Книга Королевская кровь - Александра Харви

— Вечно испортит все удовольствие, — пробормотала она, беря себя в руки.

Последний удар ее ноги просто впечатал вампира в ствол дерева, вместо того чтобы вдребезги разнести его грудную клетку.

Позади нас недовольно фыркнула тетя Гиацинт. Черные янтарные бусы на ее шее поблескивали, отражая свет.

— Это уж слишком не по-дамски, — неодобрительно заметила она.

Это прозвучало забавно, потому что я слышала немало историй о том, как тетя Гиацинт водила свободное время. Она вовсе не пила и не ела сэндвичи с огурцами.

Какой-то вампир сбежал, растворился в лесу. Другой сильно содрогнулся, рассыпался в пыль, и его унесло ветром к живой изгороди. На землю со стуком упал кол. Себастьян, второй по старшинству брат Соланж, спокойно вытер руки и направился к матери, чтобы помочь ей перетащить к дому полуживого вампира, того, которого припечатала к стволу дерева. Коннор в это время тихо говорил с Бруно по сотовому телефону.

Я стояла, прижавшись спиной к стене, пока мимо меня шествовал парад оскаленных зубов и кровавых улыбок. Когда все собрались в гости, я тоже пошла туда и устроилась в своем любимом фиолетовом бархатном кресле у камина, Соланж стояла рядом со мной, не отрывая взгляда от молодого человека, уже тщательно связанного. Его рубашка была порвана, темные красновато-каштановые волосы собраны в хвост. Веки молодого вампира подрагивали, но он не открывал глаз. Я бы на его месте тоже не стала это делать, если бы вокруг стояли семеро братьев Дрейк, не сводившие с меня взглядов.

Не считая Хелены, которая одним небрежным движением кисти заставила сыновей отойти в сторону, осторожно принюхалась и прошептала, покачивая головой:

— Он пахнет как-то знакомо. Что-то такое…

Лайам нахмурился, тоже принюхался и подтвердил:

— Что-то тут не так. — Он вдруг прищурил глаза и пристально посмотрел на юношу. — Левая рука.

Мы все уставились на нее, хотя я представления не имела, на что именно там нужно глазеть. Из-под почти оторванного рукава виднелась татуировка. Она вроде бы изображала стилизованное солнце, но я не была уверена в этом.

— Черт побери, — пробормотал Николас. — «Гелиос-Ра»!

Всех как будто невероятно ошарашило это имя, словно взятое из комиксов. Парень шевельнулся. По комнате проплыла легкая волна запаха лилий и шоколада, но что-то в нем было не так. Дрейки продолжали принюхиваться, расширив ноздри, как гончие псы.

— Что такое? — шепотом спросила я у Соланж. — Чего они все вынюхивают?

Соланж не успела ответить, потому что молодой человек внезапно открыл глаза, как будто его ткнули в бок чем-то острым.

И эти глаза были не светлыми, как у всех тех вампиров, которых мне приходилось видеть, а очень даже черными и враждебными.

ГЛАВА 3. Соланж

— Ты… с-смертный! — наконец-то с трудом произнесла я.

Я знала, что Люси нравится думать, будто все вампиры ужасно учтивы, но сама такой не была, и не только потому, что еще не стала вампиром в строгом смысле этого слова. Просто Люси относилась к тем, кто вышивает по бархату, а я — к тем, у кого на штанах сохнут комки гончарной глины. Я вытаращила глаза на парня. Он был охотником и работал на организацию, которая ставила своей целью уничтожить нас. Татуировка, изображавшая солнце, была достаточным тому доказательством, а еще выражение его лица: праведный гнев.

Просто великолепно.

— Я что-то не поняла, — прошептала Люси. — Кто это такой?

— Он не из наших, — шепнула я в ответ, не отводя от него глаз.

Не знаю, что я пыталась прочесть во взгляде пленника, но его выражение было сложным, что бы ни означало. Я слышала об одеколоне, которым пользуются охотники «Гелиос-Ра». Он копировал феромоны вампиров, заставляя потенциального врага терять бдительность. Мы упустили бы парня, если бы ему не пришлось столкнуться с моей матерью, а отец не потребовал бы так твердо, чтобы ему доставили кого-нибудь для допроса.

Николас вышел немного вперед, как всегда готовый защищать. Это ужасно раздражало. Ему не нравились разного рода сюрпризы и вопросы, на которые он не получал ответа, а тут перед нами было полным-полно и того и другого. Я всегда тренировалась наравне с ними, но ни один из моих твердолобых братьев так и не вбил себе в башку, что их сестрица вовсе не хрупкое и беззащитное существо.

В носу агента «Гелиос-Ра» обнаружились специальные черные затычки, а это означало, что он знает о нас гораздо больше, чем мы о нем.

Я протянула руку, выдернула их и спросила:

— Что ты здесь делал?

Я заметила, что он пытается сдерживать дыхание. Я могла бы сказать ему, что такая стратегия не будет работать долго.

Парень с вызовом уставился на меня и наконец-то ответил с резким выдохом:

— Следил.

— Дай-ка я угадаю, — с брезгливостью сказала я. — Следил за мной, такой распрекрасной. Ты сам не понимаешь почему, но просто должен быть рядом со мной, да?

Я уже всерьез начинала ненавидеть всю эту феромоновую фигню.

— Не совсем так. — Парень моргнул и почти улыбнулся.

Я тоже моргнула.

— Ох!.. — Черт побери, он выглядел куда более привлекательным, когда не казался подверженным моему сомнительному очарованию. — Так кто же тогда ты таков?

— «Гелиос-Ра», — коротко бросил он.

— Это мы уже поняли.

— Твое имя? — нахмурился папа.

— Кайран Блэк.

— С каких это пор «Гелиос-Ра» идет по нашему следу? Насколько я помню, у нас соглашение. Мы не едим людей, так что вы не беспокоите нас, а мы — вас.

Мама фыркнула. Она ненавидела соглашения и предпочитала драку, потому что куда лучше владела оружием, чем искусством переговоров, но мой папа обладал и практичностью, и предвидением. Он заключил это соглашение еще до того, как родился самый старший из моих братьев, полный решимости дать шанс своим детям. Отец не хотел, чтобы «Гелиос-Ра» выматывал нам душу и преследовал просто потому, что мы вампиры.

В конце концов, не все вампиры одинаково плохи или хороши, точно так же, как и обычные люди.

Но попробуйте сказать это «Гелиос-Ра»! Они только недавно наконец-то признали, что быть вампиром — это еще не причина к тому, чтобы погибнуть в то самое мгновение, как ты попался им на глаза. Да, в их кругу старые традиции умирают почти так же медленно, как и у нас.

Но ведь у нашей семьи всегда была хорошая репутация. Мы в основном пьем кровь животных, а человеческую используем только по согласию или же когда заболеваем и не можем без нее вылечиться. Если не удается ее добыть, достаточно бывает быстрого налета на банк крови. Мы никогда не представляли собой смертельной угрозы кому бы то ни было. Болезни преследовали наш род слишком много столетий назад, и каждое новое поколение рождалось здоровее предыдущего.