Книга Игрушки для императоров. Иллюзия выбора - Сергей Кусков

– Это правильно, – поддержала она. – На месте всегда виднее. Все, настраивайся, разминайся, мне нужно отойти. – Она ободряюще хлопнула по плечу, развернулась и быстрым шагом направилась к выходу, в котором несколько минут назад исчезла Мишель. Я же в очередной раз начал стандартный комплекс упражнений для разогрева мышц, пытаясь уловить и прочувствовать двигательные характеристики доспеха.

Доспех был чуждый, не могу охарактеризовать степень его непривычности. В нем все было не так – и баланс при передвижении, и сопротивление сочленений, и гидроусилители, отключить которые оказалось невозможно, только прикрутить мощность. У меня было около часа на привыкание к нему, я воспользовался этим временем, как мог, но его, естественно, оказалось недостаточно. К белому доспеху привыкал около недели, и сейчас рука или нога так и норовила действовать привычным к ТОМУ скафандру образом. Подчеркну, что времени для разминки мне не дали, все просто ждали сеньору Гарсия, вновь куда-то подевавшуюся. Теперь же ушли еще и Мишель с Катариной. Но я искренне надеялся на то, что человек привыкает ко всему и за любые сроки, когда у него нет выбора.

Не буду грешить против истины, сеньора Гарсия поступила правильно, мудро. Я ей несказанно благодарен за этот доспех. Только бы выдали мне подобное в самом начале обучения здесь!

В этом скафандре мои движения становились резче, жестче. Там, где раньше для действия требовалось стартовое усилие, теперь все выходило будто само собой, исчезла кажущаяся тягучесть движений. Конечно, это рождало массу новых сложностей, но привык я к ним быстро, особенно оказавшись внутри трассы. Когда же роботы забегали, вообще перестал обращать внимание на такие мелочи.

Как бы описать эти ощущения? Новый доспех вызывал у меня чувство… мужественности. Точно, мужественности, в противовес легкому и даже элегантному женственному скафандру с кондором. Тот создан для другого, оба они выполняли лишь поставленные задачи, слабо пересекаясь функциональностью друг с другом. В белом доспехе хорошо развивать скорость, он не тормозил движения, в нем я был себе хозяином, как и своему телу. Этот же настроен на борьбу, силу, энергию, вкладываемую в действие. Рывок, например, или удар в нем требовал дополнительных усилий, дополнительного напряжения, но эффект этого рывка или удара оказывался на порядок сокрушительнее. Как человеку, привыкшему полагаться на силу, а не таинственные способности к скорости обитателей здешних пенатов, мне такой подход пришелся больше по душе.

После разговоров с Катариной, ее извинений и «примирения», особенно глядя на реакцию на меня некоторых офицеров, я все более и более понимал, что сделал правильный выбор, придя сюда. И чувство безысходности совсем ни при чем. Ну, не может корпус телохранителей, который представляют эти важные, надменные сеньоры, ТАК вербовать себе новобранцев! Пусть я трижды мод, обладаю супермощными способностями, ради этого не устраивают войсковых операций в городе, не берут в заложники детей криминальных авторитетов, уж тем более не устраивают бойни в магазинах! Я важен. И открылась эта правда мне только сейчас, словно озарило.

Почему? Что именно во мне такого? Не могу сказать. Пока у меня лишь версии, причем одна противоречит другой. Мишель темнит, а она та еще шельма. Как и Катарина, которая и не врет прямо в лицо, но явно что-то недоговаривает, слишком логичны и обдуманны ее аргументы. Спланированы. Потому, повторюсь, я сделал правильный выбор, при таком раскладе мне не дадут жить спокойно. Если бы дальше упорствовал, они придумали новое приключение, и кто знает, чем бы аукнулось оно для меня? Нет, Катарина мастер, настоящий мастер. Затащить меня к своим, провернуть такое громоздкое дело, да чтобы я ничего не заподозрил?

Почему, понимая это, я утверждаю, что поступил правильно? Сложный вопрос. Согласно логике, да, нелепо радоваться тому, что пошел на поводу у тех, кто подставлял и толкал к нужным поступкам. Но со мной, как правило, обычная логика не работает.

Корпус – крыша. Самая надежная из всех на планете. Что бы они ни задумывали, какие бы планы ни строили, здесь я под такой защитой, о какой не может мечтать даже программа защиты свидетелей. И если у меня нет выбора, если не смогу избежать встречи с драконом, лучше добровольно прийти к нему в логово и самому стать драконом. Это и есть моя логика, немного извращенная, зато практичная.

Практичная, поскольку, кроме того, я осознал, что все, к чему я так долго стремился, сбывается. Придется приложить еще немало усилий, но в жизни ничего не дается даром. Я пройду это испытание, выживу, а потом начнется мое восхождение, моя лестница в небо, миновать которую уже не получится, даже если сильно захочу. Школа имени генерала Хуареса может смеяться сколько угодно над прозвищем «император», которым я сам себя наградил, но жизнь устроена так, что ты или «император», человек, решающий судьбы других, или «игрушка», судьбу которой решает кто-то. Другой «император». «Игрушки» и «императоры» – третьего не дано. И если не хочу стать игрушкой, иного пути у меня нет.

А еще я знаю, что за все надо платить, особенно за насильственное затаскивание в боевой орден семьи Веласкес, королевского клана, правящего Венерой. И свою цену я заплачу.

– Ты готов?

Я не заметил, как в помещение вошла сеньора Гарсия, одна из ключевых фигур этого ордена и клана. Следом шли Катарина и Мишель, словно две заговорщицы, о чем-то шепчась.

– Да, сеньора.

Она вновь пронзила меня взглядом, и в ее глазах я прочел многое. Сочувствие. Вину. Желание помочь. Но и понимание, что ее помощь немного не стыкуется с общепринятым значением этого слова.

– У тебя нет выбора, мальчик, – подтвердила она мне мои мысли. – Ты должен или дойти, или погибнуть. Обратной дороги нет.

– Понимаю, сеньора. – Я кивнул. Вот так, в лицо?

Перевожу. Она не предлагает мне покинуть помещение своим ходом, отказавшись от испытания. Катарина сказала, что могу отказаться «до самой полосы». Фиг вам! Нет у меня такого выбора!

В этот момент я вдруг понял, от кого мне поступают деньги. Кто мой таинственный отец. Почему Кампос сделал мне предложение, «от которого нельзя отказаться», и почему мне действительно можно было его принять без опасок и со спокойной совестью. И наконец, почему Мишель вцепилась в меня, руша традиции заведения, которое возглавляет, пиля сук, на котором сидит.

Я – Веласкес. По отцу. Племянник королевы. Внук Филиппа Веласкеса, повелителя двух империй. Кузен ее высочества инфанты и носитель королевской крови.

Сильно, да? Вот-вот, а каково мне, стоящему навытяжку перед Главным Палачом планеты, пережить эту мысль и не выдать волнением? Не представляю, как справился.

Не потому ли мама не хочет вспоминать о делах двадцатилетней давности? Не хочет, чтобы я якшался с аристократами? Из желания уберечь от их грязных игр с Короной. Ведь они накинутся и раздавят, правда совсем не походя и не потому, что я беззащитный парень-с-района. Напротив, в подобной ситуации лучше быть беззащитным и ненужным, больше шансов выжить.

– Обратный отсчет, – начала сеньора. – Десять.