Книга Лестница в камине - Камилла Бенко

– О-ох, – простонала девочка.

– Ты пришла в себя! – Софи прикоснулась холодными ладонями к щекам младшей сестры. – С тобой всё в порядке!

С раскалывавшейся головой она села в покрытом сажей очаге. Целый мир на секунду закружился у неё перед глазами, после чего встал на место. Они вернулись в галерею, где стояла статуя единорога.

Солнечный свет пробивался сквозь толстые шторы, и где-то далеко часы с кукушкой пробили четверть часа. Карандаш Клэр лежал в нескольких сантиметрах от неё.

– Что случилось? – спросила она, потянувшись за карандашом. Ощущение лёгкого веса дерева в ладони успокаивало.

– Ты не помнишь? – Софи прищурилась. – Мы карабкались вверх по лестнице.

Лестница. Картинки одна за другой пронеслись у неё перед глазами. На девочку нахлынуло чувство отчаяния, подсказывавшее ей, что всё вот-вот будет разрушено.

– Монстр из теней! – ахнула Клэр. Её охватила неконтролируемая дрожь, и она крепко сжала свой карандаш, словно это был нож.

Тёплая рука обхватила её за плечи.

– Эй, эй, – мягко произнесла Софи, притянув Клэр в свои объятия. – Всё хорошо. Это была всего-навсего летучая мышь.

– Летучая мышь?

– Летучая мышь, – подтвердила Софи. – Мы только начали карабкаться, когда она налетела на нас. Затем, не знаю, ты вроде как на секунду потеряла голову и принялась кричать. А затем разжала ладонь. – Рука старшей сестры чуть крепче обхватила Клэр. – К счастью, на тот момент мы были не слишком высоко.

Клэр нахмурилась (у неё очень сильно болела голова), возможно ли, что колодец, сияющий свет и замок ей привиделись? Перед девочкой яркой вспышкой промелькнуло воспоминание о когтистой лапе.

– Но у летучих мышей не бывает костлявых рук, – возразила она. – От них ты не чувствуешь холод внутри. – Клэр указала на красное пятно, распустившееся чуть выше колена Софи и расползшееся по разорванной джинсовой ткани. – Из-за них не идёт кровь!

Старшая сестра взглянула на свою ногу.

– Я зацепилась джинсами. Это просто царапина. Ты и сама заработала несколько, – взяв Клэр за руки, она перевернула их тыльной стороной вверх. На костяшках пальцев девочки были розовые ссадины. – И я думаю, ты неслабо ударилась головой.

Сотрясение могло бы всё объяснить, но было и другое объяснение…

– А как же чудо? – выпалила Клэр.

Софи нахмурилась:

– Клэр…

– Нет, послушай, – настояла она. – В больнице сказали, что твоё выздоровление было чудом. Так почему не могут случаться другие чудесные вещи?

– Потому что чудес не бывает, – отрезала Софи.

Кровь стучала в висках Клэр.

– Но ты сказала, мы очутились в другом мире…

– Если ты собираешься нести всякую чушь, – перебила её Софи, – я сомневаюсь, что мы можем продолжать собирать Впечатления вместе. Для тебя это уже слишком.

Этот стремительный поворот в настроении заставил Клэр сжаться до размера маленького жучка.

– Так нечестно! – воскликнула девочка.

– Не я утверждаю, что мир чудес существует, – ответила она. – Но если ты хочешь убедиться в этом лично, мы можем подняться по трубе ещё раз.

Плечи Клэр напряглись, и её глаза метнулись к лестнице. По спине девочки пробежали мурашки.

– Пообещай мне, что больше никогда не станешь карабкаться по этой лестнице.

– Клэр…

– Пообещай мне.

Софи издала долгий прерывистый вздох, который способна испустить только старшая сестра, когда младшая ведёт себя глупо, иррационально и ах, так по-детски:

– Идёт, – ответила она. – Обещаю.

– Поклянись!

Сжав правую ладонь в кулак, Софи оттопырила большой палец. Клэр тотчас последовала её примеру. Это был их личный специальный код с тех самых пор, как Софи несколько лет назад сказала Клэр, что клятва на мизинчиках для малышей, и предложила вместо неё использовать клятву на больших пальцах.

Прижимая палец к пальцу, старшая сестра произнесла нараспев:

– Я клянусь, что больше никогда не стану карабкаться по этой лестнице, даже если солнце позеленеет и мои глаза выпадут из глазниц. Тебе полегчало?

– Нет, – ответила Клэр. На неё навалилась усталость. – Не особо.

– Постой-ка. – Поднявшись, Софи принялась стягивать простыни со всё новых статуй и реликвий, открывая отполированный охотничий рог, диадему из серебра, алебастровую вазу. – Не то, опять не то, – бормотала она себе под нос.

– Что ты делаешь? – спросила Клэр.

Софи сдёрнула очередную простыню с такой силой, что пыль облаком взметнулась в воздух. Под тканью был книжный шкаф с резьбой в виде цветов и вьющихся растений.

– Идеально, – объявила она, и Клэр наблюдала за тем, как сестра навалилась на шкаф спиной, и он, скребя пол, продвинулся вперёд на несколько сантиметров. Убрав карандаш за ухо, девочка поспешила помочь. Вместе они разместили книжный шкаф перед камином. Он не закрыл очаг полностью – по обе стороны от его полок оставалось примерно по пятнадцать сантиметров, и Клэр всё ещё могла видеть сверху лестницу.

Схватив алебастровую вазу, она встала на цыпочки и поставила её на шкаф.

Теперь была загорожена и лестница.

– Софи? – Двери в конце галереи распахнулись, и показалось мамино лицо. – Вот ты где! Нам пора к доктору Сильва. Возьми с собой книжку.

Клэр наблюдала за тем, как Софи слегка отвернулась от мамы, скрывая от неё пятно крови на джинсах:

– Хорошо. Дай мне минутку. – Она быстро вышла из комнаты, немного прихрамывая.

Мама запечатлела поцелуй на макушке Клэр:

– В морозилке остатки еды, на случай если мы вернёмся домой поздно. Напомни папе, что вам обоим необходимо поужинать.

Время после полудня Клэр провела, делая наброски в поле, неподалёку от Виндемирского поместья. Под лучами яркого солнца она пыталась нарисовать летучую мышь, которая преследовала их в дымоходе. Миленькую, с мохнатыми ушами и большими глазами, вроде той, что она как-то раз видела в книжке с картинками.

Но когда папа позднее нашёл Клэр и спросил, над чем она работает, девочка посмотрела в свой альбом. На каждом рисунке без исключения были изображены когтистые руки, тёмные тени и чёрные глаза.

Потому что в глубине души она знала: что бы ни представляло из себя то, что жило в дымоходе, оно совершенно точно не было летучей мышью.

Оно было чудовищем.

Глава 4

Дождь шёл три дня с тех самых пор, как Клэр и Софи, возможно, поднимались, а возможно, и не поднимались по печной трубе камина и пережили (а может, и нет) нападение скелета, одетого в плащ из теней. И хотя девочка понимала, что слова сестры звучали разумно (гораздо более вероятно, что её воображение сотворило мир, полный рассыпающихся дворцов и пугающих созданий), это не мешало ей продолжать думать об этом. Или чувствовать, как дымоход тихо притягивал её к себе, словно за вылезшую на свитере нитку потянули, начав его распускать.