ртом. Он знал, что все драконы вылуплялись из яиц, и что из кладки, состоявшей, судя по оставленным драконам гнездам, из трех-четырех яиц, редко рождалось больше одного дракончика. Но до сих пор он никогда не слышал, что кому-то довелось увидеть совсем маленького, недавно появившегося на свет дракона. Основной причиной было то, что драконы не только селились в глухих и труднодоступных для людей местах, но и прекрасно защищали свои гнезда. Теперь Ричард понял, что жестокость, с которой драконица разделывалась с местными крестьянами, слишком далеко забравшимися в ее владения, была связана с тем, что она охраняла свои яйца. С этим же, должно быть, была связана и ее жадность. Не желая надолго оставить яйца без присмотра, она не хотела тратить время на обычную охоту, и скот, собранный в загонах, представлялся ей отличным способом быстро утолить голод. Видно, это была совсем молодая и не слишком умная драконица. Большинство ее родичей, при всей своей прожорливости, понимали, что вражда с людьми не может кончиться ничем хорошим, и что превосходство дракона над этими смешными тонкокожими созданиями, не умевшими сберечь свой скот и не имеющими ни когтей, ни чешуи, обманчиво. Люди имели свои преимущества – они способны были собираться в исключительно большие стаи, если полагали, что нужно обезопасить свои земли от дракона. А еще – они умели отливать мечи и делать прочные кольчуги и щиты, не уступающие крепостью драконьей чешуе. И кое-кто из них отлично умел пользоваться всеми этими вещами.

Ричард подумал, что теперь, по логике вещей, нужно убить детеныша. Это было гораздо милосерднее, чем бросить его здесь – медленно умирать от голода и жажды и часами жалобно кричать, зовя на помощь мать, которая никогда не придет. Но он не представлял, как можно убить настолько беззащитное существо. Один лишь вид дракончика вызывал острую, мучительную жалость. Он явно хотел есть… еще бы знать, что они вообще едят…

Поняв, какое направление приняли его мысли, Ричард потряс головой, как будто бы надеялся вытрясти из нее эту болезненную дурь. Кормить дракона – существо, которое сожрет тебя, как только вырастет? А даже если нет – бывали случаи, когда и львы привязывались к человеку, который давал им мясо – уж наверняка причинит много зла другим? Безумие!

А с другой стороны, что убивать, что обрекать на долгую мучительную смерть беспомощных детенышей – это ведь совершенно не по-рыцарски. Да и просто не по-людски…

Устало чертыхнувшись, Ричард бросил меч – не в ножны же его пихать, когда он весь заляпан липкой темной кровью – и, подойдя к дракончику, осторожно подобрал его с земли. Не будь у него толстых кожаных перчаток и кольчуги, он бы десять раз подумал, прежде чем сделать что-нибудь в этом роде. Хоть и совсем маленькие, едва выступавшие из десен, зубы у детеныша дракона были белыми и крепкими, и, вздумай он его куснуть, Ричард наверняка остался бы без пальца.

Дракончик, впрочем, кусаться не стал и даже перестал кричать. Ричард донес его до своей лошади, положил на траву и предложил ему кусочек мяса из седельной сумки. Дракончик подозрительно обнюхал мясо – Ричарду подумалось, что до сих пор он, несомненно, пробовал только сырое мясо, но никак не солонину, а потом внезапно принял некое решение, молниеносно выхватил кусок у Ричарда из рук и проглотил. Движение было таким стремительным, что Ричард в жизни не успел бы отдернуть руку, но дракончик, хотя и выглядел почти слепым – его глаза были затянуты полупрозрачной пленкой – еду хватал быстро и ловко, с точностью атакующей змеи. Ричард покачал головой, сопоставив этот пугающе стремительный бросок с той неуклюжестью, с которой дракончик ковылял по земле. Да уж… Пройдет не так уж много времени, прежде чем эта «трогательная» неловкость сменится убийственной силой и ловкостью. И что он тогда станет делать?..

Впрочем,